Я почувствовал на себе ошеломлённый взгляд Елены и поднял на неё глаза. На её лице были слёзы, и это доставляло мне почти физическую боль, но в тоже время я радовался, что успел до того, как случилось что-то ужасное. Нужно было уходить, и это стоило мне титанических усилий. Я скрылся в тени и, переводя дыхание, следил за тем, как она покидает конюшню. Было настроение вернуться и добить этого урода, но это бы всё ухудшило.

Пришлось быстро уходить.

Я знал, что этот эпизод не останется незамеченным. На следующий же день Варонс перенёс меня в центр и встретил злой, как тысяча драконов. Выслушать мне пришлось немало. Мои оправдания он и слушать не хотел. К счастью, он вскоре поутих и перешёл больше на ворчание.

А потом я вдруг увидел Елену.

Она стояла на другом конце зала и взволнованно смотрела на нас. Я не мог оторвать от неё глаз. На щеке больше не было красной припухлости и следов слёз. Не было страха или боли после пережитого. Она была в порядке. Как же мне хотелось подойти и точно в этом убедиться. Варонс, словно чувствуя это, схватил меня и поволок к выходу подальше от неё.

— Ты подверг её опасности, ты понимаешь? — мрачно сказал он.

— Да, — опустил я голову. Я и сам это знал.

— Но ты молодец.

— Что? — я удивлённо посмотрел на того, кто битый час меня ругал и отчитывал.

— Но последствия будешь сам расхлёбывать. Планы меняются. Вам придётся организовывать нападение на дворец.

— Мы к этому не готовы!

— Ничего. Это будет не напрямую. Подробности узнаешь в процессе. Пока возвращайся, заканчивай все свои грабежи и собирай людей. Я же пойду поднатаскаю твою зазнобу. Пусть умеет сама себя защищать, чтобы ты не отвлекался и не ставил общее дело под угрозу!

— Вы же только что хвалили меня, наставник? — не удержался я от улыбки.

— Как мужчина ты молодец, но как Избранный ты облажался. Перед возвращением тридцать кругов! — Варонс опять начал срываться на крик, но я почему-то всё равно не мог не улыбаться.

— Но я ведь уже не обучаюсь.

— Ты также обещал не перечить!

— Хорошо. Как скажете.

Я отправился на пробежку. Но, честное слово, это впервые, когда все тридцать кругов дались мне настолько легко. Я радовался в том числе и тому, что наступила финальная стадия и скоро всё закончится.

Когда я вернулся, то всё закрутилось даже быстрее, чем я думал. Буквально на следующий день прибежал взволнованный Гор и передал мне записку от Елены.

Принц Аллен сбегал из дворца. Такого раньше не было в плане, но, видимо, это и были изменения. Я лично отправился его встречать вместе с самыми надёжными людьми. Оставив тех ждать у выхода туннеля, я пробрался в замок и стал ждать беглецов в указанном месте.

А потом я заметил, как Елена кралась по складу, а за ней следовали как минимум двое стражников. У меня сработал рефлекс. Позже я понял, что глупо поступил, но, блин, я испугался, что моя смелая принцесса в очередной раз попала в беду.

Тем не менее, я радовался, ведь теперь она будет рядом со мной, и я сделаю всё, чтобы она была в безопасности. Но когда она вся такая решительная заявила, что остаётся, я почувствовал, словно это наказание судьбы. Я с трудом поборол желание начать с ней спор. Лена оказалась более ответственной, чем я в тот момент, и напомнила о том, что это её задача.

У меня сердце разрывалось, когда я понял, что придётся её оставить. В последний момент, когда она меня окликнула, я уже было подумал, она поменяла решение и пойдёт со мной… И я с трудом подавил в себе желание схватить её и, перекинув на плечо, унести в свой лагерь, особенно после того, как она так посмотрела на меня. Тепло и ласково, с лёгкой грустью и, я бы даже сказал, нежностью.

Мне пришлось напомнить себе, что осталось совсем чуть-чуть. Ещё немного, и я смогу обнять эту девушку, признаться ей в своих чувствах и, возможно, даже поцеловать. Сначала в щёку… потом, если она не отвергнет меня, в губы, осторожно и ненавязчиво, а там уже и по-настоящему…

Я думал об этом всю дорогу обратно.

А потом пришлось возвращаться с небес на землю. Аллен рассказал об обстоятельствах побега, о своей сестре и планах. Сказал, что оставил шпиона в самом сердце врага и что откладывать активные действия нельзя.

Я был с ним полностью согласен.

Вообще за те два дня, что мы готовились, я узнал его получше. Аллен являлся безжалостным и расчётливым человеком, грамотным стратегом и проницательным психологом. Он сразу заподозрил, что между его сестрой и Гором что-то есть. Хотя, честно говоря, это было сложно не заметить.

Наш лагерь мы перенесли к той самой пещере, где состоялась наша первая встреча. Там же мы держали и принцессу. Природная защита мешала магам найти её. А у Аллена также оказалось пара необходимых амулетов, так что она временно была недосягаема, но не могла свободно передвигаться. Гор же постоянно искал разные поводы, для того чтобы наведаться в пещеру или задержаться там после наших собраний. Ему было без разницы, что девушка открылась, он был влюблённым идиотом. Хотя мне ли его осуждать?

