Анна Веммер - Ненавижу и… хочу

– Точнее, он говорил «Артемович», но из-за дикции трехлетки получалось что-то вроде «Темыча», – добавляю я. – Приклеилось. Ну и скажи мне, Лиза, ты уверена, что лучше бы мы не встретились? Не родили Темыча? Ты правда хочешь, чтобы все наше прошлое исчезло? Не хочешь его сохранить?

– Не такой же ценой. – Она качает головой.

Но уже больше для вида. Вряд ли Лиза так думает, вряд ли она вообще сейчас способна трезво рассуждать. На место страху и возбуждению приходят усталость и апатия. Она сидит на заднем сидении машины и просто ждет, что будет дальше. Мы стоим на обочине пустой трассы. Снаружи воет ветер, и кругами носятся снежинки, а в салоне тепло и приятно пахнет лесными ягодами. Я собираюсь круто изменить свою жизнь, практически в одночасье решив наплевать на данное когда-то обещание не думать больше о Лизе.

– Раздевайся.

– Что? – Она выныривает из печальных мыслей и шокировано на меня смотрит.

Точнее на то, как я стаскиваю куртку и расстегиваю рубашку.

– Хочу тебя. Раздевайся, я сказал.

– Леша…

– Что? Не хочешь? Не поверю. Не завелась? Дай мне пару минут, к тому же я прихватил твою любимую смазку.

– Мы же в машине на трассе!

– Любовь моя, здесь дорогу-то еле видно, не то что двух трахающихся в машине идиотов. Лиза, мать твою, разденься уже!

Несколько секунд мне кажется, что жена будет дальше спорить.

– Все кончилось, Лиза. Я все знаю. Я знаю, что ты не разлюбила меня, я знаю, почему ты ушла. Мы давно спалились, что вместе, и для твоего мудака совершенно неважно, перепихнемся мы в машине на трассе или нет. Он все равно подумает то, чего ты боишься, так давай хотя бы получим удовольствие. К тому же я заслужил награду, потому что от твоего Герасимова скоро останется мокрое место. Вадим накопал на него очень много информации, включая доказательства организации убийства моего отца. И я дам этой информации ход…

Смотрю на часы и хмыкаю.

– Точнее, уже дал. Я заслужил награду.

Она колеблется, закусывает губу, но в глубине потемневших глаз я уже вижу медленно разгорающееся желания.

– Давай, Лиза. Мы никогда не занимались сексом в машине. Давай, хватит упрямиться.

Все еще сомневаясь, она стаскивает куртку и берется за пуговицы, не сводя с меня глаз. Кажется, до Лизы еще не дошло, что догонялки и прятки закончились. Она больше не сможет солгать, что не любит меня и хочет уйти, а я не собираюсь держаться вдали.

Я жадно смотрю, как она раздевается. Пытаюсь не пропустить ни одного мгновения. Взглядом веду по краю белья, тонкому черному кружеву и светлой нежной коже. Когда на Лизе ровным счетом ничего не остается, подтягиваю ее к себе, до конца откидывая сидение.

Она очень близко, смотрит сверху вниз, а кончики волос щекочут мне шею и плечи. Неловкими движениями Лиза расстегивает ремень на моих брюках, а я никак не могу поймать ее губы, чтобы поцеловать, и довольствуюсь грудью.

Хотя это тоже особое удовольствие: втягивать в рот набухшие затвердевшие соски, срывать с приоткрытых губ стоны наслаждения, покрывать поцелуями пышную грудь и губами ловить биение ее сердца.

– Отрастишь волосы? Как раньше.

– У меня не получится. Им нужна целая куча процедур.

– Сделай. Я скучаю по кудрям.

– Хорошо.

Лиза, наконец, справляется с джинсами, и я медленно опускаю ее на член, наслаждаюсь первым проникновением. Она упирается мне в плечи, но больше из-за нервов – ей неуютно и страшно, что нас снова застукают, но она очень меня хочет.

– Еще я хочу на море. Сто лет не был в отпуске, а ребенку пора проветривать миндалины. Хочу…

Она стонет, двигаясь на мне, и остается только удивляться, как получается говорить одновременно с неторопливыми толчками в разгоряченное влажное тело. Окна машины запотевают, окончательно отрезая нас от внешнего мира. Я прохожусь пальцами по позвоночнику Лизы, рисую волнующие узоры на ягодицах.

– Хочу повезти тебя по магазинам и поменять гардероб. Точнее, завести его, потому что нельзя же назвать гардеробом пару джинс и тройку футболок. Тебе нужна нормальная зимняя одежда. Хочу покататься на лыжах.

Она прерывает меня, прижимаясь к губам. Мы целуемся, срываясь с ритма, то двигаясь преступно и мучительно медленно, то быстро и рвано, приближая развязку. Я чувствую подступающий оргазм и просовываю руку между нашими телами на случай, если Лиза не сможет кончить в новой позе. Прикасаюсь к набухшему клитору, сжимаю, слышу стон – и чувствую, как ее плоть сжимается вокруг члена. Лиза откидывает голову назад, отдаваясь наслаждению.

Несколько минут вселенной вокруг не существует. Есть только машина и мы.

