— А если мой отец причастен к ее смерти? И Володя об этом узнал?

— Твой отец был на такое способен?

— Раньше я бы сказала, что нет. А теперь… Не знаю.

Владимир

Дашка вернулась через три месяца после моей свадьбы. Позвонила и долго молчала. Номер был мне не знаком, но я даже по дыханию понял, кто это. И сердце предательски дрогнуло, вспомнив несколько недель после расставания, когда хотелось сдохнуть. Я будто стал зависимым от нее, невозможность к ней прикоснуться вызывала лютую ломку.

— Хватит, — сказал отец, когда я в очередной раз надрался до зеленых чертей. — Надоело. Страдаешь, как подросток. Бросила баба, бывает. Идиотка, конечно, но что с ней сделаешь? Все, забудь уже. Не упусти Соколову, придурок. Она, в отличие от твоей шаболды, приличная девчонка.

Мне было плевать. На короткий миг захотелось дать ему в морду, но порыв почти сразу же прошел и наступила апатия. Тогда Ксюха казалась и впрямь нормальной девчонкой. Порой с ней было весело. Ее папочка хотел выгодную партию для дочурки, мне было плевать — вот так получилась наша семья.

— Говори, — произнес я, когда тишина стала совсем нестерпимой. — Что тебе нужно?

— Вовка… привет. Я по тебе так скучала! Встретишься со мной?

— Зачем?

— Увидеться. Поговорить… я люблю тебя, Вов, до сих пор безумно люблю! Думала, смогу выкинуть из головы, а ты все снишься и снишься…

— Ты меня бросила. Сказала, что все кончено и уехала. Отказалась за меня выйти. И теперь думаешь, я к тебе прибегу? За кого ты меня принимаешь?

Она разревелась, а я поморщился. В первую очередь из-за отвращения к самому себе: желание обнять ее, заставить перестать плакать и защитить от всех бед поднялось внутри ядовитой змеей, отравило успокоившееся было сердце.

— Вов… ну не злись, я тебя прошу, родной мой! Я испугалась… он мне заплатил, он… говорил такие вещи! Кто я против вас?

— Заплатил? Кто? О чем ты, Даш?

— Тот депутат… я видела его по телеку. Соколов… он у меня был. Сказал, что я должна с тобой порвать, потому что тебе нужна нормальная жена. Что меня не примут в вашем круге и что… тебя тоже. Он пригрозил… и дал денег, и я подумала, что он прав, Вовка… ну кто я? Оборванка, ни мозгов ни внешности… А у тебя карьера… и приемы всякие… Вов, я так больше не могу! Приезжай ко мне, пожалуйста, родной мой, мне очень плохо!

Я долго смотрел в стену, чувствуя, как внутри поднимается ярость. Злился на тестя, влезшего в мои дела, ебаного мудака, желающего пристроить дочурку потеплее, на отца, на себя, на идиотку Иванченко, которая вместо того чтобы прийти ко мне, сбежала, поджав хвост.

— Ты могла поговорить со мной. Попросить помощи. А ты взяла деньги и сбежала. Даш, скажи честно, все промотала? И снова жить не на что?

— Вова… — Она снова разревелась. — Вова! Я тебя прошу! Приезжай!

— Я женат, Даша. Все кончено. У меня есть семья. Я предлагал тебе стать моей женой, предлагал свою фамилию, жизнь предлагал. А теперь, дорогая, поздно. Я не дальнобойщик, чтобы жить на две семьи, ясно? У меня есть жена. Забудь, пожалуйста, мой номер.

В этот момент я вытащил из себя душу и запер ее на тысячу замков.

— Я беременна, Вов… у меня будет твой ребенок.

— Папочка!

Я просыпаюсь, словно от толчка, и несколько минут не могу сообразить, где нахожусь. Оказывается, я уснул у Машки, пока читал ей перед сном. Проспал немного, минут пятнадцать, но воспоминания успели догнать и как следует наподдать.

— Что, детка?

— Это не очень интелесная книжка, да? Поэтому ты уснул?

— Маша, р-р-рычи! Ты же выговариваешь «р», почему не хочешь?

— Почитай мне еще!

— Нет уж, милая, давай-ка спать. Уже поздно, папа больше не выдержит приключений мышонка. Завтра мы будем с тобой читать «Путешествие Алисы».

— А это пло что?

— Про девочку Алису, которая с папой полетела в космос, собирать животных для зоопарка.

— Ха-ла-со-о-о-о! — Машка кривляется, и я невольно улыбаюсь.

— Включить тебе луну?

— И звездочки!

У нее здесь целая обсерватория. Большой светильник-луна, не дурацкий карикатурный месяц, а лампа почти метр в диаметре, ручной работы, со всеми кратерами и рельефами. Проектор звездного неба на потолок работает в сотне режимов. Я ставлю таймер на час — и млечный путь над нашими головами оживает. На Машку эта штука действует, как одеяло на клетке у попугая — мгновенно отрубается. Проектор где-то купила Ксюха в тот месяц, когда дочь сильно болела и капризничала из-за температуры. Я бы и сам от такого не отказался, да неловко как-то.

— Папа, а что значит «влюбился»?

— Это ты почему спрашиваешь?