Аллен никак не стал реагировать на эти вполне безобидные встречи, но оно и ясно. Были у нас более серьёзные дела. По первоначальному плану мы должны были устроить серию нападений, а потом ложными наводками и донесениями выманить некоторых изменщиков, чтобы собрать информацию. Это был надёжный, но довольно длительный план.

А потом пришла новость о том, что Елену схватили. Шпион принца через моего человека сообщил, что пока удаётся держать её подальше от магов, но долго это не продлится. Вне зависимости от того, что она скажет, её вскоре либо подвергнут пыткам, либо отдадут на растерзание магам. От одной только мысли, что тот мерзкий старик опять потянет к ней свои лапищи, мне стало дурно.

Я сильно корил себя за то, что не настоял на том, чтобы она пошла с нами. Возможно, принц тоже себя винил в этом, потому, когда я предложил составить новый план, он не стал возражать. По новому сценарию у нас не было много времени на стратегию и нужно было бить прямо в цель.

Первое, что было необходимо, это ослабить противника. А люди чаще всего теряют бдительность, когда думают, что уже всё закончено и они победили. Значит, надо было дать им иллюзию победы. Тогда у меня и родился план с якобы провальной диверсией, чтобы они решили, что, предотвратив её и поймав злоумышленников, одержали верх. И для этого в их руки должен был попасться кто-то «крупный». Принца, естественно, на это дело никто не пустит, а значит, идти должен был я. Дамир тогда сильно возражал, предлагая самому отправиться, но, к сожалению, трюк с подставным лицом больше не сработает. Уже слишком много народа знало моё описание.

Так я и попал в плен.

Пытка такое себе удовольствие. Со мной по-хорошему говорить не собирались и сразу отправили в темницу к палачу. Слава богу, ничего отрезать не стали. Если обойтись без лишних деталей, то скажу, что меня избили. Сильно. И палками, и кнутом, и прутьями. Уверен, что сломал немало костей. А ещё меня жгли. Ожоги болели сильнее, чем синяки.

Было больно. Невыносимо…

Но я знал, что придётся терпеть боль… Потому что нельзя было развязывать язык сразу. Там же мне пришлось сделать вид, что я открылся. Тоже очередная иллюзия проигрыша. Поэтому после нескольких часов адской боли я выдал им местоположение одного из наших тайных мест, которое уже было подготовлено к облаве. Рассказал о том, как большую часть наших людей переловили и поубивали, что нападение на дворец — это крайняя мера. Что принц Аллен спрятался в лесу и обречённо ждёт поддержки из соединённого королевства, что те люди, которые были со мной, — последние отчаявшиеся авантюристы и на самом деле мы по большей части только пускали слухи о том, какие мы страшные и опасные.

В общем, я наплёл им кучу сказок в перерывах между избиениями. Я видел при этом их самодовольные лица, и мне хотелось в них плюнуть, но приходилось отыгрывать поражение и смирение сломленного человека. Не скажу, что это было так уж сложно. Я и так был без сил. Потом с меня сняли цепи и засунули в камеру, сообщив, что на закате меня ждёт расстрел.

Я не понимал, сколько провёл здесь времени, по ощущениям несколько дней, но это могли быть часы. Когда я остался один, то спокойно лёг и прикрыл глаза. Я знал, что сейчас надо мной работают маги, видимо, чтобы дожать всё, что осталось. Их присутствие было сопоставимо рою комаров возле уха. Но их воздействие было только лишь досадной помехой, так как проникнуть в мой разум они не могли. Интересно, то, что я оказался нечитаемым, подстегнуло их желание убить меня, или они ещё не догадались о моей уникальности?

А ещё я почувствовал другое влияние, которое было сосредоточено не на моей голове, а на теле. Словно по горящей от кровоподтёков и ожогов коже кто-то легонько проводил холодным пером. Это ощущение было приятным и дарило покой. К слову, я слышал, как маги на расстоянии могли излечивать открытых людей, однако это было редким явлением. Скорее, как дорогая функция только для тех, кто мог за это заплатить. А кто будет отдавать деньги за лечение слуг? Голоса ведь были низшим классом за очень редким исключением.

Но кто-то лечил меня. Я не знал, друг это или враг, но я был ему благодарен, так как силы мне ещё понадобятся.

Через пару часов ко мне в камеру вошли два стражника. Это были мои люди. Они и помогли мне подготовиться к расстрелу. Я чувствовал себя к тому времени значительно лучше. На теле по-прежнему были синяки, но я с удивлением заметил, что некоторые уже даже начали желтеть, а от ожогов и вовсе почти не осталось следов.

Мне принесли какую-то одежду и даже кувшин с водой, чтобы умыться. Весьма мило с их стороны. Видимо, расстреливать меня в лохмотьях и всего в грязи не слишком эстетично. Впрочем, это, наверное, даже к лучшему. Я умылся и переоделся. Фальшивую кровь прикрепили под рубашку, и мне приходилось двигаться очень осторожно, чтобы не повредить крепления раньше времени.