Кристина Лорен - Немолодожены

Я не могла позвонить Ами и поболтать с ней обо всем этом, потому что была уверена, что она все еще не разговаривает со мной. Но насколько долго она будет продолжать в этом духе? Неужели она будет до бесконечности верить Дэйну, и мне придется взять свои слова назад? Хотя опять же, я ведь не сделала ничего плохого…

Я положила меню на кофейный столик и растянулась на ковре. От мысли, что этот разрыв между мной и Ами может стать постоянным, у меня кружилась голова. Наверное, было бы неплохо потусоваться с кем-нибудь еще, чтобы как-то отвлечься. Но Диего, Наталья и Джулс были на работе, а мама только зря будет волноваться о том, что она чего-то не знает из происходящего. Звонок кому-нибудь еще из моей семьи приведет к тому, что пятнадцать человек появятся на моем пороге с сочувствием и ужином как раз в тот момент, когда мы с Итаном будем пытаться все уладить.

К счастью, Итан не заставил себя ждать. Он пришел ровно в семь, держа в руках еду на вынос из тибетской кухни. Эти коробочки пахли намного привлекательнее, чем пицца, которую я уже заказала для нас.

– Привет, – сказал он и слегка улыбнулся. Потом наклонился, будто собирается поцеловать меня в губы, но сделал маневр и поцеловал в щеку. Мое сердце словно упало.

Я отступила, пропуская его, и внезапно мне стало жарко в собственной квартире. Все показалось каким-то слишком маленьким. Я старалась смотреть куда угодно, только не на его лицо. Если я посмотрю на него и почувствую, что между нами правда не все в порядке, я не смогу держать себя в руках для разговора, который нам нужен.

Все так странно. Он прошел за мной на кухню, мы поставили тарелки с едой, а потом уселись на пол в гостиной – по разные стороны кофейного столика лицом друг к другу. Тишина огромным пузырем разрасталась вокруг меня. Всю последнюю неделю Итан практически жил здесь. А теперь мне показалось, что мы снова стали чужими людьми.

Он потыкал пальцем в свой рис:

– Ты почти не смотрела на меня с тех пор, как я приехал сюда.

Мой ответ родился сразу, но так и не покинул пересохшего горла: «Это потому, что ты поцеловал меня в щеку, когда вошел. Потому, что ты не притягивал меня к себе и не терялся в долгом поцелуе со мной. У меня такое чувство, будто я только что была с тобой, а теперь ты уже ушел от меня».

Сказать это не получилось, и я впервые посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Он, должно быть, заметил мою неудачную попытку, и она явно огорчила его. Боль в моем горле нарастала, и я поняла, что просто не смогу найти нужные слова. Эти мрачные посиделки я ненавидела еще больше, чем моменты, когда мы спорили.

– Это так странно, – сказала я. – Было бы намного проще язвить, как обычно.

Он лишь вяло кивнул, ковыряясь в своей еде, и сказал, что сегодня у него нет сил язвить. На что я ответила, что у меня вообще-то тоже.

Мне вдруг захотелось подползти к нему и устроиться у него на коленях. Захотелось хотя бы заставить его подначивать из-за того, что мой лифчик слишком мал или что я не могу оставаться по другую сторону стола даже до окончания этого странного ужина. Мне на секунду показалось, что Дэйн незримо стоит здесь между нами, мешая нам быть такими, как в жизни.

– Вчера вечером я разговаривал с Дэйном, – начал Итан и тут же добавил: – Это было довольно поздно. Я пришел туда совсем под вечер.

Ами об этом не упоминала. Она вообще знала, что Итан заходил вчера вечером?

– И что же? – тихо спросила я.

У меня не было аппетита, и я просто толкала кусок говядины по тарелке туда-сюда.

– Он был очень удивлен, что ты так восприняла его слова, – сказал Итан.

Кислота наполнила мой желудок:

– Какое потрясение!

Итан бросил вилку на столик, откинулся на обе руки и пристально посмотрел на меня.

– Слушай, вот что мне теперь делать? Моя девушка думает, что мой брат приставал к ней, а он говорит, что это не так. Есть ли смысл разбирать, кто из вас прав? И вы оба, конечно, в обиде.

– Ты же должен мне верить. И это принципиально, кто здесь прав.

– Олив, мы вместе только две недели, – беспомощно произнес Итан.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться в своих мыслях:

– Ты считаешь, что я обманываю, потому что наши отношения только начались?

Вздохнув, он с силой провел ладонью по лицу.

– Итан, – тихо сказала я, – я не ослышалась. Он сделал мне непристойное предложение. Я не могу притворяться, что он этого не делал.

– Я не думаю, что он имел в виду то, о чем подумала ты. Ты же всегда готова думать о нем самое худшее.

Я растерянно моргнула и возвратилась к своей тарелке. Сейчас было бы так легко заключить мир с Итаном и Ами, просто сказав: «Знаешь что? Ты, наверное, прав». Да и себя неплохо было бы попытаться убедить, что это именно так, потому что после всего этого я, конечно, буду думать о Дэйне только самое худшее. Вот как легко можно оставить Дэйна с его делами в покое на веки вечные. Но я не могла этого сделать. Здесь слишком много красных флагов, кричащих об опасности. Почему я единственная, кто может их видеть? Не потому ли, что я пессимистка или ищу худшее в людях? Но я знаю, что это точно не обо мне, по крайней мере с некоторых пор. В конце концов, я влюбилась в Итана на том острове. Я в восторге от работы в «Камелии», так что у меня есть время действительно подумать о том, какой мне хотелось бы видеть свою жизнь. Я попыталась исправить в себе все, что не работало, потому что знаю, что у меня есть выбор, куда направить свою жизнь. Я знала, что не только удача руководит мной, так что пыталась быть активной. Но почему-то никто не хочет мне этого позволить!

