Как только она затихла, Егор широко раздвинул бёдра девушки и резко, стремительно вошёл в неё.

Закрыв глаза, Алёнка прогнулась всем телом под Егором.

Движения его были чёткими и быстрыми, Алёнка уже задыхалась от переполнявших её эмоций и в каком — то забытьи уже открыла было рот, чтобы попросить разрешения кончить, как Егор склонился к ней и зашептал в самое ухо:

— Можно, девочка моя… Кончай…

Оргазм обрушился на неё, словно лавина, сносящая всё на своём пути. Алёнка закричала, сама не слыша свой голос, и тем более не слыша Егора, который довольно проговорил:

— Да, маленькая моя… Ещё, ещё, девочка! — он входил в неё снова и снова, всё ускоряя ритм, и Алёнка, едва отойдя от первой волны экстаза, уже была на пороге нового оргазма…

Егор, казалось, чувствует её состояние и понимает происходящее с девушкой по лёгкому изменению её лица: едва губы Алёнки дрогнули, готовые выдать новую просьбу, как он снова прошептал:

— Можно…

Алёнка уже не чувствовала себя: она словно парила в какой-то невесомости, ощущая лишь сильное головокружение и такое наслаждение, которого до этого дня не испытывала ни разу…

* * *

Утром, когда Алёнка проснулась после бурной и страстной ночи, Егора в квартире уже не было. Сладко потянувшись в кровати, она улыбнулась наступившему дню. Сейчас, при дневном свете, комната показалась Алёнке ещё милее, чем ночью. Картинки на стенах ожили в солнечных лучах, и девушка лежала, внимательно разглядывая незнакомые и романтичные пейзажи чужой страны.

Оглядев комнату, Алёнка заметила на журнальном столике листок бумаги. Откинув лёгкое одеяло, она спрыгнула с высокой кровати и кинулась к столу. Жадно схватив листок в руки, Алёнка быстро пробежала взглядом написанные широким, размашистым почерком строчки и снова начала перечитывать, вдумываясь в каждое слово:

«Доброе утро, рабыня. Я остался доволен тобой. Очень сильно. В прихожей на полочке лежат ключи. Оставь их у себя. Вечером позвоню. До встречи».

Опустив руки с листком бумаги, Алёнка затуманенным взглядом уставилась на стену перед собой. По лицу её блуждала счастливая улыбка: «до встречи»… «очень доволен»… И — самое главное — «рабыня»… Всё это будоражило, даже тревожило чем-то девушку, но было так заманчиво окунуться с головой в эти новые, странные, нестандартные отношения…

Опустившись на мягкое кресло, стоявшее у столика, Алёнка невольно прислушалась к незнакомым ощущениям в теле: руки в запястьях немного ныли после ночных оков, и в груди ощущалось непривычная тяжесть — это кожа сосков помнила плен зажимов, вызывая приятное томление…

Зайдя в ванную, Алёнка включила музыку, встроенную в кабинку, и настроила тёплую воду. Встав под упругие струи душа, она удовлетворённо прикрыла глаза и безотчётно начала гладить своё обнажённое тело, прикасаясь к нежной своей коже там, где совсем недавно ласкал её Егор.

Соски немного ныли, но эта боль оказалась неожиданно приятной: она напоминала о нежных и ласковых руках Егора, таких уверенных и сильных, и знающих, казалось, Алёнку лучше, чем она — саму себя…

Алёнка не хотела сейчас думать ни о чём другом, кроме как о Егоре и его прикосновениях. Да, он был жестоким. Порою даже грубом. Да, он мало говорил ласковых слов и больше даже шокировал Алёнку выдаваемыми эпитетами в её адрес. Но он был таким притягательно — необыкновенным, что девушке хотелось лишь одного: быть рядом с ним, и уже мало имело значения, на каких основаниях и в качестве кого…

Выйдя из ванной и укутавшись в полотенце, Алёнка прошлёпала босыми ногами в прихожую. Там, на полочке под зеркалом, лежала оставленная Егором связка ключей. Задумчиво взяв ключи в руки, Алёнка подержала их немного в ладони, согревая своим теплом, и положила обратно: она подумала вдруг, что ни гулять, ни вообще выходить из этой квартиры она не хочет. По крайней мере, прямо сейчас.

Алёнка застелила кровать, прошлась по комнатам — их оказалось целых три, и в каждой царила чистота и порядок. Ощутив внезапный укол ревности, девушка всё же поспешила успокоить себя тем, что порядок в квартире, скорее всего, поддерживает сам Егор или приходящая домработница — поскольку явных следов постоянного пребывания тут женщины Алёнка не заметила.

Оглядев более придирчиво всю квартиру и успокоившись окончательно, Алёнка прошла на кухню.

Вскипятила чай и села к столу, задумчиво обняв кружку обеими руками. Горячий напиток приятно согревал ладони девушки через плотную керамику чашки, на которой было крупными буквами выведено имя «Егор». Девушка подумала, что это, конечно, хамство — пить чай из кружки хозяина в его отсутствие, но других чашек она не нашла — может быть, они и были где-то в шкафах, но в тех, что Алёнка открыла наугад, посуда ей не попалась, а эта кружка стояла на самом виду, у раковины, чисто вымытая. Наверное, Егор утром успел выпить чай перед уходом из дома…

Напившись чая, Алёнка сполоснула чашку и прошла в гостиную. Удобно устроившись на мягком диване, она взяла в руки телефон, решив поделиться радостными переживаниями со своей подружкой.

