Ви Киланд - Ненавижу тебя, красавчик

– Я впечатлена.

– Когда поздно вечером я прихожу домой, мне обычно уже не хочется никуда выходить, поэтому я научился готовить. Иногда я так развлекаюсь.

Я лежала на диване во всем своем великолепии и наблюдала за его движениями, за тем, как он, закатав рукава, орудует ножом. Каждое его движение доставляло мне удовольствие: то, как он налил оливковое масло, как помешал пасту, а потом бросил ее на сковородку. Я почувствовала, как моя кухня наполнилась великолепным, ни с чем не сравнимым ароматом. Рид распахнул окно и впустил в квартиру легкий ночной ветерок. Вдруг меня накрыла волна грусти. Мне очень не хватало присутствия рядом со мной мужчины, хотя раньше ни один мужчина не готовил для меня. Окажись Тодд в такой же ситуации, он бы просто заказал еду с доставкой на дом. В отличие от моего бывшего Рид не гнушался закатать рукава и запачкать руки. Это его качество мне безумно нравилось.

Я заметила, что он поставил на стол две тарелки.

– Мне подойти к столу?

– Нет, оставайся там, где лежишь. Я все тебе принесу.

Ночь становилась все приятнее. Рид поставил на кофейный столик бокал с вином и вручил мне мою тарелку.

– Выглядит чудесно. Что это?

– Это моя версия острой пасты путтанеска. Надеюсь, она не окажется слишком острой для тебя.

– Я люблю остренькое.

Рид снова улыбнулся. Он определенно чувствовал себя раслабленно.

– Мне нужно будет еще что-нибудь повредить, раз за этим следует такой шикарный уход, – подмигнула ему я.

Он сел на стул напротив меня.

– Я чувствую себя отчасти виноватым, поэтому с удовольствием ухаживаю за тобой.

– Вы всего лишь произнесли вслух мое имя. Я сама виновата в том, что свалилась, когда увидела вас.

Он положил в рот пасту, а потом сказал:

– Тебе не кажется, что мы друг на друга странно реагируем?

– Да, так и есть, и мне это нравится… даже когда я получаю от вас голубые записки с признаниями в ненависти. Мне очень нравится, когда мы с вами спорим или ругаемся.

На секунду Рид прекратил жевать. Создавалось впечатление, что мои слова причинили ему боль. Он прокашлялся.

– Я сейчас подам тебе салфетку.

– Не нужно, спасибо, – я его остановила. Он снова сел.

– Шарлотта, ты явно хочешь что-то сказать.

Казалось, что еще секунда – и Рид сам догадается о том, что у меня в голове. А в голове у меня был вопрос, который уже давно не давал мне покоя. И хотя это меня не касалось, я все равно решила его задать.

– Зачем звонила Эллисон? Почему она хотела обсудить свадебное путешествие, которое не состоялось?

Рид замер, затем со звоном положил вилку на тарелку.

– Мы все оплатили, и резорт отказался возвращать нам деньги. Единственное, что они нам предложили, – воспользоваться их услугами в другое, более подходящее время. Эллисон продолжает настаивать на том, чтобы этим предложением воспользовался я.

– Правильно, это же она разорвала вашу помолвку. Значит, она считает, что вы этого заслуживаете?

– Да, к тому же срок действия их предложения истекает через три месяца. Но мне это не нужно, тем более что у меня нет на это времени. Поэтому я ей сказал, чтобы она сама им воспользовалась, пока срок действия не истек.

– Рид, воспользуйтесь сами. Найдите на это время.

– Я бы не стал этого делать, даже будь у меня время, – резко ответил он.

Немного подумав, я решила, что, вероятно, поступила бы точно так же, если бы мы с Тоддом оплатили свадебное путешествие до того, как все рухнуло. Учитывая, какие сильные чувства испытывал Рид к Эллисон, было понятно, почему он не хочет ехать туда, где они собирались провести медовый месяц. Внезапно я пожалела, что предложила ему туда поехать.

– Я все поняла. Вы правы. Мне очень жаль, что я пыталась вас переубедить.

Он поднял бровь.

– Тебе жаль?

– Не совсем, – улыбнулась я. – Хоть я и не знаю, что случилось между вами, так как вы отказались мне это рассказать, но я считаю, что Эллисон совершила огромную ошибку.

– Нет, она не совершила ошибку. Наоборот, она вовремя увернулась от пули.

Неожиданно он встал, взял мою пустую тарелку и пошел на кухню.

Мило, конечно. Но ничего не понятно.

Какое-то время спустя он вернулся в гостиную. Немного постоял, глядя в окно, а потом взял одну из моих рамок с фотографией.

Я дотянулась до костылей и поковыляла к нему.

– Это твои родители? – спросил он. Он стоял ко мне спиной.

– Как вы догадались? По их черным волосам? – пошутила я. – Да, это они. Фрэнк и Нэнси Дарлинг. О таких родителях можно только мечтать.

– По этой фотографии видно, какие они хорошие люди. Но ты, конечно, на них совсем не похожа.

Он повернулся и посмотрел мне в лицо, а потом сказал то, что меня удивило:

– Я заметил, что ты на днях добавила кое-что интересное в свой список желаний.

