— Некоторые девушки ведут себя неправильно. Цепляются за первого попавшегося хорошего парня, думая, что это смоет дерьмо, которое они чувствуют внутри. Это не работает. Скажи, чтобы отстал от нее. Ей нужны хорошие подруги, вот и все. Родственники тоже, если они хорошо к ней относятся.

Я не задумывалась, но его слова имели смысл.

— Хорошо. Я скажу ему.

Кейси увидела, что мы разговариваем, и слегка нахмурилась. Ее взгляд затуманился, и она замедлила шаг. Кристина и остальные заметили это и, хмурясь, начали оглядываться на нее.

Кейси перевела пристальный взгляд с Линде на меня. В нем сквозил вопрос.

— Иди, — тихо сказала я и, потянувшись к другу, слегка толкнула его. — Она поймет, что мы обсуждаем ее.

Футбольная команда в полном составе ушла. Линде оказался последним, тем самым привлекая к себе внимание. На этот раз я заботилась не о себе, а о том, как все воспримет Кейси. Ей известно, что в курсе мой брат и кто-то еще, похоже, слух циркулировал среди парней. Я не знала, как у них заведено: свободно ли они делятся историями о том, как кто-то из них на кого-то напал, пусть даже это и оказывается правдой. Но я понимала, что для парней ненормально выступать против одного из своих, особенно футболиста. Это хорошо. Если я что-то и понимала, то только это. Если Кейси расскажет, ей поверят.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Кристина и остальные почти поравнялись со мной, и, когда они приостановились, чтобы поговорить, Кейси попросила:

— Ребята, вы не могли бы дать нам минутку?

Кристина нахмурилась, как и все остальные, но они продолжили идти вперед.

Кейси подождала, пока друзья отойдут достаточно далеко, чтобы не подслушать.

— Это тот самый парень?

Мои глаза расширились.

— Что?

— Ты сказала, что кто-то знает, не твой брат, а кто-то другой.

— Ох, — мой мозг лихорадочно работал. Как правильно поступить? — Нет, это не тот парень.

— Ох, — воздух покинул ее, плечи расслабились.

— Но он знает.

Ее плечи напряглись.

— Что? — Она заметно сглотнула. Я видела, как двигалось ее горло.

— Мой брат узнал. Он позвонил мне. Я позвонила другому другу.

— Он слышал?

Кейси смотрела на меня широко раскрытыми от испуга глазами. Она, казалось, съежилась, как испуганная маленькая девочка.

Хорошо. Нужно быть абсолютно честной. Вот чего бы я хотела. Честной, но доброй.

— Когда мы разговаривали, ему еще ничего не было известно. — Она закрыла глаза, собираясь с духом. — Но к тому времени, когда я увидела его перед занятием в пятницу утром, он уже знал.

— Каким занятием?

— Мой класс политологии.

Она открыла глаза и кивнула, переваривая информацию.

— А этот парень, с которым ты сейчас разговаривала, знает?

Я ответила ей снова:

— Он и еще несколько человек из команды пошли к тренеру. Парень, который... сделал это с тобой, ему не разрешили даже одеться сегодня.

— Понимаю. — Ее голос был таким тихим. — Я так волновалась. Не хотела его видеть, но, если бы я не пришла на игру, остальные поняли бы, что что-то не так. Пришлось идти.

— Я не знаю, кто этот парень. Он выходил на поле? Сидел на скамейке запасных?

Она покачала головой.

— Нет. Слава богу, да? — На ее глаза навернулись слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони. — Очень мило с их стороны. Это ненормально, не так ли?

— Полагаю, что нет.

— Твой брат был очень мил.

Я нахмурилась. Она пояснила:

— Он сказал, что здесь ради меня. Или тебя. Сказал, что вы все колючие снаружи, но это для того, чтобы другие не причиняли боль вашей мягкой сентиментальной душе. Вы лаете, но не кусаетесь.

— Неправильно. Кусаемся. Часто кусаемся. Вообще-то, я — бешеная собака.

Она рассмеялась, снова вытирая глаза.

— Он говорил, что ты так скажешь, но я не должна тебе верить. Ты можешь рычать на него, но не на меня, если мне больно.

Я пнула ногой землю. И откуда слезы на глазах?

— Гм, — она начала, но остановилась. — Я должна знать. Имею в виду, не так много людей смотрят на меня странно, но есть некоторые. — Ее взгляд метнулся к группе парней, идущих позади нас. Они были шумными, противными и пьяными. Она придвинулась ближе, опустив голову. — В основном парни. От девочек мне достаются лишь обычные стервозные взгляды.

Ненавижу роль сочувствующей подруги. В этом я просто ужасна.

— Парни знают, а девушки, похоже, нет.

Кейси не произнесла ни слова. Когда ребята, обходя нас, расступились, ее глаза оставались закрытыми, и она затаила дыхание. Я заметила, как несколько человек смотрели на нас, окидывая девушку взглядом с головы до ног.

Я прищурилась на одного, и он остановился. Развел руками.

— Что?

Он был примерно метр семьдесят шесть, немного выше меня, но мускулистый как спортсмен.

Из-за таких, как он, слово «самоуверенный» приобрело негативный окрас.

Кейси смотрела и, казалось, увядала на глазах.

