Боже! Почему именно он! Почему ты меня сталкиваешь именно с этим мужчиной, я никак не пойму…

Я вышла из машины. Снег так и продолжал падать большими хлопьями. Я поправила пальто, и быстро хлопая ресницами, посмотрела на него. Он подошел ко мне поближе, улыбнулся, показав свои белоснежные зубы. Мне так и хотелось ему ответить: «Чего лыбишься недоумок?», но я с трудом промолчала. А сухо и без капли иронии ответила:

— Опять ты…

— Добрый день! — ответил он. — Как будем разбираться? Как обычно вызовем полицию?

— Ты мне что-то другое хочешь предложить?

— А когда мы перешли на «ты»?

— Не собираюсь я тебе «выкать», не заслужил, — я грубила ему полным ходом. По всей видимости, он не хотел со мной конфликтовать. Отвечал размеренно и спокойно.

— Давайте вы мне оплатите часть ремонта и разбежимся?

— Пусть тебе страховка оплачивает! Ты все специально подстроил!

Пушистый снег продолжал кружить вокруг нас. Он падал моему собеседнику на волосы, его черную кожаную куртку и даже на ресницы. Как оказалось у него были очень длинные ресницы. Красить и наращивать не нужно, будь он женщиной. Но такая мужская особенность, мне больше понравилась, чем нет. На самом деле разговаривать с ним у меня времени не было, а договариваться я с ним не слишком хотела. После его заявочек, оплачивать ему что-либо было бы не правильно. Поэтому я пошла на принцип.

— Послушайте! Я ничего не подстраивал.

— Люди! Добрые! Посмотрите на него! Он хочет обокрасть ни в чем не виновную женщину! Мать двоих детей! — прокричала громко я, после чего вокруг нас стали собираться люди. Прохожие так быстро встали в круг и начали дальше смотреть мое представление. А я продолжала и говорила все громче и громче:

— Посмотрите на него! Запомните его лицо! — тыкнула, я пальцем в его сторону. — Он вор и мошенник! — Он самый настоящий хам и грубиян….

— Может ментов вызвать надо? — кто-то выкрикнул из толпы. Но моему собеседнику концерт не пришелся по душе. Он быстро сел в свое авто, завел мотор и уехал.

— Трус! — крикнула я ему вдогонку.

«1:1, играем дальше», — подумала я про себя, а затем ответила кучке собравшихся вокруг меня людей:

— Уже не надо! Он смылся! Всем спасибо за внимание, давайте расходится.

Когда все разошлись, я подошла к своей машине и посмотрела на повреждение. Оно было совершенно незначительное. Всего несколько царапин, которые с легкостью можно исправить в автосервисе.

Сев в машину, я отправилась в путь дальше, постоянно перекручивая в своей голове произошедшую ситуацию.

На самом деле теперь меня мучила совесть. Поступила я, мягко говоря — по-скотски. Я взрослая, умная женщина повела себя, в данной ситуации, как подросток. И где была моя голова в этот момент, я не понимала сама. Но выплеснув на него всю злость, мне, если честно — полегчало. Теперь я жалею о случившемся. И скорей всего извинилась бы перед ним, мысленно, про себя, но извинилась. Покаялась, так называется.

Я сильно не права. Я осознавала свою вину, но было лишком поздно. Нельзя поступать, как хочешь, нужно поступать, как положено, как нужно. Мы живем в социуме, и должны считаться с мнением других, а не делать, как я в данной ситуации: «Хочу, творю, хочу, вытворяю».

Я струсила с себя снег, как его слишком много нападало на мою дубленку. Снег падал не переставая. Я его трусила, а он тут же покрывал, гладкую поверхность моей верхней одежды. Еще я была без шапки. Я терпеть не могла носить шапки. Максимум капюшон или платок. Поэтому на моих волосах образовалась целая шапка из снега. И как только я сяду в машину, эта шапка растает. Ах, ну его! Все равно сейчас сяду в машину и из красивой снегурочки превращусь в мокрую курицу. Как теперь ехать к Антонине Арнольдовне в таком виде? Моя свекровь и раньше ко мне не слишком радушно относилась, а если увидит меня вот такой, обязательно прокомментирует, что-то в таком духе: «И что мой сын в тебе нашел? У него было с только поклонниц, но все же он выбрал тебя…».

Не смотря ни на что, я решила поехать к ней. Мне не давали покоя вопросы, ответы на которые может знать мать моего мужа. Например, меня очень беспокоит вопрос: где сейчас мой муж? Возможно я из-за этого такая нервная. Когда оно сидит в тебе камнем и гложет, а ты ничего не можешь сделать, нервы так сказать, накаляются. Мне скорее нужно разобраться с мужем. Иначе, так до нервного срыва не далеко. Вот ты живешь с человеком больше пятнадцати лет, знаешь все его привычки: что он любит есть на завтрак, как он любит засыпать по ночам, какая его любимая футбольная команда, какой галстук ему идет больше всего…А тут на тебе! Оказывается, не знаешь ты толком своего мужа…, не знаешь.

Глава 6

До загородного дома матери своего мужа я добралась быстро. Это был двухэтажный деревянный коттедж. Небольшие деревянные окошки, маленький, заснеженный балкон. Дом не был огорожен большим забором. Антонина Арнольдовна не любила высокие ограждения. На счет них она вечно причитала: «Он меня душат, эти высоченные глыбы». Душат, так душат. На самом деле Антонина Арнольдовна — привередливая женщина. Поэтому ее покойный муж создал все условия, чтобы она чувствовала себя комфортно. Красивый двухэтажный дом, внутри обставленный антиквариантной мебелью, летом по-настоящему райский сад, в котором растут самые изумительные розы.

