Из детской заклятой дружбы, юношеской гордости, взрослых сомнения и страха.

Из горящих взглядов, осторожных касаний и нежных объятий.

Из взаимного притяжения, которое невозможно было побороть.

Из нашей любви, что выросла из ненависти, словно прекрасные цветы из гранаты, которую мы бросали друг другу под ноги.

Из нас двоих.


3.24


Когда я признавалась ему в любви – уже ночью, когда в окно заглядывала любопытная луна, у меня на глазах появились слезы, и Даня, заметив это, вытирал их большим пальцами, не понимая, что со мной.

– Я счастлива, – просто ответила я.

– Разве от счастья плачут, глупая?

– Просто я рада, что все позади. А мы – вместе, – отозвалась я, уткнувшись ему в плечо.

Засыпали мы тоже вместе – моя голова на его груди, а его руки – на моей спине. Когда я проснулась, поняла, что даже во сне не отпускала Даню, используя вместо подушки его плечи и закинув на него ноги.

– Дань, вставай, – подула я на его волосы, на которые падал луч солнца, делая их каштановыми. Он что-то неразборчиво проговорил и уткнулся щекой в подушку, заставив меня улыбнуться.

– Ладно, даю тебе еще пятнадцать минут, – ласково сказала я и поцеловала его в плечо, а после убежала в кухонную зону – приготовить кофе и легкий завтрак.

Настроение было просто отличным, хотя обычно мне было сложно вставать рано утром, да еще и в понедельник – а сегодня я вскочила раньше будильника, улыбающаяся и все еще беспечно счастливая.

Даню удалось разбудить не сразу – он категорически не хотел вставать и даже притянул меня к себе, попытавшись укрыть одеялом и заявив, что хочет спать. Желательно – вместе со мной. Я с трудом заставила его встать, вспомнив мимолетом, как его мама часто жаловалась моей маме на то, что до Даньки сложно добудиться.

– Не встанешь, Матвеев, я на тебя графин воды вылью, серьезно! – заявила я, и этот аргумент стал исчерпывающим – Даня нехотя встал и сладко потянулся, разминая мышцы.

Он вышел из душа тогда, когда я варила кофе – подошел сзади и обнял, сплетя чуть влажные руки на груди. От него пахло моим мятным гелем для душа, а вокруг пояса было обернуто белоснежное полотенце. Он целовался так, что мне хотелось забыть обо всем на свете, махнуть рукой на учебу и остаться дома – с ним. Когда я почти готова была действительно поддаться его чарам, позвонил Чернов – абсолютно не вовремя, и заявил, что на неделе состоится последняя встреча с Лиферовыми – мы вместе поедем на водохранилище, где у Стаса была не только своя яхта, но и коттедж. Пока Даня разговаривал со Стасом, я успела прийти в себя и решила, что прогуливать учебу – плохая идея. Владыко явно не дремлет.

В универ мы поехали на Даниной машине, разговаривали всю дорогу, и его ладонь то и дело ложилась чуть выше моего колена. Впрочем, этот собственнический жест мне нравился – от него веяло защищенностью.

– Надо же, Матвеев, ты все-таки бываешь милым, – сказала ему я, когда мы были уже около универа. И от избытка чувств ущипнула его за щеку – сейчас гладко выбритую.

– А раньше милым не был? – поинтересовался он, паркуясь.

– Раньше ты бесил меня одним своим фактом своего существования.

– Видишь, ты всегда была неравнодушна ко мне. – Его лицо было довольным.

– Ты тоже. Ты был влюблен в меня с детства и обещал жениться!

– Уже женился, – развеселился Даня и указал взглядом на кольцо, которое так и не снял. Я, впрочем, тоже.

– Это фиктивная свадьба! – возразила я.

– А ты хочешь настоящую? – поинтересовался он.

– А что, если да?

– Это вызов?

– Может быть, – повела я плечом. – И вообще, я за тебя не выйду.

– Посмотрим, – отозвался Даня. Понимаю, чем он раздражает Олега – уверенностью.

Мы вышли из машины и направились в сторону моего корпуса – моя рука была в его руке, и я не хотела отнимать ее ни на миг.

– Привет, Дан, – помахала рукой Матвееву какая-то высокая брюнетка. Он кивнул ей и остановился.

– Как дела? – спросила она, оценивающе меня разглядывая.

– Неплохо. А ты как?

– Хорошо. Звони иногда. – Брюнетка подмигнула Дане и пошла прочь.

– Это кто? – ревниво спросила я, не замечая, как сжимаю его ладонь.

– Да так, девушка одна… – рассеяно отмахнулся Матвеев.

– Вижу, что не парень. У вас с ней что-то было? – догадалась я и рассердилась. Бывшие всегда раздражают, правда?

– Давно. Не ревнуй, – щелкнул он меня по носу.

– Не звони ей, – пригрозила ему я.

– Не буду, – улыбнулся Даня.

– Звони только мне.

– Хорошо.

– И смотри только на меня.

– Договорились, девочка.

– Дыши только в мою сторону! – не успокаивалась я, с трудом сдерживая улыбку. Вместо ответа Даня снова остановился и, привычно обхватив лицо ладонями, поцеловал – коротко, но крепко. Еще один такой поцелуй – и я пошла бы за ним куда угодно, но Даня отпустил меня, шепнув, что продолжение будет вечером. И повел к моему корпусу.

