- Все это очень странно для моего брата. Не понимаю, зачем ему тебя шантажировать, чтобы ты сыграла его подружку. Он и реальную мог найти. А студентки эти – вообще писец просто. Это надо же такое придумать, поспорить на Кира, - и она безудержно захохотала. Василина подхватила, чувствуя, как со смехом уходит и терзающее ее напряжение. Хохотали они, наверное, минут пять, светло и радостно, до слез.


- Марго могла бы мне и рассказать об этом споре, - наконец, успокоившись сказала Инга. – Нет, ну каково, а? Призовой жеребец Кирилл Лаврецкий, - и она снова хихикнула. – Есть теперь, чем брата троллить. Я так понимаю, он еще не в курсе? Кстати, что ты с нашим элитным коняшкой делать собираешься?


Василина сразу стала серьезной:


- А что я с ним должна делать? – с напускной небрежностью отозвалась она. – Это была лишь ни к чему никого не обязывающая интрижка. Бегать за ним я не собираюсь, у него и без того табун есть.


- Зайка, вот ври кому-нибудь другому, что мой брат тебе безразличен. Они тебе, может, и поверят. Я – нет.


- Ингусь, я не собираюсь ждать, пока он мною наиграется, - тихо ответила Лина, глядя прямо перед собой в одну точку. – Все, что было, то было. Продолжать все это я не вижу смысла.


- Как знаешь, - откликнулась подруга. Вот только она что-то сомневалась, что братец позволит спустить все это на тормозах. Слишком невероятной казалась история, что рассказала ей Лина, и слишком говорящим был взгляд Кирилла, когда он на нее смотрел. Она не всегда понимала, что творится в голове у брата, они были словно людьми с разных планет, но обидеть подругу второй раз не позволит. Если у него серьезные чувства и намерения, он сможет убедить Лину. Наверное. В любом случае, ему придется постараться. А она с удовольствием понаблюдает за этим спектаклем.


Глава 38


Кирилл и Глеб столкнулись у подъезда. Когда они поднялись на второй этаж, оба замерли в недоумении. Из-за двери квартиры доносилась, если не сказать орала, музыка, а также слышались голоса подпевающих исполнительнице Лины и Инги:


Это не любовь,


Это Дикая Охота на тебя,


Стынет красный сок,


Где-то вдалеке призывный клич трубят,


Это - марш бросок,


Подпороговые чувства правят бал,


Это не любовь,


Ты ведь ночью не Святую Деву звал!…


(с) Канцлер Ги «Дикая охота»



- Кирилл, вот скажи мне, что они там успели набухаться и почему ты за ними не следишь? – едва сдерживая смех, поинтересовался Глеб.


- Без понятия, Инга там что-то покупала. А меня они выгнали на пару часиков, - Лаврецкий потянулся к звонку, но его остановили:


- Погоди, у меня ключи есть, - и Глеб начал рыться в карманах. Когда парни, наконец, вошли в квартиру, им предстала занимательная картина. Две закадычные подружки сидели на диване посреди разбросанных подушек и перьев. Видимо, одна из думок, набитая перышками, не выдержала настоящей женской дружбы. В руках у каждой было по бокалу, на полу стояло две бутылки – одна пустая, вторая наполовину полная (если ты оптимист).


А сладкая парочка уже сменила репертуар. «Принес он гвоздь, чтоб в гроб любви его забить», - чудесным разнобойным дуэтом напевали они. Музыкант Глеб поморщился, слушая эту безбожную фальшь. Кирилл разрывался между двумя чувствами – с одной стороны, безумно хотелось заржать, так потешно выгляди подруги. С другой – всыпать бы им хорошенько не помешало, алкашне. Только ругать их сейчас смысла точно не имело, и он расхохотался. Девочкам же нарушение тет-а-тета не понравилось:


- Вот что ржешь, Гамадрил Станиславович? – поинтересовалась Инга. – У нас тут это…как его…сеанс…психоневролгии…а, нет, не то… этой, как ее…терапии.


- Да уж, терапия бы вам не помешала, - сочувственно покивал Глеб. – Ремнем.


- Так, давай-ка я твою сестричку депортирую баиньки, а ты мою. Иначе я ее грохну, - Кирилл строго посмотрел на растрепанное светловолосое чудо, которое зашлось в хохоте:


- Хорошая отмазка, братец. Просто замечательная. Никто ничего не понял.


Василина на этих словах хихикнула и добавила:


- Глебыч, не отдавай меня этому тирану. Он меня свободы лишает! – взвизгнула Лина и пропела – А мне летать, а мне летать охота!


- Сейчас полетаешь, - Кирилл перехватил ее за талию и закинул на плечо. Девушказадергалась. Легким шлепком он попытался ее успокоить. – Цыц, а то еще упадешь. Мою сестру тащи в ванную и под раковину. Она так хоть немного протрезвеет.


- Что-то ты к Линке более мягок, - хмыкнула Инга и, когда Глеб потащил ее в ванную, резко заматерилась. – Левицкий, зараза, а я тебя еще другом считала! Стервец музыкальный! Я ж тебя прокляну, если ты меня под воду сунешь! Верни меня к Линке, немедленно! А то он опять ей голову задурит, - уже тише добавила она.