– Хочу погулять по Праге, побродить по Лондону и съездить в Техас. Всегда мечтал.

– Мы не предохранялись. Опять.

– Хочу не предохраняться.

– У тебя что, заело?! – возмущается Лиза.

– Ты понимаешь… – Я с трудом перевожу взгляд с блестящих от влаги сосков на ее распушхие губы. – Что тебя только что уволили?

– Что?! За что?!

– Хочу, – улыбаюсь я.

Неожиданно серьезно Лиза ловит мой взгляд. Привычным движением убирает волосы за уши – она делает так лишь во время очень серьезных разговоров. Когда задает вопрос, ее голос дрожит, будто услышать ответ очень страшно. Так оно, наверное, и есть.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Нет…

Она перестает дышать, и я ненавижу себя за то, что поддался порыву и решил пошутить. Услышав «нет», она смотрит с такой обреченной тоской, что я прижимаю ее к себе и не собираюсь отпускать, пока сердце снова не станет биться спокойно. И поспешно заканчиваю фразу

– … меня не заело. Хочу.

Мне так часто это снилось. Как будто не было лет рядом с Михаилом, как будто это просто была очень долгая разлука, в конце которой я вернулась и снова рядом с мужем и сыном. В тех снах было почти так же хорошо, как сейчас.

Но сейчас лучше. Сейчас в теле чувствуется приятная усталость, такая сильная, что даже шевелиться лень. А машина куда-то несется, разрезая плотную снежную завесу. Я давно отчаялась выяснить, куда мы едем, и просто смирилась. В конце концов, мне совсем недавно сказали, что я могу вернуться. Больше не надо цепляться за призрачный шанс когда-нибудь вымолить встречу с сыном. Она будет. Будет.

У меня будет семья.

Только вот очень страшно предать ее снова. Угроза все еще чувствуется, от ледяного дыхания прошлого хочется поежиться. Я не могу заставить себя взять в руки телефон, потому что там смс от него. Там угроза – моей жизни, моему счастью, моей семье.

«Это больше не твоя проблема. Забудь о его существовании», – сказал Леша, пока я одевалась.

Тогда я снова попыталась уговорить его спрятаться, не афишировать наше воссоединение.

– Не хочу больше о нем слышать. Завтра отдадим твой телефон спецу, он заблокирует тебе прием сообщений от незнакомых номеров. И на этом, Лиза, все. Больше его не существует.

Это непросто сделать. Каждый раз, когда я приказываю себе не думать о Михаиле, на спине ноют шрамы. Он невидимой тенью нависает надо мной с самой первой встречи. А если Леша переоценил свои возможности? Если Михаил уйдет от наказания?

Если я навредила мужу тем, что вернулась, если он погибнет из-за меня…

Мы съезжаем с трассы на какую-то побочную дорогу. Несколько минут пути – и останавливаемся перед глухими воротами. Нет ни указателей, ни табличек. Я верчу головой, пытаясь рассмотреть хоть какие-то опознавательные знаки, но ничего толком не видно.

– Леш, ты меня пугаешь…

– Подожди здесь, ладно? – Он надевает куртку. – Надо сделать пару звонков.

– Леша! Что это за место?!

Муж улыбается. Так, как может только он: тепло и одновременно озорно. Словно задумал очередную авантюру. Это немного успокаивает, вряд ли Леша собирается сделать что-то плохое. Но я все равно совершенно растеряна. За один день происходит столько всего… голова начинает раскалываться.

Его нет долго, почти пятнадцать минут. Я бы занервничала, если бы не видела его в окне. Лешка сосредоточенно и спокойно беседует с кем-то по телефону. Кладет трубку. Задумчиво смотрит в экран, звонит и разговаривает снова.

Затем возвращается в машину.

– Поехали.

Ворота медленно открываются, впуская нас на территорию… я не знаю, что это. Отель? Загородный дом? Здание вдали выглядит как замок, в зимнем антураже метели он прекрасен. Можно вообразить себя сказочной принцессой, которую экипаж везет в родовое поместье.

Только я не принцесса, а замок слишком новый, чтобы быть сказочным. И настоящим.

– Леша, что это?

Мы останавливаемся на парковке.

– Выходи. Ты голодна?

– Немного. Это отель?

Мне приходится спешно накинуть куртку и выйти из машины следом за Лешкой. Он заботливо, тихо ворча, накидывает мне на голову капюшон.

– Завтра куплю тебе шубу. Надоела со своей курткой ты мне, Каренина. Простынешь.

Внутри разливается тепло. Хочется прижаться к нему, спрятать лицо в пушистом воротнике и слушать бесконечно. Так приятно, когда о тебе заботятся. Так приятно понимать, что больше нет нужды коротать ночи в крошечной холодной квартирке, выть от тоски, смотреть в зеркало на исполосованную спину и понимать, что все, связанное с постелью, будет иметь железный терпкий привкус крови и страха.

Теперь есть чем вытеснить всю эту гадость.

– Так что это за место?

– Если я тебе скажу, ты меня убьешь.

– Это порноотель? Здесь как в Доминикане безлимитные развлечения? Только там был бесплатный бар, а здесь вместо виски и рома лубриканты и съедобные презервативы?

– Съедобные… а такие бывают?

– Не знаю, я предположила.