– Можно я скажу пару слов Роберту наедине? – спросила я.

Впервые попала в такую неудобную ситуацию. Ну Кайзер!

Мама усмехнулась и ушла на кухню. Я тотчас подлетела к Роберту.

– Надеюсь, это пара слов – «люблю тебя»? – насмешливо произнес он.

– Ты зачем с утра заявился? Что-то случилось? – пропустив его традиционную шуточку мимо ушей, сердито зашипела я.

– Конечно, случилось, – ответил Кайзер. – Ты в окно смотрела?

– Ага.

– Вот замело! Круто, да?

– Ничего крутого! – ответила я, разглядывая мокрые снежинки, которые таяли у Роберта в волосах. – Я вообще-то весну жду не дождусь.

– Севастьянова, сидеть в такую погоду дома – страшная ошибка. Собирайся.

– Мама меня с тобой не…

– Давай-давай! – парень бесцеремонно развернул меня и легонько подтолкнул вперед. – Хотя пижамка очень даже секси!

– Господи, Кайзер, замолчи! – шикнула я, испугавшись, что мать может нас услышать.

Когда я появилась на пороге кухни, родительница укладывала апельсины в соковыжималку.

– Роберт зовет прогуляться, – обреченно проговорила я, зная, что из его затеи ничего хорошего не получится.

– Гуляйте, – ответила мама.

– Ты меня отпускаешь? – удивилась я.

– Пропустить такой снегопад в конце апреля – страшная ошибка, – и она широко улыбнулась.

Боже, неужели она все слышала?..

Я вышла из подъезда и поежилась. Нужно было теплее одеваться. Но зимние вещи мама уже упаковала и убрала на самую верхнюю полку гардероба. В итоге я надела демисезонное пальто. С набережной дул влажный ветер. А вокруг – белая пустыня и ни души…

– Снегопад продолжался целую ночь? – спросила я, скользя по наледи.

После непрерывных дождей под свежим снежным покровом образовался настоящий каток. Мы брели к набережной, а под нашей обувью время от времени похрустывали льдинки.

– Наверное, – ответил Роберт. – Не знаю. Я по ночам сплю.

Поскользнувшись, я ухватила Роба за локоть. Парень меня придержал. Дальше мы пошли под руку, оставляя на побелевшем тротуаре глубокие следы.

– Судя по прогнозу, завтра он растает, – серьезно сказал одноклассник.

Снежные хлопья падали на нас, налипая на капюшон Кайзера и на мою вязаную шапку с помпоном.

– У тебя хорошая мама.

Хорошая… Я промолчала. Да, вероятно, так и есть.

– Ей сейчас тяжело, – произнесла я.

– Понимаю.

Дойдя до набережной, я отпустила Роберта, нагнулась и зачерпнула горсть рыхлого холодного снега. Слепила кривоватый снежок и запустила в Кайзера. Тот, не вынимая руки из карманов, увернулся. Я негромко рассмеялась. Кажется, именно со снежков началась наша дружба. В декабре я сделала шаг навстречу, пригласив Роберта в гости. Тогда он заинтересованно рассматривал мои корабли… Хотела бы я, чтобы наша дружба переросла в нечто большее? Конечно же, я…

– Оп! Опять зеваешь, Дэнни! – фыркнул Роберт, запустив в меня ответный снежок.

Разумеется, его «снаряд», в отличие от моего, попал точно в цель.

– Ах, ты… Теперь держись! – и я бросилась в наступление.

По пустой белой набережной разносились наши голоса и смех…

Снег начал валить так густо, что отсюда не было видно противоположного берега реки. Надурачившись, мы привычно встали у обледенелого парапета.

– У тебя губы синие, – сказал Роберт, оглядывая мое лицо. – Ты чего так легко оделась-то? Не май месяц.

– Ага, апрель! – отозвалась я, до сих пор не веря, что на один весенний день город превратился в новогоднюю сказку.

Роберт расстегнул пуховик и, взяв меня за руку, притянул к себе. Кутаясь в его теплую куртку, я вдыхала уже родной горьковатый запах мужского парфюма.

– Как тебе это удается? – спросила я.

– Удается что?

– Быть простым и легким. Как этот снег, который шуршит над нашими головами.

Кайзер рассмеялся.

– А я не выпендриваюсь, Дэнни, – ответил он. – Ничего не сочиняю. Говорю то, что думаю. И делаю то, что хочу. Решил погулять в такую погоду – и позвал тебя на улицу. Хотел тебя обнять с самого утра – и вот обнимаю… Но про наш договор помню и слово свое сдержу.

Роберт подался вперед и уткнулся холодным носом в мою щеку.

– Как жаль, Дэнни, что я не могу тебя целовать.



28 апреля 20…8

А-а-а! Не успеваю! Совсем! Ничего! Если честно, меня охватывает паника…

Не утихают страсти и по предстоящим школьным выборам. Они пройдут после майских праздников, а результаты объявят только на балу. Вита продолжает из кожи вон лезть, чтобы понравиться остальным. Фил поумерил свой пыл. Как-то столкнувшись со мной в коридоре, он сухо спросил, почему я не общаюсь с рыжей.

