— У меня мало сил, но те, что остались, я употреблю на защиту дочери!

Дмитрий с матерью один за другим обходили все салоны в поисках Лизы. Наконец, они нашли ее в самой дальней от главной террасы зале. Радостная и счастливая, она танцевала в объятиях Федора.

— Голову даю на отсечение, что сейчас они говорят о том, как Лаврецкому просить ее руки и вырвать у папá разрешение на брак, чтобы Вы об этом не узнали, — произнес Дмитрий, не переставая усмехаться.

— Ну это мы еще посмотрим! — от ярости Павла Петровна покраснела. — Во что бы то ни стало мы уберем с дороги этого офицеришку, который нам мешает. Постарайся разузнать, о чем они говорят… Посмотри на них, кажется, они закончили танцевать и собираются сесть.

Дмитрий послушно повернулся и, следуя указаниям матери, крадучись, добрался до противоположной стороны террасы. Голоса Лизы и Федора отчетливо долетали до его ушей. Лиза рассказывала своему жениху о том, что случилось в кабинете Кумазина. Федор не был недругом князя, он восхищался им и старался изменить неправильное представление Лизы о Карелине. Потом молодые люди заговорили о завтрашнем визите поручика к полковнику. Оставаясь незамеченным в надежном укрытии, Дмитрий вновь усмехнулся своей прозорливости. Федор и Лиза выражали надежду, что Павлы Петровны не будет в поместье, и поручик сможет попросить руки Лизы у ее отца.

Федор мучился из-за своей бедности и низкого положения в обществе, а потому все колебался, не решаясь поговорить с полковником. Но Лиза оставалась непреклонной.

— Нужно, чтобы папá узнал о том, как безмерна наша любовь, что нам ничто не мило друг без друга, что все мое счастье — это ты, Федор… Завтра нам нужна победа.

— Лизонька, даю тебе слово, что одолею свою робость, — пообещал Федор, целуя руку любимой.

Дмитрий покинул свое укрытие и вернулся к матери.

— Мои подозрения подтвердились, — пояснил он. — Лиза без ума от этого поручика, маман. Они готовы идти ва-банк. Завтра в четыре Лаврецкий придет просить руки Лизы. Они уверены в том, что Вы будете в Петербурге.

— В таком случае нам стоит подумать, как половчее разлучить этого болвана с твоей сестрой, — Павла Петровна угрожающе махнула рукой. — Лизу необходимо выдать замуж за Александра.

— А Вы не думали, что этот мужичонка-князь — неотесанный мужлан? Вы не боитесь, что он может оказаться грубым и жестоким?

— Грубым и жестоким с такой красавицей, как твоя сестра?

— Но у него такой властный и суровый взгляд…

— Если Лиза сумеет приручить его, он будет смирным, как ягненок.

— Маман, у Лизы дипломатии — ни на грош.

— Значит, придется этому научиться.

— Вы правы. К тому же мы ее не бросим. Как я подозреваю, наш старенький домишко был выставлен на публичные торги, так что мы могли бы жить с ними. Я слышал, что у Карелина в Петербурге сказочный дворец, достойный «тысячи и одной ночи»?

— Несомненно… Однажды я побывала в нем. Ты и представить не можешь тамошнее богатство, великолепие и роскошь. Правда, Александр никогда не жил там. Его вкусы куда как проще.

— Вчера я видел собственными глазами, где он встречал Вас. Маман, скажите, Вы и вправду так уверены, что князь попадется в наши сети?

— Ну конечно, Дмитрий, я хорошо его знаю и абсолютно уверена, что он влюбился в твою сестру с первого взгляда.

Этот занимательный разговор был прерван полковником. Ему по-прежнему было плохо, и Дмитрий вызвался разыскать сестру. Лиза все еще танцевала с Федором, когда брат сообщил ей, что они вынуждены уехать. Молодые люди торопливо распрощались.

— Покойной ночи, Дмитрий, — пожелал Лаврецкий.

— Покойной, покойной, Федор Михайлович. Приветствую Вас и прощаюсь, если только вскоре Вы не пойдете в игорный дом.

— В игорный дом? — воскликнула Лиза с раздражением. — Федор, ты ходишь в игорные заведения?

— Иногда, — улыбнувшись, признался Лаврецкий.

— Да ты не бойся, — насмешливо оборвал Федора Дмитрий, обращаясь к сестре. — Он ходит туда исключительно для нравоучительного примера. Он из тех, кто прогуливается среди столов, не рискуя и грошом. Он не играет ни в карты, ни в рулетку.

— Было бы замечательно, если бы ты поступал точно также, — гневно выпалила Лиза.

— Милая сестрица, меня не интересуют твои советы. Ну что, идем?

Влюбленные обменялись последним взглядом, и Лиза ушла, опираясь на поданную Дмитрием руку. Краем глаза девушка заметила насмешливую улыбку брата.

— Над чем ты смеешься? — обеспокоенно спросила она.

— Меня восхитило рыцарски-галантное прощание твоего поручика. Ему позавидовал бы любой оперный тенор.

— Ты просто отвратителен, Дмитрий, когда насмехаешься над другими людьми.

— Это не насмешка… К тому же я на вашей стороне.

— Это правда, Митя?

— Да… Если тебе так угодно, если ради него ты решила бороться с нищетой, погрязнув в трудах, то…

— А почему мне придется столкнуться с нищетой?