Но не я. Я вздернула подбородок. Этот парень собирается запугать меня? Я направилась к нему, зная, что мои глаза холодны.

— Ты собираешься бросить вызов мне? Девушке?

Его друзья остановились. Некоторые попятились.

Один сказал:

— Давай, чувак.

Другой прыгал рядом, будто собирался помочь ему.

О, нет.

Я сталкивалась с этим дерьмом в старшей школе.

Подобное не должно случиться с Кейси. Или мной. Сущность бешеной собаки вот-вот собиралась проявиться. Чертовски скоро.

Я перевела на парня ледяной взгляд, губы насмешливо изогнулись.

— Ну и ну. Какой ты мужик. Ясно же, что твоему приятелю понадобится помощь против слов. — Я улыбнулась, но это не соответствовало моим чувствам. Я злилась. Глаза застила красная пелена, и я вдруг увидела в этом мудаке мишень для мести за другую девушку. Нет. Теперь я видела две цели. — Твой друг, должно быть, действительно тупой. — Я перевела взгляд на Мудака Номер Один. — Ты тупой? Твой друг так думает.

Оба ощетинились, выпятив грудь, прежде чем обменяться смущенными взглядами.

— Посмотри, — я указала между ними. — Посмотри на это. Ты даже не понял, что здесь произошло. Девушка обратила на вас внимание, но вы, ребята, видимо, привыкли только к тому, что к вам пристают, верно?

Они обменялись еще одним взглядом, а на лицах появились слабые улыбки.

— Потому что это единственная причина, по которой девушка подошла бы к тебе. Это не значит, что они находят тебя отвратительным или достойным осуждения, или мелким деревенским трусом, а потом соберутся с духом сказать тебе. — Наклоняясь вперед, я прошептала: — Разве знакомые девушки не говорят тебе правду? Они тебя боятся? — Я снова повысила голос до нормального уровня. — Признайся. Они только говорят тебе, был ли ты «хорош»? — Я подмигнула Мудаку Номер Один. — Или, может быть, вы, ребята, выбираете девочек только из двух категорий? Или они срывают с себя одежду ради тебя, умоляя об этом. — Я посмотрела на его джинсы, поморщилась, а затем снова подняла глаза. — Или они злятся, потому что, ну, вы, ребята, должно быть, не удовлетворили их. Верно? Это кто-то из них? Но нет. Подождите. Это девчонка виновата. Верно? Это не твоя вина. Это не значит, что ты всегда «не в форме». Верно?

Мудак Номер Два покачал головой и развел руками.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Именно. — Мои слова источали яд. Я хлопнула в ладоши, держа их перед собой. — Вот в чем дело. Я тебя оскорбляю. Я иронизирую, я насмехаюсь над вами, ребята, прямо в лицо, а ты даже не понял этого. И пока я это делаю, ты понятия не имеешь, как со мной обращаться, потому что я улыбаюсь и говорю так, будто собираюсь испечь тебе гребаное печенье. Правда, если бы я когда-нибудь это сделала, то подсыпала бы в него крысиный яд.

С радостной улыбкой я закончила и стала ждать.

Не пришлось долго ждать.

Мудак Номер Один бросился на меня.

Кейси закричала.

Вокруг меня раздались другие крики.

Я не обратила внимание на Мудака Номер Два. У него, похоже, не было стальных яиц, но у Мудака Номер Один были, и я схватила их. Буквально.

Он подбежал ко мне, и я поймала его член в руку. Он резко остановился, захлебываясь, а потом я сжала его.

— Ах! — закричал он, пытаясь убрать мою руку.

— Охренеть, — сказал кто-то позади нас.

Время веселья закончилось. Я перестала быть милой. Я перестала быть саркастичной. Снова сжала его, и все его тело задрожало из-за моей хватки.

Я процедила:

— Ты собираешься замахнуться? Ударить меня? Толкнуть на землю? Что ты будешь делать? А? — я повышала голос, пока не закричала.

Он не мог говорить. Его лицо посинело.

— Посмотрите на это. — Свободной рукой я указала на его лицо. — Синее лицо вместо синих шаров. Но такие придурки как ты, даже не понимают, как это смешно, с девочками у тебя тоже синеют яйца. Но вот она я, круче их всех. Я, наверное, лучшее, что у тебя было, да? Я подарила тебе синее лицо. Это что-то новое. Никто не испытывал этого раньше. Хорошо. — Сарказм вернулся, но он определенно все еще сочился гневом.

— Эй.

Я не поняла, кто это сказал, и мне было все равно. Я сосредоточилась на этом мудаке, понизив голос до шипящего шепота, который мог слышать только он.

— Тебе, наверно, интересно, какая сумасшедшая цыпочка держит твой член в руке? Я, должно быть, сошла с ума, да? — Черт. Может, так оно и было. — Знаешь, что сводит меня с ума? Ты слышал, что случилось с моей подругой, но вместо того, чтобы подумать, что на ее месте могла оказаться твоя сестра, девушка, даже твоя мать, ты проходишь мимо и смотришь на нее как на шлюху. — Я сильнее сжала пальцы, наслаждаясь его леденящими душу криками. — Она не шлюха. Она жертва, а ты делаешь ее жертвой во второй раз. Каково это? Ведь я держу тебя против воли. Ты наслаждаешься этим?