— А я-то тут причем? — просто святая женщина с огромными голубыми глазами. — Это турбулентность, мандавошки… Совокупность факторов, в общем. На меня никто и не подумает.

— Я подумаю. Я свидетель того, как ты насылала порчу на коко моего супруга, — прикусила губу, чтобы не засмеяться.

— Кстати, а ты проверяла его телефон, прежде чем отпустить в командировку? — вопрос был совсем не кстати, но Наташу это не останавливало.

— Я не проверяю его телефон. Ты же знаешь, — устало ответила ей, зная, что сейчас она начнет свою излюбленную тему вселенской ненависти к Илье.

— Первое время ведь проверяла, когда вы снова сошлись. Что потом изменилось? С чего такое доверие?

— Месяца три проверяла. Втихую, пока он не видит. Иногда из рук выхватывала телефон и смотрела, с кем он ведет переписку, — погрузилась я в воспоминания, за которые, почему-то, было стыдно. — Но ничего хоть сколько-то сомнительного не находила и перестала проверять. Может, доверие вернулось, может, ещё чего… Не знаю. Не проверяю и всё.

— Знаешь, почему не проверяешь? — присела подруга и потушила окурок в пепельнице, что стояла на небольшом столике близ качелей специально для неё. — Потому что тебе стало пофиг. И измену его ты не простила, а просто приняла. Типа, было и было. Улыбаемся и машем.

— Так, может, принятие — это и есть прощение?

— Не-а, ты просто наступила себе на горло ради мнимого семейного счастья. Хотя, по большому счету, ваша семейная чаша была разбита вдребезги пять лет назад одним взмахом блудливого хуя. Знаешь, как «мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось». Только в вашем случае «Ильюшка бежал, хвостиком в чужую норку нырнул, чаша семейного благополучия упала и разбилась». А ты ее зачем-то собрала по осколочкам, склеила, и сейчас вы черпаете благо из чаши, которая воняет клеем и мерзким поступком твоего мужа.

— Ого, метафоры пошли в ход? — улыбнулась подруге и оттолкнулась ногой от бетонного пола, чтобы нас раскачать. — Раньше ты просто материлась. Уже прогресс.

— Я и сейчас могу сматериться, — возмущенно ответила Наташа. — Просто весь мой матерный запас ты уже слышала, поэтому нужно придумывать что-то новое, изысканное.

— А, то есть метафора про сравнение члена и хвоста — изыскана? Лучше б ты и дальше материлась.

— Иди сюда, монашка моя, — Наташа протянула ко мне руки и, буквально, сгребла в свои крепкие объятия, положив свой подбородок мне на макушку. — Честно говоря, я была уверена, что ты снесешь Илье коко после той ситуации. Ты хоть и мелкий дрыщ, но в тебе такой мощный стержень. Вспомнить хотя бы, как ты меня из гинекологического кресла за волосы вытаскивала, когда я аборт хотела сделать. Или как потом среди ночи поехала со мной рожать и подняла всю больницу на уши, чтобы мне всё сделали по высшему разряду. Ты — могучая баба. Так что все эти мои разговоры о том, что твоя семья — не такая уж и семья, я завожу только потому, что хочу для тебя лучшего. Чтобы кто-то так же заботился о тебе и рвал свою жопу ради тебя, как ты это делаешь ради других. Да, я твоя подруга, но мужская забота в разы слаще, даже если он всего лишь прикрыл твою жопу одеялом, чтоб не продуло. И не надуло.

— Ещё немного и я отдамся тебе на этих качелях, — обняла её руки, сцепленные на моих плечах и прикрыла на мгновение глаза. — А как у тебя с Маратом?

— Да никак! — нервно ответила подруга и тяжело вздохнула. — Чёртова бородатая скала. Вообще к нему невозможно подступиться. Хуже чем ты с Демьяном. Его же Демьян зовут? Я ничего не путаю? Никитка его так нахваливает.

— Да, Демьян.

— Ваньки, я смотрю, на Руси закончились, — рассмеялась подруга. — Остались только всякие Мараты и Демьяны. Они, кстати, знакомы. Так что, если что, будем дружить семьями.

— Так всё. Я спать, — высвободилась из её объятий и встала рядом с качелями. — Ты идешь?

— Конечно, — спохватилась Наташа. — Я тут одна боюсь находиться.

— Что здесь страшного? Отличное место, — обвела излюбленную мной и облагороженную крышу взглядом.

— Если только при свете дня. А ночью как-то ссыкатно. Будто сейчас самолет сверху упадет. Или спутник, — Наташа повела плечами и скрестила руки на груди. Замерзла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пошли спать, пока совсем не окоченела, — направилась к выходу с крыши. — Надо было пледы взять. Что-то не подумали.

— Просто кое-кто очень быстро торопился оказаться подальше от знойный соседских потрахушек. И это не я, — сыронизировала Наташа, следуя за мной. — Спорим, он сейчас её выпроваживает или уже выпроводил?

— Не спорим, а молча и идем и ложимся спать, — обернулась к ней и с нажимом произнесла. — Молча, Наташа. Молча.

— Я нем как султанский гарем, — вскинула она руки в примирительном жесте.

— То-то и оно. Как гарем.

