Я снова взял гитару и на этот раз не пытался играть что-то новое. Вместо этого я тихо наигрывал песню, которую написал для нашего альбома «Рассвет». Это была печальная мелодия, отражающая страдания от ядовитых отношений и рассказывающая о том, стоит ли всё продолжать и пытаться наладить, или начать всё заново с кем-то новым. Теперь, когда я думал об этом, эта песня говорила многое о моих мыслях в то время. Я застрял в беличьем колесе, без шанса выбраться до того момента, полгода назад, когда сорвался. Мы были в звукозаписывающей студии, отрабатывали начало нового альбома, который я ненавидел каждой фиброй своей души. Дубль за дублем одного и того же куплета, и я попросил пятиминутный перерыв. Только когда вырвался через двери студии, я продолжал идти... и идти... пока каким-то образом не оказался на самолёте, который направлялся на запад.

Мыча под музыку, я снова стал играть песню, мой взгляд поднялся на первые мерцающие звёзды, которые начинали появляться на небе. И впервые с тех пор, как остался один, я захотел разделить с кем-то этот вид.

Не удивительно, мои мысли тут же вернулись к Шоу.

Шоу, интригующий татуировщик и иногда рабочий, который на этой неделе занимал всё больше моих мыслей. Тот же Шоу, которого я так искусно спугнул от желания иметь со мной что-либо общее. Я не видел его с того дня, как он так внезапно умчался после нашего позднего «завтрака», и не ожидал, что увижу его снова. У меня не было его номера, у него не было моего, так что если я не зайду в его салон за очередной татуировкой, или Баш не пришлёт его сюда по очередному «делу», то у нас не было повода увидеть друг друга снова, верно?

Секундочку... Почему Баш его прислал? С дверьми всё было в порядке, даже с теми, что наверху — я проверил. Это была не случайность, я готов был поспорить, но это не объясняло, почему он это сделал. Мне следовало пойти в соседний дом и спросить. Да. Может, сделаю это завтра. Невзначай скажу, что заходил его друг, пока я принимал душ...

Вот чёрт. Верно. Шоу видел меня голым. Не было достаточно того, что я чуть не поцеловал его, но ещё ему нужно было справляться с тем изображением меня, и ладно, я понимал, почему парень-натурал может немного распсиховаться и уйти.

Я встряхнулся от своих мыслей и снова забренчал на гитаре. Такой парень ни за что не примет меня, если я сделаю шаг.

Если я увижу его снова, то буду относиться к Шоу как к другу, которым он был всего несколько часов, а затем перестану думать о его губах и сильных руках, или о размере его... Ну, обо всём этом. Я не буду об этом думать, потому что друзья не хотят, чтобы их друзья оказались теми, кто дрочил им в темноте на вечеринке.

Но, боже, если бы я только мог снова встретиться с тем парнем, это наверняка помогло бы мне отвлечься от Шоу. Та ночь в темноте никогда не уходила далеко из моих мыслей, и я переживал её заново каждый раз, как закрывал глаза. Только теперь я думал о том, что в той комнате был Шоу. Тот парень был больше меня, и было легко представить, что сильное тело Шоу прижимало меня к стене, и что он спускал мои штаны до лодыжек.

Чёрт.

Я расстегнул пуговицу своих джинсов и спустил их достаточно, чтобы легко проскользнуть рукой под свои боксеры. Я не переживал, что кто-то меня увидит. Свет на крыльце был выключен, и когда солнце полностью село, здесь стало кромешно темно. Абсолютное уединение... прямо как было в тёмной комнате...

Обхватив рукой свой стояк, я притворился, что пальцы, обвившие меня, принадлежали не мне, а мужчине, о котором я не мог перестать думать. Я трахал свой кулак — его кулак — пока с моих губ срывался стон, а затем подумал о том, как таинственный мужчина заглотил мой член целиком в своё горло. Я был в таком шоке, что чуть сразу же не кончил, но каким-то образом сдержался. Но в моих мыслях не было никаких сомнений, что если бы я увидел, как это делает Шоу, то вовсе не смог бы сдерживаться. Ни за что, чёрт возьми.

— Да... твою мать, соси меня, — мой член был твёрдым как камень, и я уже жаждал сладкого облегчения, которое даст мне горячий рот Шоу. Я двигал кулаком быстрее, другой рукой сжимая свои яйца, от сочетания чего у меня закатывались глаза.

Я приближался. Очень близко. Задрав свою майку до груди, я дрочил свой член быстрыми, крепкими движениями.

— Чёрт... вот чёрт. Шоу.

Мои бёдра поднялись со стула, когда наступил оргазм, горячие брызги спермы упали мне на руку и живот, пока я представлял, как Шоу стоит на коленях и высасывает всё, что я ему дал, жадно надеясь на большее. Моё облегчение казалось нескончаемым, вылилось всё накопившееся желание, пока я не почувствовал опустошение, и моё тело не стало вдруг вялым, но счастливо сытым.

Подняв одну руку, я снял майку через голову и вытер живот и руки, откидываясь обратно на спинку стула, моё дыхание всё ещё выходило тяжёлыми вздохами.

