— Дети!

Женя вваливается в комнату и манерно складывает руки на груди.

— Мы опаздываем, золотки мои! А-ну, быстро взяли собачек и спускаемся вниз! Быстро-быстро, я сказал! Владимир Борисович, сладких вам снов.

Меня складывает пополам от смеха. Женя всегда улыбается Вове чуть активнее, чем мне, причем делает это совершенно нагло издеваясь. А Вова нервничает и косится на няня, словно ждет, что тот вот-вот пригласит его на свидание. Но дети Женю любят. Да и знает он массу всего, только благодаря ему мы пережили все кризисы адаптации Димки и Машкины капризы.

— Ксюш… а давай поиграем немного… пока детей нет.

— Во что? В бобра и плотину? — не могу удержаться.

Ни от шутки, ни от поцелуя. Ни от предвкушения жизни в новом статусе жены Владимира Никольского. Без всяких «снова», потому что каково это: быть его женой, я узнала только в последний год. И дело совсем не в штампе в паспорте.

* * *

— Вова, я хочу спа-а-а-ать!

— Я понимаю. Можешь поспать, пока мы едем.

— Я хочу спать в постельке!

— Вот приедем и будешь спать в постельке.

— В своей!

— Ксюха, хватит капризничать! Я обещал тебе по прилету подарок, я тебе дарю по прилету подарок.

— Поездку по МКАДУ в час пик? Это БДСМ?

Я смеюсь и веду машину дальше, мимо старого центра, к новым районам, высотки которых виднеются практически с любой точки города. Это рай стекла и бетона, это воздушные многотонные конструкции, в которых селятся самые богатые и бесстрашные ребята со всего мира.

Мы подъезжаем к одному из башен-небоскребов, проходим через холл, получаем пропуска и на лифте несемся на верхние этажи, отданные под апартаменты. Вишня уже не ноет, что хочет спать, хотя перелет выдался не из легких, ее тошнило все двенадцать часов в самолете. Но сейчас жена с интересом смотрит то на меня, то на окружающую обстановку.

А я смотрю на кольца, которые навечно связали нас на берегу океана.

Теперь я снова женатый мужчина. Только ощущается это как-то по-другому: я, к собственному стыду, теперь надеюсь, что Вишня уж точно не сбежит.

На выходе из лифта нас встречает красивый мраморный холл, в прихожей квартиры на тумбочке стоит ведерко с бутылкой приветственного напитка: ягодного морса, которым заменили шампанское.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Ксюша проходится по огромной гостиной, откуда открывается захватывающий дух вид на город с высоты сорок пятого этажа.

— Так красиво… это отель?

— Нет, — улыбаюсь я. — Это дом.

— Чей?

— Твой. Наш. Новый дом. Я купил апартаменты. Здесь пять спален: одна для нас, две для детей, еще две запасные. Одну отдадим под новую детскую, а одну оставим как гостевую. Кухня, столовая, гостиная, кинотеатр и три ванных.

— А… я что-то ничего не понимаю. Ты же ненавидишь стекло! И город… ты всегда любил старые улицы. С чего вдруг такая страсть к апартаментам?

— Во-первых, детям будет лучше. Здесь есть школа, всякие курсы, танцы, игровые центры, кино, отличный парк неподалеку. Они не должны сидеть в доме на частной территории и общаться только друг с другом. Во-вторых, я люблю современные кварталы не меньше, чем старые улочки… с некоторых пор.

— А в-третьих? — щурится проницательная Вишня.

Я вздыхаю. На самом деле надежда, что не придется этого говорить, теплилась до последнего.

— В-третьих, апартаменты куплены в браке. Если что-то случится, ты получишь половину и эта половина может обеспечить безбедную старость даже твоим внукам.

— Вова-а-а! — Ксюша морщится и прижимается ко мне, затихает в моих руках. — Дело же не в этом…

— И в этом тоже. Тот дом — он из воспоминаний. Нам там не было хорошо большую часть времени. Я хочу что-то новое, что-то совершенно другое. Хочу близость к больнице, чтобы не было риска застрять с рожающей женой в сугробе. Хочу возможность оставить детей на Женю и спуститься на десяток этажей вниз, в отель. Хочу заниматься любовью с видом на город. Все, Ксюх, я больше не помню ничего из рекламного буклета. Соглашайся!

— Соглашаюсь. Я тоже хочу что-то новое.

Я целую жену, пытаясь остаться спокойным хотя бы на ближайшие полчаса, чтобы показать ей здесь все и покормить. Но уже через пару секунд, прикусывая ее мягкие чувственные губки понимаю, что остановиться будет непросто.

Оно всегда так: от поцелуя до постели всего один шаг. Совсем небольшой.

Примерно такой же, как от любви до ненависти.

Конец