«Дарья все равно ничего не читает!» – попутно сделала она мне замечание. Конечно. Будто мать интересуется моим досугом…

– У меня еще пирог в духовке! – всплеснула руками Мария Архиповна. – Филипп, подождешь?

– Подожду, куда я денусь? – ответил Фил.

– Можешь пока пройти в мою комнату, – предложила я. – Сейчас делаю геометрию и, если честно, кое-что не поняла в одной задаче… У вас уже была итоговая контрольная за первое полугодие?

– Была, – кивнул Филипп. – Значит, тебе нужна моя помощь?

– Не отказалась бы, – широко улыбнулась я.

– Вот-вот, Филушка, помоги Дарье! – напутствовала нас тетя Маша.

В моей комнате царил полумрак. Были включены лишь настольная лампа и мигающая гирлянда.

– У тебя уже праздник? – усмехнулся Филипп.

– Ой, она круглый год горит! – отмахнулась я. – Вот, смотри.

Я усадила Фила за письменный стол перед раскрытой тетрадью. Парень внимательно изучал мое перечеркнутое решение задачи.

– Все верно. Тебе осталось лишь вывести формулу для производной пирамиды. В итоге ты докажешь, что объем пирамиды равен трети произведения площади ее основания и высоты…

Я склонилась над столом, внимательно рассматривая черновик. При этом чувствовала на себе взгляд Фила. Его лицо было так близко… И сердце от волнения застучало громко-громко.

– Даша, знаешь… – неуверенно начал Филипп.

Я боялась посмотреть на парня, продолжая изучать тетрадь. Только формулы теперь все перепутались.

Выждав пару секунд, осмелилась взглянуть на Фила. В свете настольной лампы его ресницы отбрасывали легкую тень на щеки, а серые глаза казались совсем темными. Внезапно парень чуть привстал и быстро поцеловал меня в губы. Отстранился и посмотрел на мое растерянное лицо. Вероятно, подавленное молчание он расценил как согласие, потому что снова потянулся за новым поцелуем, но замер буквально в двух сантиметрах от меня.

– Не возражаешь? – тихо спросил Фил.

Я неопределенно закивала, а затем отскочила от парня, ударившись головой о книжную полку, которая висела над столом.

– Ой-ой!

– Даша, ты в порядке? – заволновался Филипп.

– Да! Нет! – выпалила я, схватившись за голову. – Что это вообще было?

– Прости, случайно вышло, – виновато проговорил Фил.

– И во второй раз случайно полез целоваться? – озадачилась я.

– Не удержался…

Я отбежала от стола и направилась к подоконнику. Уставилась в окно, разглядывая в черном стекле свое отражение на фоне желтых мигающих фонариков гирлянды. В комнате было так тихо, что я испугалась: вдруг Филипп услышит бешеный стук моего сердца?

– У тебя есть девушка, – напомнила я, по-прежнему не веря в то, что произошло минуту назад.

– Да, я знаю! Прости! – ответил Фил. – Глупо получилось.

– Не то слово! – нервно воскликнула я. – Надеюсь, такое больше не повторится.

– Ты права, у нас у обоих – отношения. Теперь Кайзер имеет полное право набить мне морду…

Ха! Кайзеру, конечно, нет до этого дела. А вот Вите такой поступок Фила точно бы не пришелся по душе.

Раздался стук и в комнату заглянула Мария Архиповна.

– А вы чего впотьмах сидите?

Мы с Филом переглянулись, и я непроизвольно опустила голову. Горю. Горю. Горю.

– Филиппушка, я готова! Идем?

– Идем, – кивнул парень. – Пока, Даша!

– Пока! – откликнулась я. – Спасибо за… помощь в решении задачи.

– Пожалуйста, – кротко ответил Фил и быстро ретировался.

Позже Гурьев прислал мне сообщение. А в нем – прикреплена всего одна песня, в припеве которой были такие строчки:


…Сложно быть рядом с русской принцессой

Так много стресса, так много стресса

Мне среди друзей твоих тесно,

Но так интересно, так интересно…

Я, прослушав песню, тотчас вышла из сети, ничего не ответив. Легла в кровать и завернулась в одеяло. Иногда я жалею, что в нашей квартире стоят стеклопакеты. Похоже, за окном разыгралась настоящая вьюга. Было бы классно уснуть под звук рыдающего ветра.


Сильнее зимы

Малахит сосны,

А любовь и на вкус смола.

Ты ко мне холодна,

Как подо льдом Нева

И в любое время года Москва.

Но против мокрого ветра смолит моя сигарета…[4]

Сегодня я вновь испытала странные эмоции, как в тот день в сквере, когда мы с Филом шагали по мокрым грязным листьям. Тогда я отказалась ехать с Гурьевым за город, пожалев чувства новенькой Виты. Но сегодня, когда он меня поцеловал, почему-то первым делом подумала не об однокласснице, а о Роберте…

И это открытие, честно говоря, меня очень пугает. Будто что-то изменилось, и мне опять не все равно.



25 декабря 20…7

После уроков, когда мы с девчонками, забрав куртки из гардероба, вертелись около огромного зеркала, к нам подрулил Кайзер.