– Думал, у вас много общего, – проговорил Филипп.

– Слава богу, нет! – выдохнула я.

Осенью мне казалось, что я недостойна такого человека, как Гурьев. Но Вита меня переиграла. Неужели Филипп даже не догадывается, какая лживая девчонка рядом с ним? Хотя я до последнего верила рыжей…

Помимо уроков, репетитора, консультаций, приходится часто оставаться в гимназии после уроков, чтобы обсудить с ребятами последний звонок.

Но чаще всего мы просто идем в ближайший парк. На свежем воздухе думается лучше.

Странно, но за одиннадцать лет учебы я никогда не проводила с одноклассниками столько времени, сколько сейчас, вот этой весной. Спорим, смеемся, дурачимся… Много идей, много планов, много волнений. Так интересно, как в дальнейшем сложится жизнь каждого из нас…



1 мая 20…8

Мир! Труд! Май! Удивительный день. Теплый, родной и очень для меня значимый.

Утром, зайдя на кухню, я удивилась, что мама дома.

– Ты в последнее время много прогуливаешь, – зевнув, усмехнулась я и взобралась на высокий барный стул. – Не припомню, чтобы ты в выходные не ходила на работу. Разве праздник когда-нибудь был для тебя помехой? Ты постоянно наведывалась в офис.

– Все когда-то случается в первый раз, – пожала плечами родительница. – Кофе?

– Угу, со сливками. И две ложки сахара.

Мама поставила передо мной напиток и села напротив.

– А теперь рассказывай! – потребовала она.

– Если ты о репетиторе, то на майские он уехал к старой тетке в Подмосковье…

– Про Роберта! – перебила меня мать и даже щеку рукой подперла: приготовилась слушать.

Я поперхнулась кофе.

– Про Кайзера? – откашлявшись, воскликнула я. – Зачем?

Мама внимательно смотрела на меня.

– У нас ничего серьезного! – выпалила я.

Мы ведь и не целовались… Просто у нас взаимовыгодные липовые отношения. Я, кстати, сегодня вместо того чтобы бежать со всеми городской марафон, нежилась в постели до десяти часов.

– Роберт наверняка хороший мальчик, – продолжила мама.

– Угу.

– Я знаю его родителей. Они не могли воспитать недостойного человека.

– Угу!

Ее реплики о Кайзере почему-то вгоняли меня в краску.

Она же, заметив мое смущение, рассмеялась:

– Не буду тебя мучить, Даша. Захочешь – сама расскажешь. Я тоже стеснялась со своей матерью такое обсуждать.

– Это ты про того Ромашку, которого стулом огреть хотела? – уточнила я.

Она снова рассмеялась:

– Дарья, да почему тебе стул-то покоя не дает?

– Это все, что удалось узнать от бабушки.

– Ладно, собирайся! – улыбнулась она. – А по пути поведаю тебе о своей первой любви, которую чуть не зашибла табуретом.

– Собираться? – растерялась я. – А куда?

– Я на два часа столик забронировала в ресторане, на двоих. Давай-давай! Знаю, какая ты копуша…

Я слезла с барного стула. Она шутит? Просто так с мамой в ресторан? С ума сойти!

Кажется, и ее водитель слегка озадачился, когда мы разместились на заднем сиденье автомобиля. Впервые в выходной день он нас отвозил куда-то вместе…

Ресторан-поплавок, в котором родительница забронировала столик, находился на противоположном берегу реки. Мы миновали нашу набережную и понеслись по широкому нарядному проспекту, который украсили к майским праздникам. Шофер включил легкую ритмичную музыку, которая еще больше поднимала настроение. В салон через приоткрытые окна проникал теплый майский ветер. Я любовалась свежей зеленой травой и гривистыми белыми облаками, которые медленно плыли над солнечным городом.

– Конечно, это не твой корабль… – проговорила мама, когда мы вслед за хостесом поднимались на верхнюю палубу теплохода. – Ты, кстати, доделала тот, который я тебе купила?

– Что ты! – воскликнула я. – Когда? Работа – очень кропотливая, а сейчас, когда я в выпускном классе, у меня совсем нет времени.

– Вот разберешься с экзаменами и отдохнешь…

Мы сели за столик. С нашего места открывался красивый вид на реку и парк. Голые ветки деревьев, отражаясь в воде, путались в солнечных рябых бликах.

Мама сдержала слово и рассказала про свою первую любовь.

– Вы больше не виделись? – спросила я, отсмеявшись.

Оказывается, она, боясь гнева моей бабушки, постоянно попадала в курьезные ситуации, скрывая своего ухажера.

Мама покачала головой:

– Если мои родители не догадывались о наших отношениях, то его отец и мать – знали. И были против.

– Почему?

– Он был сыном сотрудника МИДа. Его папа работал в Москве. Мама занимала в нашем городе какую-то солидную должность. А наша семья – рабочий класс. Я – простая девчонка, которая чудом попала в престижную гимназию. А то, что я училась лучше всех в школе, никого особо не интересовало… Мы расстались на выпускном. Потом он уехал в Москву к отцу, а я с первого раза поступила в институт, встретила будущего мужа и вот…