— Скажу тебе начистоту, Лиза. Похоже, мы разорены, и не знаю, почему, но думается мне, что твой поручик не женится на тебе, если за тобой не будет приданого.

— Мы разорены? Иногда тебе доставляет удовольствие мучить меня, но я знаю, что Федор женился бы на мне даже без денег.

— Думай, как знаешь, но тебе не помешало бы убедиться в этом.

Лиза сочла слова брата дурной шуткой и не обратила на них внимания. Время шло, и после бальной ночи осень преподнесла в подарок великолепное утро. Лиза еще не спустилась из своей комнаты, а Дмитрий с матерью уже довязывали последние нити зловещего плана. Павла Петровна, якобы, уехавшая на станцию, немедленно вернулась, чтобы ожидать в прихожей поручика Лаврецкого.

— Отведи Лизу подальше от дома, Митя, — наставляла сына Павла Петровна. — Тогда я смогу спокойно поговорить с Лаврецким, и дело закончится еще до вашего возвращения.

План удался на славу. Дмитрий уговорил сестру поехать с ним на лошадях.

— Лиза, сама подумай, тебе неудобно ждать Федора дома, — убеждал сестру Дмитрий. — К тому же наша прогулка будет недолгой, и мы вернемся домой как раз тогда, когда Федор уже поговорит с папá.

Лиза была уверена в отъезде матери и, нимало не беспокоясь, согласилась поехать с братом. Дмитрий был так ловок и хитер, что Лиза без труда поверила ему, будто он и вправду одобряет их с поручиком роман.

— Митя, ты на самом деле считаешь, что будет неправильным, если я выйду замуж за Федора? — продолжала допытываться Лиза.

— На мой взгляд, это катастрофа, но если ты сама этого желаешь, а папá ни в чем не может тебе отказать, то, что мы можем поделать? Тебе придется смириться с жизнью в нищете.

— Почему ты снова говоришь об этом? — Лиза слегка нахмурилась. — Вчера вечером…

— Вчера я сказал тебе, что мы разорены. Ты приняла это за шутку, но это правда, сестра. Никто не сказал мне об этом прямо, но я подозреваю, что все именно так. Если бы ты не была так увлечена своим кавалером, то и сама поняла бы, что у нас дома все стало по-другому. Мы не устраиваем праздничных балов, не покупаем новый экипаж… и потом эти визиты Пестова.

Лиза удивленно взглянула на брата. Лицо Дмитрия было серьезным.

— Да-да, Лиза, — продолжал он, — наши дела идут из рук вон плохо. Я думаю, что все наши земли пришлось заложить, и наши доходы ничтожно малы. — Дмитрий бережно взял сестру под локоток, увозя подальше от дома.

В это время в окне маленькой спаленки из-за занавесок показалось лицо Павлы Петровны с недоброй улыбкой на губах. Убедившись, что дети уже далеко, Павла Петровна кликнула дворецкого и что-то шепнула ему на ухо. Борис был предан ей душой и телом, и, выслушав хозяйку, послушно удалился.

А Дмитрий с завидным искусством продолжал рассказывать Лизе о руинах фамильного очага. Этот рассказ был частью хитроумного плана. Ему следовало убедить девушку в разорении семьи и поселить в ее душе необходимость защитить отца и помочь его выздоровлению.

— Папá заболел из-за денежных тревог и огорчений. Ему совестно, что он не может заплатить кредиторам. Я бы помог папá, да жаль, что богатые наследницы не обращают внимания на разорившихся дворян без гроша за душой, — небрежно заметил он, — а вот бедной девушке гораздо легче выйти замуж за богатого. Да что там говорить, Лиза, только удачное замужество поправит наше пошатнувшееся и более чем плачевное, финансовое положение.

Лиза слушала брата, думая о болезни отца и его душевных терзаниях, не улавливая скрытый смысл коварных речей Дмитрия. Мерным шагом они ехали верхом на лошадях так близко друг к другу, что могли разговаривать, не повышая голоса. За этим интересным разговором Дмитрий незаметно увез сестру довольно далеко от дома…

Меж тем в поместье явился с визитом Федор Лаврецкий, и Борис по приказу своей хозяйки проводил его в библиотеку. Поручик вошел в дверь. Он растерялся и испугался, заметив в библиотеке Павлу Петровну.

Павла Петровна весьма сердечно поздоровалась с Федором и предложила ему чашку чая, а затем сказала, что муж поручил ей поговорить с гостем. Она внимательно выслушала Лаврецкого и узнала о причине его визита.

— Я не столь суровая мать, какой считает меня Лиза, — заметила Павла Петровна, — и все еще помню себя в двадцать лет.

Поначалу Федор стушевался, но постепенно смущение и растерянность уступили место доверию. Павла Петровна говорила так естественно и искренне, что молодой человек прямиком угодил в уготованный ему капкан.

— Вы, должно быть, считали меня своим врагом, но это не так. Когда дочь открыла мне свое сердце, я повздорила с ее папá. К слову сказать, полковник — замечательный человек, самый лучший на земле, но, порою, бывает резким и суровым. Я пообещала Лизе поговорить с Вами. Как бы то ни было, я — ее мать.

— Сударыня, Вы не представляете, как лестно мне слушать Ваши слова… Я ошибался, осуждая Вас, и прошу простить меня.