Молча спустились с крыши и в том же молчании дошли до квартиры. Достала из кармана пижамных шорт связку ключей и вставила один из них в замочную скважину, чтобы тихо открыть дверь, не разбудив детей.

— Так ты говоришь, что твой муж улетел на целую неделю в командировку и ты осталась одна до следующей среды? — практически прокричала Наташа свой вопрос, отчего я, дрогнув, чуть не выронила ключи.

— Ты чего орешь так? — прошипела я на нее. — Детей ведь разбудишь!

— Так. Просто, уточнила, — повела она плечами и ехидно улыбнулась.

На лестничной площадке послышались приближающиеся шаги. Повернула голову в том же направлении, куда смотрела Наташа, и увидела как по лестнице поднимается Демьян. Как всегда — без футболки.

Может, ему подарить парочку?

Перевела злобный взгляд на подругу, которая гордо улыбалась, не скрывая, что выдала меня с потрохами специально.

— Спать. Живо! — шепнула я ей строго и, буквально, запнула в квартиру, чтобы она ещё чего не наговорила.

Быстрыми шагами Наташа поспешила скрыться в  нашей общей комнате, шкодливо обернувшись несколько раз.

Сделала очищающий вдох и повернулась к двери, чтобы закрыть её и тоже пойти спать.

Большой моей ошибкой было — посмотреть в сторону квартиры Демьяна, к которой он неторопливо подходил, будто обдумывая что-то. Словно почувствовав мой взгляд, парень поднял голову и встретился со мной глазами.

Кривая усмешка, задумчивый взгляд его голубых глаз и я твердо решила не покидать квартиру без особой нужды и не открывать никому дверь.

Не лишним будет и язык Наташе отрезать, чтобы не трепала об отъезде моего мужа всем и вся.

Глава 18

— Нутэлла, сладкая моя. Вставай, — трясла спящую подругу за плечо, пытаясь её разбудить уже шестой раз за это утро.

— Ммм, — ответила она мне тоже шестой раз и перевернулась на спину, распластавшись по всей поверхности постели. — Чем так вкусно пахнет?

— Наконец-то учуяла! — взмахнула я руками. — Твоим любимым десертом пахнет.

Распахнув глаза и резко сев в постели, Наташа широко улыбнулась и, казалось, готова была начать прыгать по комнате.

— Ты приготовила свои классные пышные вафли?!

— Да, приготовила! — передразнила я её и шлепнула подушкой по голове — Только пока ты тут спишь, дети все съедят.

— Лёлька, выходи за меня замуж, а? — откинулась она на спину и мечтательно уставилась в потолок. — Купим с тобой двусторонний вибратор и ну их нафиг, этих мужиков. Нам и так будет хорошо. Я буду зарабатывать, ты хранить семейный очаг… Эх, как я классно все придумала.

 Наташа зажмурилась и потянулась на постели, прогоняя последние крупицы сна.

— Иди уже, фантазёрка, завтракай, — усмехнулась я и вышла из комнаты.

— Фантазёр, ты меня называла. Фантазёр, а мы с тобою не пара, — запела Наташа, следуя за мной в кухню. — Ты умна, ты прекрасна, как фея. Ну, а я, я люблю всё сильнее… Точно про тебя песня. Про тебя я того парня, имя которого сейчас называть нельзя.

Подруга многозначительно посмотрела на Никитку, который помогал Арише помыть за собой тарелку после завтрака.

— Я тебя без завтрака оставлю, если ты продолжишь в том же духе, — ткнула пальцем в сторону Наташи и сузила глаза.

— Не оставишь, — поспешила она сесть за стол и схватить кружку Никиты с недопитым чаем. — Когда я ем — я глух и нем. А пока я молчу, тебе можно жить спокойно.

— Рядом с тобой жить спокойно невозможно. Даже когда ты спишь зубами к стенке, — подошла к холодильнику и достала закрытую банку сгущенки. — К вафлям только сгущенка. Дети слопали весь джем.

— Эх, облом, — вздохнула Наташа и отставила кружку. Шлепнула себя с размаху по коленкам и торжественно произнесла. — Дети, собираемся и идем в магазин.

— Зачем? — Никитка этому предложению не очень обрадовался.

— За джемом, в котором весь твой нос, и ещё каких-нибудь вкусняшек купим на все выходные.

— О, круто! — теперь градус настроения у детей стремительно начал расти. — И чипсы купим?

— И чипсы, и колу, и всю гадость, которую только найдем в магазине, — с серьёзным выражением лица перечисляла Наташа.

— А бабуля говорит, что чипсы есть вредно, — вклинилась Ариша с не менее серьёзным лицом.

— А мы ей и не предлагаем, — Наташа подхватила дочку на руки и понесла в сторону комнаты. — Пойдем переоденемся, бусинка моя мелкая.

— Я не мелкая, — заканючила Ариша, обхватив её за шею маленькими ручками.

Повернулась к сыну, который не спешил следовать примеру девочек — переодеваться для прогулки.

— А ты чего не идешь? — спросила, подойдя ближе.

— Жду, когда ты меня тоже понесешь, — сдерживая улыбку, ответил маленький проказник. — Я же тоже твоя бусинка.

— Бусеныш ты, — потрепала его по темным волосам и приобняла. — Здоровенный такой бусеныш! Всего на полголовы ниже меня и это в девять лет, Никитка. А дальше что? Баскетболистом будешь?