— Я хочу, чтобы ты был внутри меня. — Я царапала его спину, руки, задницу, зарывалась пальцами в его плоть, притягивая его ближе. — Так хорошо чувствовать тебя там. — И это было правдой — так хорошо, что я начала паниковать. Это был лучший секс, который у меня когда-либо был, и я никогда не почувствую это снова. Что, если это была одноразовая сделка? Что, если завтра голос в его голове скажет ему задушить меня во сне, если я останусь на ночь? Он прикоснулся ко мне сзади, наклоняя мои бёдра вверх так, чтобы он мог потереться твёрдым основанием своего члена о мой клитор каждый раз, когда он входил в меня. Я была поражена и напугана его мастерством, его размером. Кстати, он точно знал, что мне нужно было почувствовать. Глубоко внутри меня что-то напряглось.

Слишком глубоко.

Так глубоко.

О боже. О нет.

«Пожалуйста, пожалуйста, не позволяй Себастьяну Прайсу обладать членом, который может добраться до Этого Местечка».

Но он это сделал. Головка члена Себастьяна вбивалась в Это Местечко, в территорию, которая была неизведанной, неизвестной, недостижимой для всех предыдущих обладателей члена, которые пытались покорить окрестные высоты.

Этого не может быть.

Нет! Нет! Нет!

— Да, да, да, — вздохнула я у его шеи, вся моя нижняя часть тела оцепенела, ногти царапали его кожу. Чёрт побери, Себастьян... ты такой удивительный и великодушный, и жёсткий, и глубокий, и бл*дь… — О боже, ты идеален. Не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся!

— Никогда, — зарычал он, быстрее вколачиваясь в меня и крепче прижимаясь. — Кончи для меня снова, позволь мне почувствовать тебя.

Мой второй оргазм нахлынул с огромной силой, и моя голова склонилась, рот открылся, хватая воздух, когда мои мышцы сжимались вокруг него снова, и снова, и снова.

Он кончил до того, как завершился мой оргазм, долго пульсируя и изливаясь глубоко в меня, его тело замерло надо мною. Мои руки чувствовали, как работают мышцы его задницы, вызывая свежую волну спазмов в нижней части моего тела, и я осилила всё это с длинным, блаженным вздохом.

«Верх совершенства».

19 глава

Себастьян

«Верх совершенства».

Каждое мгновение.

От переднего сиденья моего грузовика (кто бы мог подумать, что у Скайлар Никсон был грязный ротик?) до гамака (её волосы струятся словно жидкое золото сквозь мои пальцы) и до моей спальни (лучше, чем любая фантазия, которая у меня когда-либо была о ней, и, безусловно, лучше, чем любая реальность, которую я когда-либо испытывал), каждая секунда со Скайлар была идеальной.

Я был в состоянии жить настоящим с тех пор, как она согласилась пойти со мной домой. Я так сосредоточился на ней, что в моей голове не было места для чего-либо ещё. Этого было достаточно, чтобы заставить меня произнести самому себе эти два маленьких слова, два самых страшных слова, которые я только знал... «Смогу ли? » Только на этот раз слова не пугали меня оттого, что я беспокоился о том, что мог причинить вред. Вопрос не в том, смогу ли я причинить ей боль? Вопрос в том, смогу ли я сделать её счастливой?

И это было чертовски страшно.

Как она это сделала? Сейчас я лежал на ней, наши тела всё ещё сплетены, наше дыхание по-прежнему синхронное, наша кожа ещё скользкая. И я задаюсь вопросом, какое заклинания она наложила, чтобы всего после двух дней заставить меня думать, что она могла бы принадлежать мне, и я мог бы принадлежать ей, и у нас был бы этот небольшой дом в лесу, у воды, где никто бы нас не побеспокоил? Где бы мы любили друг друга, исследовали друг друга, причиняли друг другу боль, прощали друг друга и обрели благодать в телах и душах друг друга. Несомненно, этим вечером произошло что-то чарующее — какое-то колдовство, которое должно было исчезнуть и разрушиться с восходом солнца.

Потому что я лучше всех знал, что такое чувство никогда не длится вечно, не для таких людей, как я. Это иллюзия, которая заставляет чувствовать себя хорошо на какое-то время, но затем становится намного хуже, когда понимаешь, что это была всего лишь шутка.

«Видишь, как это бывает? Видишь, чего у тебя не будет?»

Скайлар сместилась подо мной, и я неохотно скатился с неё, растянувшись на спине, закинув руки за голову. Я переплёл свои пальцы, отказываясь прикасаться к ней так, как бы мне хотелось. Ожидая, что она встанет с кровати, я был удивлён, когда она повернулась ко мне и положила щеку на мою руку. Я не хотел ничего, кроме как обнимать её, но я не мог — я должен быть готовым к неизбежному падению, которое наступало после такого высокого полёта. Я закрыл глаза, вдохнул и выдохнул, отчаянно стараясь не думать о том, как ей будет больно, когда я снова оттолкну её.

С минуту она лежала рядом со мной, прежде чем подтолкнуть меня локтем.

— Эй.

— Что?

— О чём ты думаешь?

«О том, что я хочу, чтобы эта ночь длилась вечно. О том, что я знал, как любить кого-то, не разочаровывая её. О том, что я верил в долго и счастливо».