- В смысле? – от неожиданности шатен остановился и, не получив ответа, слегка тряхнул девушку. Но та уже сообразила, что вино за нее сболнуло лишнего, и упорно начала играть в партизана.


- К Линке хочу! - тоном маленькой девочки заявила она и капризно надула губы. – Я по ней соскучилась, а тут даже поболтать не удается. Кстати… ты узнал про дачу? - почти трезвым голосом спросила она.


- Почти, - мрачно заявил Глеб. – Это парень приполз домой никакущий, ничего адекватного сказать не смог, уснул прямо во время разговора. Я его к Яру отвез, он с утречка с ним побеседует и поедем.


- Зато можно быть уверенным, что он нас не сдаст Илье, раз уж он лыка не вяжет, - попыталась подбодрить его Инга.


- По-моему, кто-то заговаривает зубы, - усмехнулся Глеб. – Что, не хочешь холодный душ? – и он, включив шланг, направил ей воду прямо в лицо. Девушка взвизгнула и отправила в обратный полет брызги.


У Лины с Кириллом было не так весело. Парень втащил ношу в комнату, сгрузил на постель. Девушка приподнялась на коленках и оказалась с ним на одном уровне.


- Знаешь, Лаврецкий, - тихо-тихо, почти не слышно, проговорила она, легонько касаясь ладонью его щеки. – Ты иногда таким лапочкой бывает, что я почти готова в тебя влюбиться… Жаль, что ты всего лишь моя иллюзия.


- Я вполне реален, солнышко, - он прижал ее к себе и легонько коснулся в мимолетной ласке губами ее носа, доказывая свою материальность. В ответ девушка лишь замотала головой:


- Неа! – и без того спутанные локоны взлохмаченными волнами легли на плечи, и она стала похожа на домовенка – растрепанная и сонная. – Ты всегда предаешь. Значит, ты иллюзия. И я тебе не верю. От слова «совсем», - и такой грустный-грустный и серьезный взгляд


- Не в этот раз, - пообещал Лаврецкий. Их странную идиллию нарушила вбежавшая в комнату мокрая с ног до головы Инга. За ней ангелом возмездия решительно топал не менее мокрый Глеб.


- Эм… Я вроде сестренку просил охладить, ты-то чего полез под воду? – удивился Кирилл.


- Ты мою вроде тоже баиньки пошел укладывать, - демонстративно покосился Левицкий на лежащие на талии сестры руки Кира.


- Так он и укладывает, - хихикнула Инга. – Пошли-ка вы оба отсюда, мне переодеться надо. Линка, дашь что-нибудь?


- Конечно! – хозяйка сползла с постели и направилась к шкафу. По дороге добавила. – Глеб, ты в комнате родителей поспишь? Кир, а ты в зале? Сами постелите? Глеб знает, где постельное взять. Ингусь, а ты со мной.


- Конечно, справимся, - улыбнулся Кирилл. – Спи.


- Какой ты у нас заботливый, - продолжала хихикать Инга. – Настоящий…призовой жеребец.


- Ага… - зашлась в хохоте Лина. – Не зря на него бабы спорят.


- В смысле? – оторопел Лаврецкий.


- В прямом, братец! Студентки твои сто косарей поставили, что тебя соблазнаят, - просветила родственника Инга.


- Чего? – охренел – иначе и не скажешь – Кирилл. Хотя это многое проясняло, особенно повышенное внимание учениц. Он лишней скромностью не страдал – мужчина видный, но не до такой же степени! Лаврецкий испытывал какую-то странную смесь облегчения и уязвленности. В любом случае, спускать спор не собирался.


- Какой ты популярный, - подколол его Глеб.


- Рассказывайте! – потребовал Кирилл, но ответа не дождался. Инга зевнула и капризно выдала: «Баиньки хочу!». На помощь ей тут же пришел Глеб.0


- Проспаться им надо. А тебе, похоже, со студентками поговорить. Думаю, эти дамочки выдали уже все, что знали, - улыбнулся Глеб. – Пошли отсюда, чаю попьем, - и он прикрыл за собой дверь.


Глава 39 (часть первая)


Девушки вскоре угомонились. Конечно, негромкие перешептывания были еще слышны, но смех прекратился, и свет в комнате уже погасили. А молодые люди все сидели на кухни и разговаривали обо всем на свете – так много общего у них оказалось. И знакомых, и увлечений, и взглядов на жизнь. Наконец Глеб внезапно спросил:


- Скажи-ка мне, Кир, что ты хочешь от моей сестры? Ты хоть сам это понимаешь? – невозмутимо прихлебывая кофе, ошарашил собеседника он.


- В смысле?


- Мда, похоже, не понимаешь, - протянул Левицкий, вдруг мгновенно сбросив с себя маску вечного балагура. – Ты мужик неплохой. Но когда поймешь, что ты хочешь от Линки, тогда и лезь к ней. Морочить голову я не позволю. Будешь надоедать, по морде получишь. Ничего личного. Она просто моя сестра.


Всю эту тираду он произнес невозмутимо-ленивым тоном, который совсем не вязался с обычным его состоянием. Но было в этом что-то такое, что заставляло понимать – он не шутит. Надо будет – ударит, прибьет, но свою кузину обижать не позволит.