Мне всегда здесь нравилось. Особенно интересно приезжать сюда с детьми на каникулы. Свежий воздух, фрукты, природа и безмятежность. Здесь по-настоящему спокойно, можно свободно наслаждаться тишиной и медитировать после шумного большого города.

Когда я приехала к Антонине Арнольдовне, то снега уже намело довольно много. Он искрился, переливался в лучах солнца, хрустел под ногами, а также украсил белой шубой ели и крыши все домиков в округе. Я оглянулась: вокруг заснеженные улицы и земля. Как красиво! Теперь наступила самая настоящая снежная зима.

Я позвонила в звонок, но мать моего мужа не спешила открывать. Пришлось терпеливо ждать с полными пакетами продуктов. Все же мне удалось заехать в магазин и скупиться. Антонина Арнольдовна, уже в возврате и постоянно твердит, что ей не слишком легко таскать тяжеловесные сумки. Поэтому она просит частенько нас завести ей фруктов или чего ей захочется. Я уже изучила ее предпочтения и знала, что ей может пригодиться.

Спустя десять минут, она так и не появилась на крыльце. Ручки белых пакетов врезались мне в кожу и сильно натирали ладони моих рук. Словно ножом, впиваясь в кожу. Еще и замерзли, перчатки я забыла в машине. Если честно я их не слишком люблю носить. Может, и по этой причине постоянно забываю, причем где угодно. В общем, руки у меня отваливались. Наконец-то послышалось, как с той стороны входной двери щелкают замки. Неужели! Свершилось чудо. Я уже думала, не дождусь. Она открыла дверь, и я радостно ее поприветствовала:

— Здравствуйте Антонина Арнольдовна!

— Оксаночка, это ты дорогая! Здравствуй! — она распахнула настежь входную дверь и принялась меня обнимать, прямо на пороге.

— А я все прислушиваюсь, кто там может быть, никого не ждала, но ты проходи!

— Спасибо! Вы знаете, я ненадолго. Мне же еще Соню из школы забирать.

— Ну, чаю попьем и побежишь. А то ты там купила?

Седоволосая, высокая женщина, с аккуратным подбородком и с крупными морщинами на лице обратила свое внимание на пакеты. Она поправила свои очки для чтения и начала «сканировать» белые полиэтиленовые пакеты пыталась узнать, что же там лежит.

— Да вот, гостинцев вам.

— Это хорошо, ну пошли на кухню, там и пакеты разложим и поговорим. Антонина Арнольдовна помогала снять мне верхнюю одежду, после чего мы прошли на кухню. В доме у нее было тепло, в камине горел душевный огонь, создавая уют в доме и располагающую атмосферу.

Мы быстро разложили пакеты. Хозяйка дома радовалась, что я купила ее любимый кофе и свежие круассаны, а также еще кучу всяких вкусностей. На самом деле, я знала, как ей угодить, поэтому мой план: «Как угодить вредной старушке» — удался!

Расставив блюдца, фарфоровые чашки, а также различные сладости, которые просто обожает мать моего мужа, мы сели за круглый лакированный стол с резными ножками. Она села напротив меня и сразу принялась за угощения. Кухня как всегда блистала чистотой. Ни где не пылинки, я всегда обращала на это внимание и не понимала, как ей одной удается содержать весь дом в идеальной чистоте.

— У вас как обычно все блистает чистотой!

— Спасибо милочка! Стараюсь. Ко мне теперь часто захаживают гости. Мои коллеги по работе из театра. Нужно не упасть лицом. Поэтому я частенько пользуюсь услугами клининговой компании. Самой, в моем возрасте уже тяжело содержать такой дом. Но я его очень люблю и никогда не променяю.

— Ах, вот оно что! Теперь я раскрыла ваш секрет, — я улыбнулась ей и разлила чай из маленького голубого чайничка по фарфоровым кружкам.

Хозяйка внимательно посмотрела на меня, а после чего любезно попросила, чтобы я поближе подвинула к ней конфеты:

— Ты же приехала узнать не о том, как я убираюсь?

Я подвинула к ней конфеты и сразу спросила:

— Антонина Арнольдовна, скажите, а вы знакомы с Игнатом?

Она удивленно посмотрела на меня, но, не медлив, ответила:

— Да, конечно. Эта история началась еще, когда я познакомилась со своим вторым мужем. Мы совершенно случайно столкнулись в закулисах театра, где я раньше работала и у нас возникла любовь с первого взгляда. Какая у нас была любовь! Нам все завидовали. И я до сих пор его люблю и вспоминаю о нем каждый день, хоть его и нет рядом…После нашего знакомства мы ни разу надолго не расставались. У меня был тогда маленький ребенок от первого брака — Толичка и у него был сын — Игнат. Так сложилось, что общих детей у нас не получилось. Мы все вчетвером жили в его большой квартире. Он принял моего Толика, как родного. Я никогда не замечала, что он холоден или грубит ему. Он всегда был внимателен, ко мне и к детям. Конечно потом, спустя некоторое время мой сын, твой сын — такие понятия исчезли. Они оба были нам родные. Дети росли, мы счастливы. Нам всегда было хорошо вместе. В свободное время — проводили время на даче, здесь. Я высаживала цветы, Игнат с Толиком играли в футбол, а мой дорогой муж отдыхал в гамаке с книгой. Это прекрасное время жаль, что его нельзя вернуть назад. Как де быстро летит время. Я не успела оглянуться, как вот, уже пришла самая настоящая старость. А когда-то я блистала на сцене! Как я блистала. Мне аплодировала многотысячная публика…