И почему Дэйн не пришел на эту встречу и только Итан пытается все исправить со мной? Собственно, я знаю почему. Он так уверен, что мне никто не поверит, что все подумают: «О, эта Оливия – она такая, видит всегда худшее в людях». Мое мнение настолько несущественно для них, потому что в их глазах я всегда буду неисправимой пессимисткой.

– Ты уже говорила с Ами? – спросил он.

Я почувствовала, как жар ползет вверх по моей шее и по лицу. Тот факт, что моя сестра-близняшка сейчас на стороне Итана и Дэйна, действительно убивал меня. Я даже не смогла признаться вслух и поэтому просто кивнула.

– Ты рассказала ей, что он встречался с другими женщинами до того, как его отношения с Ами стали исключительными? – вкрадчиво спросил Итан. Я снова кивнула. – А насчет вчерашнего вечера?

Услышав мое «Да», он раздраженно произнес: «Я думал, ты ничего ей не скажешь».

Я изумленно посмотрела на него:

– А я знала, что Дэйн станет приставать к сестре своей жены. Наверное, я тебя разочаровала, да?

Он посмотрел на меня долгим взглядом:

– А как это восприняла Ами?

Мое молчание подсказало ему, что Ами тоже мне не поверила.

– Она ничего не знала о других женщинах, Итан. Она думает, что Дэйн был связан только с ней с самого первого дня их знакомства.

Итан смотрел на меня с жалостью, а мне хотелось кричать.

– Значит, ты не смогла просто оставить это все впокое? – спросил он.

У меня даже челюсть отвисла:

– С какой стати?! Муж моей сестры изменял ей с первого дня их знакомства, твой брат приставал ко мне, и вдобавок мой парень не верит мне! А я должна это игнорировать!

Его пристальный взгляд снова обратился ко мне. Итан выглядел виноватым, но его решимость была непоколебима.

– Послушай еще раз! Я не верю, что его намерения были такими, как ты думаешь. Я не думаю, что он стал бы приставать к тебе.

Наконец, я довела до его сознания свое потрясение.

– Знаешь что, ты прав, – ответила я. – Я действительно не смогу пройти мимо этого.

Когда он наклонился вперед, я подумала, что он собирается продолжить ужин, но вместо этого он оттолкнул тарелку и встал.

– Ты мне действительно нравишься, – тихо сказал он, закрывая глаза и проводя рукой по волосам. – Даже не так! Я просто без ума от тебя.

Мое сердце болезненно сжалось. «Ну остановись и посмотри на ситуацию под другим углом, – умоляюще подумала я. – Ну что я выиграю от вранья относительно Дэйна?»

У нас было так много разногласий, и все они показались мне такими забавными и незначительными, когда я мысленно оглянулась назад. Этот творожный сыр, самолет, Гамильтоны, Софи, платье-кегельбан. Теперь я начинала понимать, что все это были для нас возможности установить контакт друг с другом. Но теперь мы зашли в настоящий тупик, и я знала, что он скажет, еще до того, как он произнес эти слова.

– Но я думаю, нам лучше расстаться, Олив. Извини.

Сейчас затишье перед вечерней лихорадкой, когда все пойдут на ужин, и я делала последнюю проверку своей секции. На этой неделе Наталья была уже четвертым членом нашей семьи, который «случайно» зашел поесть в «Камелию» ровно в четыре часа. Она сказала, что хочет поздороваться с Дэвидом, потому что не видела его целую вечность, но я-то знала, что это обман. Диего, который приходил вчера, чтобы побеспокоить меня, использовал такую же хлипкую историю. Но он признался, что Дэвид и Наталья были у Тиа Марии меньше недели назад.

Хотя численность и чрезмерное участие семьи могли бы иногда угнетать меня, сейчас это было для меня самым большим утешением. Даже если бы я притворилась раздраженной тем, что они постоянно проверяют меня, они все равно увидели бы эту фальшь насквозь. Потому что, если бы кто-то из них попал в подобную ситуацию, я сама тоже нашла бы повод заглянуть к нему в четыре часа, в каком бы ресторане он ни работал.

– Мама мия, когда нам грустно, мы всегда едим, – проговорила Наталья, следуя за мной с тарелкой в руках, пока я поправляла пару бокалов на столе.

– Я знаю, – ответила я ей. – Но клянусь, я уже больше не могу есть.

– Ты начинаешь походить на головастика Селену Гомес[36], – сказала она, ущипнув меня за талию. – Мне это не нравится.

Семья, конечно, знала, что Итан порвал со мной и что мы с Ами «ругаемся», хотя на самом деле мы давно не разговариваем. Я звонила ей несколько раз после нашего «большого разрыва», но даже через две недели она не отвечала ни на один из моих звонков. За последние десять дней меня буквально засыпали сообщениями с благими пожеланиями, а мой холодильник был битком набит едой, которую мама каждый день приносила от Тио Омара, Химены, Натальи, Ками, Мигеля, Тио Хьюго, Стефании и Тины. Я бы не удивилась, узнав, что они составили календарь «подкормки Оливы». Очевидно, мой пропавший из-за графика работы традиционный воскресный ужин вот уже две недели будоражит моих близких, сводит их всех с ума. Они просто не знают, что происходит.