Почти сразу же, я почувствовал вину, что так использовал Шоу, такую же вину я чувствовал после того, как кончал на его изображение каждый день этой недели. Я должен был забыть о том, что бы это ни было.

Не считая ночи на вечеринке Баша, прошло слишком много времени с тех пор, как был хорошо и по-настоящему удовлетворён, а в ту ночь я даже не трахнул того таинственного парня. Зовите это воздержанием, но ночи в дороге принесли с собой так много безымянных лиц, что последние несколько месяцев я нуждался в каком-то нейтрализаторе вкуса.

Но может быть, пора было пойти и найти кого-нибудь случайного, чтобы привести сюда. Согласную на всё женщину, которую я мог представить в такие времена вместо мужчины, которого едва знал, который уж точно не оценил бы то, что я использовал его в своих вечерних фантазиях.

Это была хорошая идея. Я пойду в бар, найду горячую женщину и сниму номер на ночь вместо того, чтобы приводить её сюда. Затем я продолжу так, как делал раньше.

Да уж... Отличный план.

Глава 10

Шоу

Я должен был перестать думать про Трента. С тех пор, как недавно убежал из его дома, я продолжал вспоминать то, как он смотрел на меня и как его голова приблизилась к моей. Не было сомнений, что он был в нескольких секундах от того, чтобы меня поцеловать. Все признаки были на лицо — теперь я никак не мог это отрицать.

Трента Нокса влекло ко мне.

Я чувствовал это по тому, как он смотрел на меня на кухне, когда думал, что я не вижу. Он дрожал, когда я проверял прогресс заживления его татуировки — и это было не от щекотки. А ещё был тот факт, что я видел это. Это было прямо в его глазах, и мне пришлось бы только последовать за ним и сократить последние несколько дюймов, которые нас разделяли.

Но я не так проживал свою жизнь. Я не трахал мужчин в тёмных комнатах или тайно, чтобы быть их грязным секретиком.

Что означало, что я должен был выкинуть Трента из головы. К счастью для меня, я знал отличный способ это сделать.

Джим Бейтман был настолько далёк от рок-звезды, насколько только было возможно. Блондин, весь на стиле, в вельветовых брюках и свитере-безрукавке, он был идеальным выбором для случайной ночи в городе, без обязательств. Ещё помогало, что у него хорошая репутация в постели, так что я подумал, что ночь с ним может хорошо отвлечь.

Джим выставил шары на бильярдный стол в «Элли», где мы сделали первую остановку, чтобы выпить, прежде чем приступить к шалостям. Громкая музыка, крепкие напитки и тусклое освещение, которое заставляло всех выглядеть хорошо — о чём ещё можно было просить?

— Я очень рад, что ты мне сегодня позвонил, — сказал Джим, хватая со стойки кий. — Ты ведь не против, если я разобью?

— Вовсе нет.

Встав прямо передо мной, Джим наклонился над столом и бросил намекающий взгляд через плечо. Кстати о ложной рекламе. Это был не добряк в свитере — он чертовски дразнился.

Я позволил ему наблюдать, как мой взгляд прошёлся по всему его телу, и я должен был признать, что от того, как эти брюки обтягивали его упругую округлую задницу, я закусил губу. Сильно.

Кажется, этой реакции Джим и хотел, потому что широко улыбнулся мне, а затем сосредоточился на ударе. Биток ударился о другие шары с громким стуком, и я ждал, останусь ли я с полосатыми шарами или со сплошными. Но когда ни один из шаров не упал в лузу, я занял позицию и подмигнул Джиму.

— Не можешь загнать свои шары в лузу? — цыкнул я. — Как жаль.

— О, я могу загнать их в лузу. Только подожди.

— Да? Посмотрим, — я нацелился на полосатый шар и забил его прямо в верхний правый карман. Меня никогда не принимали за акулу бильярда, но я умел обращаться со столом достаточно, чтобы выйти из положения, и забил ещё три шара, прежде чем промахнуться мимо бокового кармана.

Джим поник и повесил голову.

— Ты не должен вытирать мною пол.

Смеясь, я сделал глоток пива — и чуть не подавился.

«Вы, наверное, издеваетесь надо мной...»

Какого чёрта здесь делал Трент Нокс?

Должно быть, он проскользнул в бар, пока я стоял к входу спиной. На нём не было солнечных очков. На нём не было шляпы. Он ни от кого не прятался. На самом деле, в кожаных штанах, тёмно-красной рубашке, расстёгнутой на груди, с распущенными волосами и кожаными браслетами на запястье, он выглядел абсолютно феноменально. Феноменально в стиле он-должен-быть-на-сцене-и-петь-толпе.

«Чтоб меня со всех сторон...» Я позабыл о своём спутнике, наблюдая, как Трент уверенно прошёл к бару, вокруг него уже собиралась толпа. И да, именно такой была его походка. Чертовски горячей и самоуверенной. Даже если бы он не был знаменитым, этот мужчина обладал этим магнетизмом — чем-то особенным, что заставляло людей обращать на него внимание. И я определённо обратил внимание — наряду со всеми остальными, с кем он вступал в контакт.

— Шоу? Твой ход.

Я неохотно оторвал взгляд и натянул на лицо улыбку. Внезапно, Джим перестал казаться таким уж хорошим отвлечением.