К счастью, у Светки был выходной, и она с удовольствием принялась выслушивать Алёнкины рассказы о её новом знакомом…

Ближе к обеду Алёнка всё же собралась с силами покинуть эту уютную и такую милую квартиру. Но снова выдержать пытку поездкой в общественном транспорте Алёнка не решилась.

Поэтому, вызвав такси, она застегнула на все пуговки свой короткий плащ и, закрыв входную дверь на ключ, сбежала вниз.

Несколько раз в течение всего дня Алёнка хватала мобильник, чтобы уточнить у Егора, когда именно будет нужна ему, но так и не решилась позвонить. Ужасно напрягала эта неопределённость, но девушка понимала: раз Егор велел ждать — она не имеет права ослушаться. Иначе не было бы в записке того многозначительного «Доброе утро, рабыня»…

* * *

А Егор весь сегодняшний день посвятил подготовке предстоящего вечера. Именно сегодня, после проведённой наедине с Алёнкой ночи, он принял решение посвятить девушку в рабыню. Так, как делал это уже не один раз. Единственным, но, наверное, самым главным отличием была искренняя симпатия и привязанность Егора к девушке. За несколько встреч с Алёнкой он настолько проникся естественной простотой и открытостью девушки, что ни мгновения не сомневался в правильности своего выбора. Тем более после того, как Алёнка приняла от него ошейник.

Приехав в клуб, Егор созвонился со своим администратором и попросил оповестить всех «своих» о предстоящем вечере. Открыв крышку ноутбука и отложив телефон в сторону, Егор задумчиво побарабанил пальцами по столу, ожидая открытия нужной страницы, невольно подумав о девушке.

Как Алёнка воспримет его сообщение о том, что с сегодняшнего дня её жизнь кардинально изменится? Он дал девушке несколько дней на осмысление, принятие окончательного решения, и был сейчас вполне спокоен за реакцию Алёнки, и всё же где-то в глубине души оставалась некая тревога — а вдруг она передумает? Откажется прямо здесь, на пороге его клуба?…

Именно в таком состоянии его и застал Борис Ефимович. Предварительно созвонившись с Егором и узнав его намерение провести оставшуюся часть дня в клубе, партнёр по бизнесу решил сам нагрянуть на встречу с ним.

— Ты что-то совсем не показываешься… Не наведываешься к старику… — привычно забалагурил Борис Ефимович, едва подойдя к столу Егора, — У тебя всё хорошо?

Егор даже не вздрогнул от неожиданности: годы выдержки и тренировки над самим собой и своим телом давали свои плоды. Хоть он и был сейчас весь поглощён размышлениями и собственными мыслями, внезапное появление из-за спины громогласного Бориса Ефимовича никак не проявилось внешне:

— Да как-то навалилось… То одно, то другое… Присаживайтесь, Борис Ефимович, поговорим хоть тут, — улыбнулся Егор и широким жестом махнул в сторону своего свободного столика, закрывая крышку ноутбука.

— Егор, — отрывисто проговорил мужчина, — Я давно тебя знаю. Таким, как сейчас, я тебя никогда не видел. Похоже, ты потерял… — не закончив фразу, он внимательно посмотрел Егору в глаза.

— Что? — недоумённо проговорил Егор, пытаясь уловить суть разговора, потому что мысленно он был далеко отсюда, и оборвавшаяся где-то на середине фраза партнёра заставила его вернуться в реальность.

Улыбка растянула лицо добродушного толстяка:

— Друг ты мой! Потерял ты покой и сон! — радостно засмеялся он, — Ты, похоже, влюбился!

Егор чуть заметно улыбнулся в ответ:

— Борис Ефимович, миленький… Вы же знаете моё отношение к «высоким чувствам»… — попытался укорить мужчину Егор, но тот его тут же перебил:

— Знаю, мой дорогой… Но разве закоренелый извращенец, а в данном конкретном случае — ты, так вот разве ОН не может влюбиться? Любовь — она дама такая, — помахал Борис Ефимович кистью руки в воздухе, — Разная… Не зря же издавна пошла поговорка: «бьёт — значит любит»… А твои коллеги успешно взяли её на вооружение…

— Нууу… Я тут совсем не соглашусь с Вами, милейший Вы мой! В стенах этого клуба больше принято говорить «бьёт — значит, доставляет удовольствие»… Причём обоим…

— И всё же ты не обманешь меня, старого лиса, — захохотал Борис Ефимович, — знаешь, мне ведь хватило одного только взгляда тогда, на выставке её картин, чтобы понять: ты — пропал…

Егор молчал, с улыбкой выслушивая партнёра. А после последних слов уверенно проговорил:

— Я не знаю, что Вам сказать, Борис Ефимович, но вот то, что я чувствую эту девушку — несомненно. Также явно, как и вижу в ней талант художника…

Поговорив ещё немного и обсудив кое-какие рабочие моменты, мужчины встали из-за стола: Егор — чтобы пожать партнёру на прощание руку, а Борис Ефимович — чтобы откланяться и отправиться по своим делам.

… Пришло время дать указания Алёнке.