Наступила пауза. Дрого знал, какого ответа ждет от него Вильгельм. Да и что еще мог сказать простой воин, когда ему предлагают землю, власть и богатство? И тут Дрого вспомнил последнюю встречу мессиром Бергероном, совет, который тот ему дал. Теперь он вовсе не казался странным. Сейчас ему как раз предстоит сделать выбор, от которого зависит дальнейшая судьба: счастье или благополучие.

— Ты, что раздумываешь? — удивился Вильгельм.

— Я не могу принять столь щедрое предложение, — тихо, но твердо ответил Дрого.

Странное дело, но вместо ожидаемого гнева, лицо его величества выражало лишь удивление.

— Вы знаете причину моего отказа, сир.

Король несколько мгновений молчал, потом жестко проговорил:

— Я удивлен: предпочесть землям и богатству женщину, — но ты сам сделал этот выбор. Мне очень жаль, но ничего другого предложить тебе не могу: пока, а может и никогда.

— Самое удивительное, что слова короля не вызвали в сердце Дрого никакого сожаления.

— Что же, возвращайся к своей маленькой саксонке, друг мой, и пусть у вас родится много сыновей, таких же прекрасных и сильных духом как вы. Насколько я помню, она благородного происхождения? Все земли, которыми владела ее семья, я оставлю в ее собственности: ты можешь получить хотя бы их. Это все, что я могу для тебя сделать.

— Благодарю ваше величество! — поднявшись со скамьи, поклонился Дрого.

— Желаю, чтобы ты не пожалел о своем решении, и твоя саксонка оказалась достойной заменой всему, от чего ты отказался.

— Она гораздо дороже: вспомните сколько раз она втягивала меня в неприятности, и во что они мне обходились.

Вильгельм громко рассмеялся, привлекая удивленные взгляды норманнов, потом поднялся с трона, положил руку Дрого на плечо и проводил к двери.

В приемной Дрого ожидали Танкред и Унвин. Опасаясь, что друзья сочтут его сумасшедшим, он медленно проговорил:

— Теперь я понимаю, Танкред, почему ты спрашивал про Иду. Вильгельм раздает земли только вместе с их владелицами.

— Да, знаю, — кивнул Танкред. — Король у меня спрашивал, готов ли ты жениться на дочери саксонского графа.

— Он что и тебе предлагал ее?

— Я не так родовит, как ты: Он искал подходящую пару. Она тебе понравилась?

Дрого пожал плечами, а брови Танкреда удивленно поползли вверх.

— Я сказал Вильгельму, что не готов взять ее в жены.

— Она что, так уродлива? — уточнил Унвин.

— Вовсе нет, просто мне она не нужна.

— Ему нужна только одна женщина, парень, — хлопнул по спине Унвина Танкред.

— Ты про Иду? Она замечательная, но ведь у нее нет земли, — в недоумении протянул Унвин.

— Это верно, — согласился Дрого. — У нее есть только дом в Пивинси.

— И она не дочь графа…

— Но главное — она принадлежит мне, а это высший титул. Вильгельм заверил, что все земли ее семьи, сохранит для меня.

— Неужели тебе этого достаточно? — удивился Танкред. — Это же наверняка меньше, чем ты мог бы получить.

— Да, но мне пришлось бы лишиться гораздо большего, — рассмеялся Дрого. — Самое странное, что мое решение вовсе не удивило Вильгельма. Думаю, и тебя. Танкред, тоже. Зато удивило меня самого. Я так хотел обрести землю, но оказалось, я хочу больше. — Он помолчал, искоса бросив взгляд, на своих воинов. — Вильгельм ничем не наградил меня.

После недолгого молчания Дрого виновато добавил:

— К сожалению, теперь я ничем не могу вознаградить вас за верную службу.

— Ты и не должен.

— Должен. Я многим вам обязан. Мы сражались плечом к плечу. Если б не вы, я бы вряд ли выжил. Но даже ради вас я не могу расстаться с Идой. Думаю, вы меня поймете. — Дрого обнял. Унвина и Танкреда за плечи. — Сожалею, но вы служите рыцарю, у которого за душой ничего нет. Может, когда-нибудь я что-то и получу, но Вильгельм твердого обещания не дал.

— Я тоже тебе многим обязан, — ответил Унвин. — До этого похода у меня не было ничего, кроме молодости, меня могли отослать обратно, но Францию, но ты дал мне возможность участвовать в великой битве, которая принесла Вильгельму корону. Теперь я рыцарь. К тому же, кто знает, может, тебе и вправду будут даровано что-нибудь еще.

— В молодости я тоже был таким же наивным, — вздохнул Дрого, но заметив, как смутился Унвин, ободряюще похлопал юношу по плечу. — Возможно, ты прав и мне еще представится шанс. И уж тогда-то я его не упущу. Ладно, а теперь мне пора к той, что заменила мне и земли, и деньги.

— Ида, наверное, будет разочарована? — предположил Унвин.

Дрого двинулся к выходу.

— Не думаю. Она ведь ничего не потеряла, хотя и не приобрела.

— Но могла потерять тебя… — буркнул Танкред, шагая следом.