— Ни о чём. Я устал. — Её разочарованное «о» смягчило моё сердце, но я велел ему быть непреклонным. — Мне следует отвезти тебя обратно.

Медленно, она выпрямилась. Недоверчиво посмотрела на меня.

— Вот и всё?

— Что всё? — Как будто я не знал.

— Вот и всё на сегодня? «Я не хочу уходить», «поехали со мной домой», «я так рад, что ты здесь»... И после всего, что мы делали этой ночью, всё, что ты можешь сказать, это «Мне следует отвезти тебя обратно?» — Она бросила в меня мои же слова.

— Да. Похоже на то. — Я неловко заёрзал. — Ты ожидала чего-то другого?

— О мой Бог. Неважно. Ладно. — Она встала с кровати и подняла трусики с пола, нацепила их, прежде чем надеть через голову платье. Очертание её пышных грудей и бёдер заставили меня сжать челюсть. — Твои простыни в полном беспорядке, — сказала она, встряхивая это спутанное облако волос, которое я так любил. — У тебя есть запасной комплект?

— У меня семь запасных комплектов.

Она остановилась и посмотрела на меня.

— У тебя восемь комплектов постельного белья? — Затем она подняла руки в воздух. — О чём я думаю? Конечно, они у тебя есть. Нужна моя помощь со сменой белья?

— Нет. — Она думала, что я не хотел спать рядом с её ароматом мёда и миндаля? Я знал, что она использовала моё мыло, но будь я проклят, если оно хоть когда-либо пахло так хорошо на мне.

— Тогда ладно. Встретимся в машине. — Она пошла к лестнице и начала спускаться.

Чёрт. ЧЁРТ.

— Скайлар, подожди. — Я сел, проведя рукой по волосам. — Не уходи.

— Слишком поздно, засранец. — Она продолжила спускаться по лестнице, и я услышал, как она спрыгнула на пол.

— Чёрт! — Я ударил кулаком в матрас, жёстко. Затем я сделал это снова и снова. Я знал, что не должен был выплёскивать разочарование в себе на неё, но если бы я не отгородился от своих сомнительных мыслей, то они бы поглотили меня. Она бы поглотила меня. Я бы снова наивно думал, что способен быть человеком, которого эта женщина заслуживает, что способен любить её так, как ей бы этого хотелось. И я знал, я знал, что я не был таким.

Такой чертовски большой, грустный конец. Если бы я мог остановить это кровотечение на корню, то так бы и сделал.

Злой и грустный, я набросил свою одежду и запрыгнул в грузовик, где она уже ждала на пассажирском сидении, её ноги плотно сведены, руки скрещены. Я знал, что она действительно злилась, потому что она впервые молчала дольше пяти минут. Мы были практически у дома её родителей, когда она, наконец, сломалась.

— Мне жаль, — сказала она кратко, в её голосе был холод.

Я взглянул на неё, но её поза не изменилась.

— О чём ты сожалеешь?

— О том, что думала, что смогу это сделать. Всё слишком сложно. Ты слишком сложный. Ты слишком быстро переходишь от крайности к крайности.

Я поджал губы. Смотрел только вперёд.

— Это как раз то, что я имею в виду! — Она пристально смотрела на меня, а я не отрывал взгляд от дороги. — Если бы ты просто сказал мне, что происходит в твоей голове, возможно, я смогла бы помочь! — отрезала она.

Боже, она так бесилась. Как же я мог объяснить, что должен был держать её на расстоянии ради нашего общего блага?

— Ты говорил сегодня, что хочешь открыться мне. Просил дать тебе время. — Её голос немного смягчился. — И я этого хотела. Я была готова. Это ты попросил о большем сегодня ночью.

Она была права. Я почувствовал, как рушатся мои стены? И пытался сопротивляться.

— Послушай, это я. Это то, что я делаю. И если это слишком тебя расстраивает, то лучше покончить с этим сейчас.

— Покончить с чем? Мы даже и не начинали. — Она снова отвернулась от меня.

Через несколько минут я подъехал к дому её родителей. Она положила руку на дверную ручку до того, как я остановил грузовик.

— Если ты просто хотел секса, Себастьян, мог бы так и сказать, — горько сказала она. — Ты отличный любовник.

Затем она выпрыгнула, захлопнула дверь и гневно зашагала к своему маленькому домику. Когда она исчезла внутри, даже не вытащив ключ, я понял, что она не заперла дверь этим вечером.

«Чёрт возьми, Скайлар! Ты должна запирать свои двери!»

Свирепая потребность защитить её зарычала и врезалась мне под кожу, и я дважды ударил по рулю, борясь с желанием пойти и убедиться, что сейчас она была в безопасности.

Желание победило. В ярости, я подошёл к её двери и дёрнул за ручку. Закрыто.

— Пошёл на хрен! — послышался её крик изнутри. — Уходи!

Вернувшись в грузовик, я развернул его в обратном направлении и сорвался с места, уезжая.

***

Когда я вернулся домой, было уже за полночь. Я направился прямо на чердак, туда, где всё ещё оставался её аромат. Сняв с себя одежду, я лёг животом вниз на простыни, где она без лишних вопросов отдалась мне. Я закрыл глаза, и появилась она... знойная и дерзкая, когда она оседлала меня в грузовике, дрожащая и сладкая, когда она лежала со мною в гамаке, горячее, чем ад, когда она растянулась подо мной в моей постели.