— А меня Миша в садике за хвост дернул и в песочнице толкнул. Людмила Михайловна сказала, что он влюбился.

Потрясающая женщина. А сказать «Миша, не толкай Машу» она не догадалась?

— Влюбился — это когда кто-то очень нравится. Сильно нравится, настолько, что тот, кто влюбился, хочет даже жениться на этом человеке. Вам еще рано, у вас паспортов нет. И к тому же, когда влюбляются, не толкаются и не дергают за косички. А наоборот, делают всякие хорошие вещи. Ухаживают, угощают, играют… ну и так далее.

— А влюбиться можно только с пасполтом?

— Ну-у-у… желательно.

— А ты в маму влюбился?

— Маша, спи!

Ну вот, ей всего пять, а в нее уже кто-то там влюбился. И что будет дальше? В десять — первая любовь, в тринадцать — первый поцелуй, а еще через три года я дедушка? Так… шестнадцать минус пять — одиннадцать. Мне тридцать шесть, итого дедушкой в сорок семь? А Ксюха — бабушка в тридцать шесть?

Тьфу, какая дурь в голову лезет. Это дети, они постоянно играют в то, что видят вокруг себя, у взрослых, и мне еще везет, что Маша и Миша толкаются, а не играют в развод.

Спать не тянет, пятнадцатиминутный сон перебил всю охоту, но и работать не получится, голова тяжелая и пустая. Выхожу на крыльцо, закуриваю и морщусь от мерзкого привкуса сигареты. Надо снова перейти на вейп.

Хотя даже если я начну курить обшивку скамейки, это не спасет, потому что проблема не в сигарете и не в пепле, который падает под ноги и с шипением гаснет на влажном от дождя крыльце. Проблема в том, что я никак не могу перестать представлять бывшую в объятиях этого врача. Одно и то же по кругу: а вдруг у нее хватит духу? Она ведь изменилась, стала бойчее, увереннее, ярче. Так почему бы ей не стать такой…

Как Даша, например. Не знаю, боюсь я этого потому что не хочу делить ни с кем новую игрушку или потому что если Ксения превратится в Дашу, то я свихнусь, я не выдержу еще несколько лет морального пинг-понга. Перед тем, как Даша пропала, я чувствовал себя так, словно попал в блендер и теперь я блядский смузи — невнятное нечто, неспособное поддерживать даже иллюзию жизни.

И все-таки, она сейчас дома? Или осталась со своим Олегом… блядь, что за имя такое, Олег? С-с-сука. Я давлю сигарету ботинком и достаю мобильник.

— Слушай, Кирюх, тебе будет задание. Сейчас едешь по адресу, что я сброшу и выясняешь, есть ли кто дома и если есть, то кто. Да мне похуй, как ты это сделаешь, просто выясни без лишнего шума. И еще сброшу адрес больницы, найди мне там врача по имени Олег, он кардиолог. И выясни о нем все, ладно? Совсем все. Чем живет, чем жил, всю подноготную. Пришлешь. Давай только побыстрее, ладно?

Я честно пытался сдержаться и дать ей свободу. Хватило на три часа. Но для начала же неплохо, правда?

Глава одиннадцатая

Ксюша

Раньше казалось, что дни тянутся бесконечно. Вот понедельник — и Володя ушел на работу, я отвезла Машу в сад и занимаюсь какой-то фигней. Еду на маникюр, потом в салон, обновить кончики и челку, потом заезжаю в магазин за подарком для Веры, потом брожу по парку, слушаю аудиокнигу и лениво листаю сайт с подборками обучающих вебинаров, креативных курсов и прочей ерунды.

Вечером я задам мужу вопрос «Хочу научиться рисовать акварелью, как думаешь, стоит?», получу «Как хочешь» — и запишусь на очередной бесполезный мастер-класс. Убийцу времени… Мне до сих пор иногда хочется научиться чему-то новому, как и раньше, но беда в том, что никто не оценит, а мне почему-то это всегда было важно. Когда жила с родителями, всегда можно было похвастаться удачным эссе перед отцом и получить одобрение. А вот в замужестве похвалы очень не хватало.

А теперь я работаю, и дни пролетают мгновенно. Кажется, вот только я уснула, едва голова коснулась подушки, а уже новый день.

Заходил Олег, но, думаю, разочаровался. Посетителей было ужасно много, и мы успели перекинуться лишь парой слов, пока я приносила заказ. Он порывался было подождать конца смены, но и сам понимал, что вечером я не буду настроена на свидания.

— Мне пора возвращаться. Ты согласишься со мной погулять, если я еще как-нибудь приеду?

Конечно, я согласилась. И провожала его взглядом с легкой грустью, потому что воскресенье, несмотря на встречу с Никольским, выдалось почти идеальным. И я была бы не прочь получить еще одно такое воскресенье, тем более, что после пятницы и субботы мне это понадобится.

Я живу встречей с Машкой, приближаю пятницу, как могу, и наконец она наступает. У меня не болят ноги, я получила свое право сбежать пораньше. Несусь на всех парах в садик, предвкушая вечер с дочкой.

— Ма-а-а-ма! — кричит Машка и виснет на моей шее.

На улице уже не так много красивых разноцветных листьев, да и гулять в парке холодно, поэтому я придумала для нас развлечение.