Майкл выразительно изогнул брови.

— Ситуация изменилась. Одно дело, когда невесть откуда взявшаяся особа пишет агрессивное письмо пожилой и не очень здоровой даме, заявляя, что она ее дочь, и совсем другое — когда упомянутая дама сама изъявила желание найти эту особу. — Майкл помолчал. — К сожалению, к тому времени, когда мне удалось проследить ваше происхождение, вы уехали из Блу-Вэлли, и мне пришлось снова вас разыскивать. Помогла случайность — статья в газете с вашей фотографией.

— Неужели вы меня узнали? — удивилась Бетти.

Майкл усмехнулся.

— Стройные ножки я всегда узнаю.

Бетти поняла, что он нарочно ее дразнит, наверное, ему удобнее свести их разговор к обмену шутливыми репликами. Но ее такой вариант не устраивал.

— Почему Сьюзен решила со мной увидеться? Если для того, чтобы раз и навсегда доказать, что я не ее дочь, то напрасно. Я не собиралась настаивать на своем родстве с ней.

Майкл промолчал. Бетти подняла на него взгляд и увидела, что он задумчиво вертит в руке стакан с виски. Словно почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и посмотрел на нее с загадочным выражением в глазах.

— Если Сьюзен хочет получить какие-то гарантии, что, я не стану докучать ей в будущем, я могу написать какое-нибудь заявление, отказ от притязаний… не знаю, как это официально называется…

Майкл покачал головой.

— Этого может быть не достаточно. Если когда-нибудь вы передумаете, опытный адвокат найдет способ доказать, что заявление было написано под давлением.

Из слов Майкла стало ясно, что он рассматривал и такой вариант и всесторонне изучил возможные последствия. Бетти сделала еще один глоток горячего сладкого чая.

— Тогда почему Сьюзен пожелала меня видеть?

— Думаю, моя мачеха решила, что вы имеете право знать правду о своем происхождении.

— Очень мило с ее стороны, — пробормотала Бетти.

— А еще… я подозреваю, она хотела вас увидеть, потому что вы — ее единственная родственница.

— Я ей не родственница, у нас нет ни капли общей крови.

— Я ей тоже не кровный родственник, но это не мешает Сьюзен любить меня. А мне — любить ее.

Майкл задумался, вспоминая. После смерти первой жены его отец долго находился на грани депрессии, знакомство со Сьюзен вернуло его к жизни. Майкл был тогда мальчишкой, но он хорошо помнил, что с появлением Сьюзен в их семье снова появились улыбки, радость, тепло, любовь.

— Я знаю, что вы росли без матери, но была ли в жизни вашего отца, в вашей жизни женщина, которая заменила вам мать?

Вопрос удивил Бетти.

— Нет. — Помолчав, она добавила:

— Но я проводила много времени в семье соседей.

— А, в доме безнадежно влюбленного Джека.

— Да, в семье Джека. — Бетти сделала вид, что не услышала сарказма в его голосе. — Что касается Сьюзен… думаю, вы ошибаетесь. Она, должно быть, ненавидела мою мать, а я одним своим видом постоянно о ней напоминаю, зачем же Сьюзен со мной встречаться?

Майкл пожал плечами.

— Думаю, вы напоминаете ей о первом муже.

Несмотря ни на что, она его любила.

Ответ явно не удовлетворил Бетти, но ничего другого Майкл сообщать ей не собирался. Он наблюдал, как она подносит ко рту чашку и делает глоток. Сейчас она казалась очень хрупкой, незащищенной, помимо воли в Майкле проснулось желание защитить ее, оградить от всех невзгод, но не только это: другое его желание было не столь благородным, более примитивным и, как Майкл с неохотой был вынужден признаться самому себе, куда более сильным. Даже когда он вдруг заметил, что на ресницах Бетти блеснули слезы, первое, что он почувствовал, были жар и напряжение в паху.

Даже такая, как сейчас — расстроенная, неуверенная в себе, со слезами на глазах, — Бетти всем своим обликом излучала чувственность, к которой он не мог оставаться равнодушным. Ему пришлось собрать все резервы силы воли, чтобы не вскочить и не прижать Бетти к себе, не предложить ей выплакаться у него на груди. Он подозревал, что даже стремление утешить Бетти — не что иное, как предлог, который позволил бы ее обнять. Майкл презирал самого себя за слабость.

За прошедшие с их знакомства два года у него был немало женщин, можно было надеяться, что за это время бездумное, примитивное влечение угаснет, но нет, стоило ему увидеть Бетти, как все началось сначала.

Злясь на себя, Майкл нарочно откинулся на спинку кресла и стал ждать, пока Бетти выплачется и успокоится сама.

— Извините.

Бетти встала и, двигаясь без своей обычной фации, почти неуклюже, пошла к окну. Майкл тоже встал и пошел за ней. Однако он по-прежнему был полон решимости побороть в себе неуместное желание, не поддаться безмолвному призыву красивого личика и соблазнительной фигурки. Или непривычному для него желанию защитить. Обычно любовницами Майкла были уверенные в себе, независимые женщины, способные за себя постоять. Ничто из того, что ему до сих пор удалось узнать о Бетти Паркер, не давало повода предположить, что она окажется другой. Ее ранимость застала его врасплох, наверное, именно поэтому Майклу оказалось так трудно устоять перед ней.