– Сколько у тебя сегодня пар? – спросил он, остановившись у крыльца.

– Три, легкий день. А у тебя?

– Четыре. И пятая – встреча с Владыко. Подождешь меня?

– Я лучше поеду домой – готовиться к семинару на завтра, – отозвалась я. – Хорошо?

Даня кивнул, а потом вдруг резко обернулся – позади нас стоял Влад Савицкий. Бледный, с уставшим лицом, будто не спал всю ночь, но уверенный в себе. С огромным букетом шикарных бордовых роз в руках. Даже на расстоянии чувствовался приятный цветочный аромат.

– Здравствуй, Дарья, – сказал Влад тихо. Страх мгновенно опутал широкими шелковыми лентами ноги и руки, но тотчас же и отпустил – со мной был Даня. Рядом с ним я ничего не боялась.

– Это тебе, – он протянул мне букет, но я отшатнулась.

– Опять ты! – почти прорычал Даня, закрывая меня спиной. – Я же тебе сказал оставить ее в покое. Или ты простых слов не понимаешь?

– Я не к тебе пришел, Матвеев, – отмахнулся Влад. – Дай мне поговорить с Дарьей.

– Могу дать тебе в морду.

– Что ты хочешь, Савицкий? – спросила я, дотрагиваясь до пальцев Дани, пытаясь его успокоить. – Показать очередное фото?

– Я хочу получить твое прощение. Прости меня, – сказал он, сжимая розы. – Просто прости меня.

Даня закинул голову назад – жилы на шее тотчас натянулись. Он прошипел что-то неразборчиво и совсем недоброе.

– Зачем тебе это? – тихо спросила я, понимая, что на нас оглядываются.

– Я хочу, чтобы ты меня простила. Просто простила. И не считала конченым уродом. Для меня это важно. Понимаешь?


3.25


Казалось, Влад говорил искренне, но от его пристального взгляда мне было не по себе. Странно было даже думать, что когда-то я разрешала ему касаться меня и целовать. Какой же глупой я была!

Или все, кто хочет счастья, – глупые, и не замечают очевидных вещей?

– Сложно не считать тебя уродом, – заметил Даня, с трудом сдерживая себя – я видела, как напряглись его плечи. – Проваливай, Савицкий. Не зли меня.

– Дай мне с ним поговорить, хорошо? – тихо попросила я его, дождалась недовольного кивка и обратилась к Савицкому: – Не понимаю, почему это имеет для тебя такое значение, Влад. Ты с ума сходишь по Серебряковой, раз выполняешь все, что она скажет, раз ты решился на подобную аферу. Какая разница, что о тебе думаю я? Простила или не простила – для тебя ведь это совсем неважно. Ты ведь и общаться со мной стал, потому что хотел отомстить Дане. Верно? Мне до сих пор интересно, как ты провернул наше знакомство, когда едва не наехал на меня?

– Это была случайность, – неожиданно жарко возразил Влад. – Я уже потом понял, что ты – та самая девушка, которую я хотел найти… Да, признаю, я хотел с тобой поиграть, Дарья.

Даня дернулся – он явно хотел ударить Влада.

– Но я не хотел заходить так далеко. А потом… потом все поменялось. Ты стала дорога мне. Для меня важно получить твое прощение – после всего того, что я сделал.

Я в изумлении смотрела на него, не понимая, искренен он или нет. Вид у Савицкого был больной и одновременно какой-то поэтичный: бледность, растрёпанные волосы, эти трагичные бордовые розы в руках. Да, мне хотелось, чтобы он раскаивался, чтобы понимал, какую боль причинил мне и моему любимому человеку, чтобы осознал, как отвратительно поступал. И я действительно хотела, чтобы он изменился – не ради меня, ради себя. Возможно, я хотела этого ради тех теплых воспоминаний, которые когда-то были связаны с Владом. Но я не собиралась бросаться в его объятия со слезами счастья на глазах – знала, что мы никогда не будем общаться. Я всего лишь хотела видеть в нем человека, а не опустившуюся свинью.

Наивно? Возможно. Но мне действительно хотелось верить, что добро побеждает зло.

– Хватит нести эту чушь, Савицкий. – Даня опасно приблизился к нему, не отрывая от лица Влада жесткого взгляда – И ты, и я прекрасно знаем, что тебе плевать на Дашку и на то, что ты сделал. Ты просто не любишь проигрывать, малыш, верно?

– А ты любишь совать нос в чужие дела, Матвеев, – отозвался Влад, и в его взгляде молнией промелькнула… ненависть? – Такие люди, как ты плохо кончают. Я за тебя переживаю.

Даня с размаху положил руку на плечо Влада. Тот поморщился, но руку скинуть не смог.

– Переживай за себя.

– Скоро Дарья поймет, что я лучше. И чем я лучше. Вот увидишь. – И Савицкий подмигнул мне, вселяя отвращение. На лице Дани появилась неприкрытая ярость.

– Пожалуйста, Дань, без драк, – схватила я его за другую руку, оглядываясь и видя, что на нас смотрят с еще большим вниманием. Иначе у тебя снова будут проблемы. Хорошо?..

Он только кивнул – сам все прекрасно понимал, и убрал руку с плеча Савицкого.