— Нужно быть сумасшедшим, граф, чтобы вести подобные разговоры, где любой может вас подслушать. Это единственное, о чем я думаю… Покойной ночи.

— Черт возьми, какой кошмар! — тихо пробормотал Кумазин, глядя вслед ушедшему доктору. — Ума не приложу, как я мог…

— Не беспокойся, — прервал его Федор. — Доктор полностью на стороне Лизы.

— Ладно, как бы там ни было, а завтра ты уедешь отсюда, и больше ноги твоей здесь не будет. Из Орловки ты поедешь прямо в Киев, а остальным я сам займусь.

Лев Ильич вышел из дома и направился к небольшой, стоявшей неподалеку и укрывшейся среди ветвей, избушке, своему нынешнему жилищу.

Июньская ночь была ясной и безоблачной, и только луна омывала бледным светом молчаливые, сонные поля и темные стены княжеских хором. Сбоку почти неслышно приоткрылась дверь, из дома выскользнула Наташа и, увидев доктора, решительно пошла ему навстречу. Заметив идущую к нему Маслову, Лев Ильич улыбнулся.

— Кажется, Вам не спится, доктор? — любезно поинтересовалась она.

— Да вот, знаете ли, иду к себе. Может, Вам чем-то помочь, коллега?

— Благодарю, но нет, — улыбнулась Наташа, глядя на доктора. — У всех свои особые причины, чтобы побыть одним: у нашей раскрасавицы-княгини, у ее загадочных гостей, у статного молодца Ежова и у встревоженного князя, который сейчас не в духе, хотя и хочет скрыть свое беспокойство.

— Могу я узнать, почему Вы назвали друзей княгини загадочными?

— А разве Вы не находите их такими?.. Послушайте, давайте говорить начистоту. Вы так же, как и я, отлично знаете, что они заодно с княгиней… Не старайтесь навести тень на плетень, доктор, не стоит разыгрывать удивление. Граф и графиня Кумазины пособники этого мнимого торговца зерном.

— Думаю, сударыня, у Вас слишком бурно разыгралась фантазия…

— Отнюдь, я уверена в этом. Впрочем, Вы и сами, должно быть, слышали что-то…

— Абсолютно ничего. Меня не интересуют чужие разговоры…

— Лучше признайтесь, что тоже предпочитаете покрывать княгиню… чтобы верно служить нашему владыке.

— Надо мной никто не властен, коллега, и, заметьте, я по мере своих сил и скромных знаний служу людям по доброй воле. Если бы вы делали то же самое, то жили бы намного счастливее. Доброй ночи, сударыня…

Доктор продолжил свой путь, а Наташа хмуро смотрела ему вслед. Лев Ильич вошел в дом и закрыл за собой дверь. Он был обеспокоен разговором, и не скрывал этого. На его лице читалась тревога.

— Вот гадюка! — неожиданно сорвалось с его губ. — Храни господь княгиню от подобного врага!

— Болван! — стиснув зубы, процедила Наташа, стоя в саду…

А между тем Карелин вышел из кабинета и направился в поля. Его обуревали сомнения, тревога, беспокойство и ревность, да-да, та самая ужасная ревность, которую он напрасно пытался одолеть. В этом райском уголке при виде сияния ясных глаз жены, в которых читалась любовь, прошлое оживало. В голове снова и снова крутились воспоминания о тоскливых днях помолвки и послесвадебном кошмаре. Александр казался себе смешным и слабым рядом с людьми, знавшими все подробности его сватовства и женитьбы. Неожиданно ему показалось странным возращение Ивана Ежова, да и приезд Кумазиных выглядел не совсем обычным… Что-то непонятно-неуловимое витало в воздухе, обволакивало, мешало дышать. Карелин задыхался, ненавидел и проклинал Наташу, видя насмешливую улыбку, блуждающую на ее губах. Он страдал и мучился, сам не зная, отчего.

Князь вернулся в дом, и в прихожей столкнулся с Катей.

— Княгиня уже легла? — спросил он.

— Да, почитай, только что легла, а то все разговаривала в своей комнате с подружкой. Они говорили о доме ее, о матушке, о брате и о бедном батюшке, царствие ему небесное. Барыня наша дюже сильно плакала, вспоминая его.

— Вот к чему приводят незваные гости, — раздраженно пробурчал Карелин.

— Барыня наша просила подругу-то свою уехать.

— Что ты говоришь? Разве могла Лиза быть так невежлива?

— Она прямо так и сказала, уезжайте, мол. Да и правильно сделала, что уж там. С тех пор, как заявились эти графья, ты ходишь смурной совсем. Вот барыня и решила, что тебе лучше будет, если они уедут.

— Они, вероятно, говорили, что я бирюк и тиран…

— Да что ты, батюшка, совсем наоборот…

— Тогда я не позволю им уехать.

— Да ведь ты сам давеча говорил, что они незваные гости.

— Так это я только тебе сказал… Тебе, Катя, я могу сказать обо всем!

— Барыня наша, чай, знает, что делать… Ты не зайдешь к ней? Она с мальчонкой сейчас. Хорошенький-то какой он стал за несколько дней, ну чисто ангелочек! Пойду, доброй ночи пожелаю им.

— Сын на нее похож, вылитый Керлов… а на меня ни капельки.

Кате почудились в этих словах Карелина боль и легкая злость.