Бетти остановилась у окна и стала смотреть на улицу. Ее плечи были заметно напряжены.

Майкл подошел ближе и бережно развернул ее к себе лицом.

— Я где-то читал, что, если хочется плакать, не надо сдерживаться, — сказал он мягко. — Так что поплачьте, говорят, это лучший способ справиться со стрессом.

Бетти всхлипнула и, заикаясь, пробормотала:

«г»

— Визжать и-и б-бить посуду куда эффективнее.

И вдруг ее как прорвало, будто рухнули сдерживающие барьеры — слезы хлынули из ее глаз горячими ручьями, все ее гибкое тело затряслось от рыданий.

В каком-то смысле Бетти всю жизнь была одинокой, но сейчас она оказалась в полной изоляции. Ее старые друзья остались в Блу-Вэлли, за сотни миль, женщина, о которой она так много думала, оказалась не ее матерью, а отец — отец, как выяснилось, был совсем не таким человеком, каким она привыкла его считать. Она прожила бок о бок с ним всю жизнь, за исключением нескольких лет учебы в колледже, но только сегодня сделала открытие, что не знала его по-настоящему.

Бетти поежилась и вдруг почувствовала, как ее окутывает приятное тепло, — Майкл одной рукой притянул ее к своему большому телу, а другой стал гладить по голове, как ребенка. Он даже сунул ей в руку носовой платок. Почему-то от этого невинного трогательного жеста Бетти заплакала еще горше. Но постепенно рыдания стали утихать. Бетти отстранилась от Майкла, высморкалась, вытерла глаза и опустила голову, чтобы он не увидел, как она смущена.

— Ну что, полегчало?

Майкл задал вопрос таким бесстрастным, отчужденным тоном, что Бетти сразу поняла: он уже думает, как от нее избавиться.

— Немного.

— Идите умойтесь холодной водой, а я пока налью вам виски.

— Спасибо, не нужно.

Бетти выскользнула из комнаты в коридор и юркнула в ванную… Посмотрев в зеркало над раковиной, она ужаснулась: лицо опухшее, глаза красные. Холодная вода не намного улучшила ее вид, но помогла успокоиться. Когда Бетти вернулась в гостиную, Майкл протянул ей стакан, на дне которого было налито немного виски.

— Вот, выпейте. А потом мы пойдем прогуляться.

— Прогуляться? Вы шутите?

Казалось, ее реакция задела Майкла, всего на мгновение с его лица слетело непроницаемое выражение, но маска вернулась на место так быстро, что Бетти даже не была уверена, что ей не почудилось.

— Нет, не шучу, — спокойно сказал Майкл. — Возможно, вам сейчас не хочется никуда выходить, но прогулка пойдет вам на пользу. Как и виски. Выпейте, считайте, что это лекарство.

— Ну хорошо. — Сделав глоток, Бетти поморщилась, но все-таки допила виски до конца.

Потом поставила стакан на журнальный столик и вздохнула. — Я готова.

Выйдя из дома, они не пошли пешком, как ожидала Бетти, а поехали на машине, Майкл остановил машину неподалеку от входа в парк, разбитый на пологом холме. Они пошли по дорожке, посыпанной мелким гравием. Майкл подстроил свой широкий шаг под шаги Бетти. Между деревьями проглядывала вода небольшого пруда, в которой отражалось закатное небо. Делая вид, что любуется пейзажем, Бетти время от времени украдкой поглядывала на Майкла. Она знала, что выглядит ужасно, глаза у нее по-прежнему красные и припухшие, но стоило Майклу взглянуть на нее, как ее сердце начинало биться быстрее, на щеках выступал румянец. А когда он улыбнулся, она была окончательно околдована.

Что со мной происходит? — подумала она.

Интуиция подсказала неутешительный ответ: ее влечет к Майклу, причем «влечение» — слишком слабое слово для описания ее ощущений. Ее не просто к нему влечет, ее снедает острейшее желание.

Бетти была так поражена этим открытием, что даже остановилась. Так и есть, ее неудержимо тянет к Майклу, она его хочет. До встречи с Майклом она даже не подозревала, что способна испытывать такое сильное желание.

— Что случилось? — спросил Майкл.

Бетти спохватилась и поспешно притворилась, что любуется видом, открывшимся с высокой точки холма. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Желание было мощным, как циклон, горячим, как пламя костра, сладким, как спелый персик… Наверное, ее отец чувствовал то же самое, когда предал жену, изменил ей с другой женщиной и в результате на свет появилась она, Бетти.

— Бетти.

Голос Майкла вывел Бетти из задумчивости.

Она вздрогнула от неожиданности.

— Если Сьюзен сказала правду…

— Сьюзен никогда не лжет, — убежденно сказал Майкл.

— Значит, мои родители были предателями.

Я не хочу носить имя отца.

Майкл покачал головой.

— Бетти, в жизни не все можно разделить на черное и белое. Возможно, ваш отец был не самым лучшим мужем и отцом, но в остальном он был очень порядочным человеком. В Блу-Вэлли он пользовался большим уважением.