– Шпионите за мной, не так ли?

– Все, что хранится на моем сервере, принадлежит мне, Дарлинг – с большой буквы «Д». Так что я не шпионю.

– Да, я добавила то, что давно откладывала.

– Ты хочешь узнать, откуда ты.

Я знала, что это мое желание сильно отличалось от остальных. Не так давно мне очень захотелось узнать свои корни, узнать, кто я. Когда я была вместе с Тоддом, то растворялась в нем, старалась соответствовать его карьере, его образу жизни, его увлечениям и совершенно забыла о том, что делало счастливой меня. И теперь мне, для того, чтобы ответить себе на вопрос «кто я?», было необходимо узнать свое происхождение.

– Да, я бы хотела когда-нибудь найти ответ на этот вопрос. Поэтому я добавила желание в свой список. Не скажу, что это очень срочное желание, и не скажу, что мне приятно о нем думать.

– Ну, по-моему, это очень смело с твоей стороны. Кем бы они ни были, они будут поражены, увидев, какой ты стала.

– Спасибо. А я думала, вы снова скажете, что я чокнутая.

– Ты и есть чокнутая. Но у тебя много очень милых качеств.

– Спасибо.

Несколько минут мы сидели молча, а потом он спросил:

– Что ты знаешь о том, как тебя нашли?

– Вы можете поискать в Гугле. Введите в поисковую строку «Ребенок-подкидыш, церковь Святого Эндрю». Вы найдете старые статьи, где есть вся информация. И больше я ничего не знаю. В то время это событие привлекло много внимания и широко освещалось. Но сейчас никто не скажет, кто меня тогда бросил.

– Захватывающая история.

– Да уж.

Рид, видимо, почувствовал, что я не хочу обсуждать это, и сменил тему. Наверное, это было единственным, о чем я не любила говорить. В глубине души я знала – из-за того, что меня бросили, у меня осталась психологическая травма, но мне было легче просто жить и не думать об этом.

– Расскажи, где ты создаешь свои скульптуры?

Я схватила костыли и подала ему знак следовать за мной.

– Пойдем, я покажу.

– Тебе лучше поменьше двигаться, – возразил он.

– Все в порядке.

Я отвела его в комнату, которая раньше была моей спальней. Рид в изумлении озирался по сторонам.

Пол комнаты был застелен простыней. В центре располагался гончарный круг, а моя кровать, заваленная хламом, была придвинута к стене. Полки были заставлены керамикой, отчасти уже расписанной, отчасти еще нет.

– Где ты спишь?

– Диван в гостиной превращается в прекрасное спальное место. Я не так давно организовала в этой комнате мастерскую. Когда-нибудь у меня будет отдельная спальня и отдельная мастерская, но пока так.

Он ходил по комнате и рассматривал мои работы.

– И ты сама все это сделала?

– Да.

– Ты как-то говорила, что изучала искусство в колледже.

– Я год отучилась в Школе дизайна Род Айленд в Провиденсе. Но потом бросила.

– Почему?

– Я поняла, что для художника главное – свобода. На него нельзя оказывать давление. Когда давление начали оказывать на меня, вдохновение меня покинуло. Я отношусь к той категории мастеров, которые бросают кусок сырой глины на гончарный круг, а потом наблюдают за тем, как он меняет форму. Частенько ваза неожиданно превращается в чашу, и наоборот. Иногда у меня получается никому не нужный хлам, а иногда – что-то действительно прекрасное.

– Такое же прекрасное, как то, что ты сделала для Айрис и что разбила из-за меня, да?

– К сожалению, да.

– Я так и думал, – Рид улыбнулся. Его улыбка была как награда. Он улыбался редко, но когда это случалось, я была счастлива.

– У тебя есть любимая работа?

– Вы удивитесь. – Я медленно подошла к углу комнаты и достала небольшую чашу. – Вот эта. На первый взгляд в ней нет ничего особенного, но если вы внимательно на нее посмотрите, то заметите, насколько она совершенна. Маленькая, неброская, но при этом насыщенная цветом. По-настоящему изысканная.

– Да, – ответил он, глядя прямо мне в глаза. Мне начало казаться, что в комнате поднялась температура. – Признаюсь честно, я понятия не имел о твоих способностях. Они впечатляют.

– Ничего себе. Это я впечатлена, Рид Иствуд.

– Это непросто.

– Да, совсем непросто.

Обычное напряжение Рида исчезло, он был совершенно расслаблен. Его глаза искали мои, и в этот момент я почувствовала, что между нами происходит что-то необъяснимое, но очень сильное. Его тело было так близко… казалось, еще чуть-чуть, и он с легкостью притянет меня к себе и поцелует. Может быть, мне так казалось потому, что я очень хотела, чтобы он меня поцеловал. Сегодня мы перешли на новый уровень доверия. Может быть, именно благодаря ему физическое влечение стало еще сильнее.

Я кожей ощутила его дыхание, когда он сказал: «Тебе лучше сесть и снять этот ботинок».

Я чувствовал слабость.

Наверное, так мой организм реагировал на чары Шарлотты. Я не силен в колдовстве, поэтому не знаю, каким именно способом она меня приворожила – с помощью волшебной пыльцы или как-то иначе.