– Дэнни, если что, сегодня ночую у тебя! – доверительно сообщил он моему отражению.

– Чего-чего? – резко обернулась я.

Викуля замерла с красивым шерстяным беретом в руках. Карина тоже с интересом смотрела на нас.

– Чего-чего! – передразнил меня Роб. – Ты ведь моя девушка?

– Допустим, – нахмурилась я.

Кайзер стоял передо мной весь такой невозмутимый, со своей наглой ухмылочкой…

– Ну вот. Сегодня приду к тебе с ночевкой. Ты чего, как маленькая, пончик мой сахарный? – и Роб подмигнул. – До вечера!

Одноклассник развернулся и направился к выходу.

– Кайзер! – воинственно выкрикнула я.

Но Роб даже не обернулся. Какую пакость на этот раз он задумал?

– Стой, кому сказала!

Я, на ходу наматывая длинный шарф, припустила следом за Робертом. Парень, услышав за спиной мое возмущенное пыхтение, прибавил шаг. Я тоже ускорилась. Роб перешел на бег.

– А ну стоять! – распихивая локтями столпившихся восьмиклассников, крикнула я. – Кайзер!

Но Роберт и не думал тормозить. С легкостью распахнув тяжелую дверь, он оказался на улице, слетел с крыльца и понесся по школьному двору. Я – за ним.

– Р-р-роберт! – прорычала я, догоняя парня.

Конечно, Кайзер сбавил скорость, иначе бы я его никогда не настигла. Говорю ж, проблемы у меня со спринтом.

– Ты что-то хотела, Дэнни? – невозмутимо отозвался Роб.

– Сказала бы я, что хотела! – возмущенно заявила я. – Как все это понимать?

– А-а-а… Ну я ночую у тебя. Если что, так и передай моей маме.

– Твоей маме? – обалдела я.

– Ага! – Роб серьезно смотрел на меня.

– Кайзер, если не объяснишь, в чем дело, я тебя побью, – пообещала я. – Пощады не жди.

– Даша, мне очень надо попасть на одну вписку! – начал Роб. – Но родители не в восторге от этой идеи. А тебя они очень даже любят.

– Любят? Кого? Меня? Твои родители?

– А кого же еще? Ты ведь – моя девушка!

Мама Роберта состояла в родительском совете гимназии и знала все о всех. Значит, она думает, что мы действительно встречаемся? Боже…

– Мать и отец, кстати, одобряют мой выбор. Еще бы! Ты же дочка Ольги Олеговны…

– Слушай, Кайзер, что-то мне это не нравится! – я почесала лоб под колючей шапкой. – Ты разболтал предкам, что мы якобы вместе?

– Ага, – невозмутимо ответил Роб. – А ты – нет?

Я отрицательно покачала головой.

– А зря! Очень, кстати, удобно. Я часто тобой прикрывался, чтобы улизнуть из дома.

– Интересные новости! – возмутилась я.

Сказать матери, что я встречаюсь с парнем? Нет-нет… Дарье рано думать о молодых людях. Уроки, уроки, уроки… Чтобы хорошо сдать экзамены и поступить в престижный институт (слово «престижный» подчеркнуть несколько раз).

– Мама бы никогда в жизни не разрешила мне привести в дом мальчика с ночевкой, – заметила я.

– Мальчик с ночевкой! – рассмеялся Роб, передразнив меня. – Ты такая прелестная, Дэнни!

– Я не шучу!

– И я не шучу, – откликнулся он. – Ты – прелесть.

Роберт хотел развернуться, но я схватила его за рукав куртки.

– Что еще? – спросил он. – Не беспокойся, моя мама вряд ли тебе позвонит. Просто она уже вроде как знает про тебя, и когда я собирался на вписку… то на всякий случай перестраховался…

– Для чего ты брякнул при девчонках, что останешься у меня ночевать? – спросила я. – Они теперь не отвяжутся с расспросами.

– Прости, виноват, вы ведь вечно втроем ходите, как приклеенные. Ладно, скажи, что мы вместе смотрим «Феечек Винкс»… или что ты там любишь, а потом ложимся спать.

– Роберт! – я продолжала сердито тянуть одноклассника за рукав. – Я им скажу, что мы до свадьбы – ни-ни!

– «Ни-ни»? – опять передразнил меня Кайзер. – Учитывая твои методы борьбы со мной, думал, ты меня выставишь геем, импотентом или будешь говорить, что я до сих пор тащусь по нашей химичке. Но ты выбрала очень романтичный вариант. Хорошо, Севастьянова, я потерплю до нашей свадьбы, а теперь отцепись, пожалуйста!

Но я почему-то и не думала отцепляться. Колючий декабрьский воздух и отсутствие перчаток не мешали мне крепко держать Роберта.

– Ты примерзла, что ли? – озадаченно произнес он.

А у меня – дежавю. Парень снова просит отстать от него, а мне хочется твердить: «Дурак! Дурак! Кайзер, какой же ты дурак!»

– Дэнни, ну чего уставилась? – напрягся Роб. – Влюбилась?

– Вот еще! – словно очнувшись, воскликнула я. – Нужен ты мне сто лет в обед!