Дрого ничего не ответил — лишь ускорил шаг, подумав, что он тоже мог ее потерять. Нет, этого допустить нельзя! Сейчас он вернется и предложит ей руку и сердце. Почему-то эта мысль внушала ему страх, причем куда больший, чем терзал его перед встречей с Вильгельмом, и может, даже больший, чем перед решающей битвой с саксами.

Глава 24

— И ты до сих пор ему не сказала! — изумленно воскликнула Ведетта. — Он пошел к Вильгельму за землей, когда у тебя есть все, о чем он мечтает! Не понимаю!

— Я уже говорила, почему промолчала, — хмуро буркнула Ида, поднимаясь с кровати.

— Ситуация изменилась. Вильгельм стремится соединить своих воинов родственными узами с саксами. Ты понимаешь, что это значит?

— Конечно. Чтобы получить землю, Дрого должен вступить в брак, — с горечью призналась Ида.

— И ты совершенно спокойно проводила его на встречу с Вильгельмом?

— В душе признаюсь, я надеялась, что Дрого не примет награду на таких условиях.

— Вот как? Из-за тебя?

— А что дает тебе основания так язвить? — возмутилась Ида.

— Он мужчина, рыцарь и этим все объясняется. Дрого не гончар, чтобы жить за счет изготовленных глиняных горшков, — ему нужна земля. Это не прихоть, так что можно не сомневаться, какой выбор он сделает.

— А что, если он меня любит…

— Даже если это так, он предпочтет брак с женщиной, которой обеспечит его землей. Ради этого он рисковал жизнью. Это была его мечта, как ты могла не сказать, что обладаешь тем, что ему нужно.

При всем своем упрямстве Ида не могла не согласиться с доводами Ведетты. Происхождению Дрого мог бы позавидовать и сам король, поэтому ему нельзя было оставаться наемником и полагаться на милость тех, кому придет в голову развязать войну. К тому же от него зависела и судьба его воинов. Почему он должен предпочесть им ее?

Ида с досады выругалась, что крайне возмутило Ведетту.

— Тебе уже хватит путешествовать с армией, а то скоро превратишься в солдафона.

Ничего не ответив, Ида открыла сундук и принялась перекладывать в мешок свою одежду.

— Ты что задумала? — нахмурилась Ведетта. — Никак бежать?

Она попыталась остановить Иду, ухватившись за одно из платьев, но та решительно вырвала его и запихнула в мешок.

— Мне нужно уехать, не хочу вынуждать Дрого делать выбор и становиться для него обузой.

— Ты всегда была умницей! Что случилось сейчас? Куда ты намерена бежать?

— У меня есть земля, а жить я могу и в хижине старой Эдит

— Всеми землями саксов сейчас распоряжается Вильгельм, и, если он пожелает, тебе придется выйти замуж за норманна.

— Ну и выйду!

— Не за Дрого, а за другого рыцаря?

Ида с силой затянула веревку на мешке.

— Но если он согласится жениться на другой саксонке, то почему бы мне не выйти за другого норманна?

— Но старая Эдит предсказала, что именно Дрого — твой суженый.

— Суженый — да: для сердца, для души, но про то, что он станет моим мужем, она не говорила. Ида опустилась на кровать и печально улыбнулась. — Ты права, конечно: наверное, следовало сказать ему о земле. Он человек трезвомыслящий, поэтому думает о будущем, причем не только о своем, а вот я привыкла думать только о себе.

Ведетта положила руку ей на плечо и улыбнулась:

— Хорошо, что ты это поняла, но уезжать совершенно необязательно.

— По-твоему, я должна жить с Дрого на положении шлюхи?

— Нет, — смутилась Ведетта и, опустив голову, принялась нервно теребить завязки на платье. — Но, я считаю, тебе надо бы дождаться возвращения Дрого, прежде чем что-то предпринимать.

Несколько секунд Ида молчала, раздумывая над словами Ведетты, и тихо произнесла:

— Ему наверняка предложат жениться.

Ведетта пожала плечами:

— Но ведь ты полагаешь, что он не захочет?

— Не понимаю: ты только меня убеждала, что самое важное для него — земля.

— Все равно тебе не надо спешить: дождись его!

— Нет!

— Но как ты собираешься добраться до хижины старой Эдит? Ведь это очень далеко.

— Да, но я проделаю этот путь гораздо быстрее: ведь мне не нужно останавливаться, чтобы опустошать деревни.

— Твои слова, внушают опасение: ты что, возненавидела норманнов? — встревожилась Ведетта.

— Нет не их, а захватнические войны, которые рушат человеческие судьбы, — едва слышно ответила Ида — Это монархи развязывают войны, способны думать только о власти и деньгах, а судьбы подданных им совершенно безразличны. Считается, что войны — это наказание Божье за грехи человеческие, но я всегда знала, что войны творят люди.

Ведетта грустно улыбнулась и обняла Иду:

— Девочка моя, тебе столько пришлось пережить, ты стала смотреть на мир с горечью.

— Нет, просто стала мудрее. А теперь мне пора: я должна уехать до того, как Дрого вернется.

— А вдруг он все же откажется от предложения Вильгельма? Вот он вернется, увидит, что тебя нет, и…