— Подожди немножко, и на тебя станет похож. Ты ведь тоже, когда родился, на батюшку своего не больно-то смахивал. Подожди, подрастет сынок, и, как две капли воды, Карелин будет… Ты уже отдал кольцо барыне-то нашей?

— Отдам, когда эти чертовы аристократы уедут, и мы останемся одни. Я ненавижу их, Катя, потому что они — часть прошлого, которое заставляет меня страдать.

— Выходит, права барыня-то наша, коли хочет, чтобы они уехали.

— Права, Катя, права. Пусть все уезжают, и Наташа тоже, теперь уж навсегда. Сейчас я не пойду к Лизе. Завтра, если она спросит обо мне, скажешь ей, что я в участок поехал. Когда вернусь, будь готова к переменам, но княгине об этом ни слова. Думаю к отъезду готовиться. Хочу уехать с женой и ребенком подальше отсюда и начать новую жизнь, чтобы никакие воспоминания не докучали мне, — сказал Карелин, и Катя послушно выполнила его указания.

На следующее утро Лиза поговорила с друзьями.

— Я еще вчера сказала Наде, что Александр изменился. Он какой-то подозрительный и сердитый, Фредерик.

— Я это заметил, Лиза, — ответил Кумазин. — Думаю, нам троим, лучше уехать прямо сейчас. Сначала я хотел оставить Надю здесь на несколько дней, но сейчас не вижу в этом никакого смысла. Я велю подать экипаж, и из Орловки мы поедем прямо в Киев. Отсюда мы уедем до возвращения князя.

— Но столь поспешный отъезд может показаться князю бегством! — возразила мужу Надя. — Не думаю, что это правильно.

— Наденька, милая, князь будет только рад, если, вернувшись домой, не застанет нас. Федор упрям, а мы только вредим Лизе.

— Ты прав, Фредерик, — поддержала Кумазина Лиза, — и я благодарна тебе за твое понимание. Я не смогу успокоиться до тех пор, пока Александр не узнает правду. Я должна рассказать ему правду, но для этого нужно, чтобы мы были одни.

— А если все окажется не так, как ты думаешь? — уцепился за соломинку Федор.

— Значит, я буду страдать, пожиная плоды своей лжи, но это неважно. Это моя жизнь, и я могу делать с ней, что хочу.

— На твоем месте, Федор, я не ждал бы больше ни минуты и доставил удовольствие княгине своим отъездом, — жестко сказал Фредерик и, повернувшись к жене, добавил. — Потакая глупым указаниям твоего брата, мы стали соучастниками ужасной лжи. Я слишком ценю и уважаю князя, и больше не хочу ломать комедию. Мы едем немедленно, Надя.

Федор опустил голову, понимая, что игра проиграна. Лиза посмотрела на Фредерика и еле заметно кивнула ему.

— Я отдам необходимые распоряжения… — сказала она. — Позавтракаем после…

Лиза вышла через парадную дверь, а слева, у боковой двери, притаилась Наташа. На губах ее сияла победная улыбка. Лев Ильич увидел Маслову и подошел к ней.

— Помолчите, доктор, — вполголоса сказала она. — Подойдите ближе, если хотите быть в курсе событий. Я услышала здесь о-о-очень интересный разговор.

— Полагаю, это не наше с Вами дело, коллега.

— Я думала, что Вы преданно и верно служите князю. Умалчивать о чем-то любой ценой — это пособничество.

— Зачастую говорить о чем-то — это низость и подлость, — в тон Наташе жестко и высокомерно ответил Лев Ильич.

— Но мы-то с Вами точно знаем, что…

— Я — нет…

— А я — да! Я открою князю глаза на то, что происходит в его доме. Я выступлю свидетелем, и посмотрим, поклянется ли она во лжи…

Наташа быстро ушла, а доктор поспешно вошел в залу. Ходить вокруг да около не было времени, и он вкратце рассказал обо всем, после чего благоразумно удалился. Услышав рассказ доктора, Лиза похолодела от страха.

— Наташа поехала искать Александра! — воскликнула она, когда они снова остались одни.

— Я пойду за ней и остановлю ее, во что бы то ни стало! — крикнул Федор.

— Нет! — спокойно сказала Лиза. — Я сама найду Александра, и теперь уж я не отступлю.

Но слова ее были напрасны — в гостиной Федора уже не было. Надя побледнела, как полотно, увидев, что брат, задыхаясь и, изрыгая проклятия, вернулся ни с чем: Наташи нигде не было.

— Она наверняка заранее оседлала лошадь и, выехала со двора через задние ворота, а сейчас скачет к своей цели напрямик, — предположил Лаврецкий.

— Я поеду в участок. Александр должен быть там, — Лиза шагнула к двери. — Прошу вас об одном — уезжайте отсюда немедленно.

— Я не уеду, не покончив с этим, — запротестовал Федор. — Как я тебя брошу одну! Если эта женщина доберется до князя раньше тебя, он способен на все!

Но Лиза уже не слушала Лаврецкого. Она выбежала из комнаты, зовя слуг и прося побыстрее запрячь лошадей.

— Видишь, до чего все дощло? А все из-за того, что мы послушались тебя, — схлестнулся с Федором взбешенный Фредерик. — Мы уезжаем!

— Нет! Я поеду с Лизой! Она не может ехать одна! — упрямился Федор.

— Что ты добьешься своим бессмысленным упрямством? — остановил Лаврецкого окончательно вышедший из себя Кумазин. — Довольно глупостей!

— Лиза не может остаться одна в лапах этого дикаря!