Марта Гронская - Непозволительно близко

– Ах, да, спасибо. У меня с памятью не очень хорошо.

– На твоем месте я бы не бросал их где-попало.

– Я случайно, забыла. Это подарок. Подожди, а как ты узнал, что они мои?

– Видел у тебя.

– Когда?

– К чему допрос?

– Я подумала, мне их прислали с орхидеей, это был ты?

– До встречи, я заеду в 20:00. – Он разворачивается и уверенно шагает к зданию, походка мягкая, немного в развалочку. Я точно сплю.

Дома я захожу в интернет и вбиваю Frederique Constant, ну не такая уж и простая марка, нахожу часы – 64.000!!! С ума сойти.

Пишу смс Виктору:

В: 64.000, ты был прав, не стоит их бросать где попало.

В: Тебе они очень идут.

В: У меня нет знакомых, кто делает такие подарки, возможно ошиблись дверью.

В: Часы для тебя, Виктория.

В: Это ты?

В: Жду нашей поездки, будь готова, Виктория.

Не двусмысленный намек на секс. Что же делать. Если он хочет только секса? Тогда он бы не делал всех этих подарков. Но я считаю, что еще не время, тем более у нас новые деловые отношения. Пока это не кстати. Но не глупо ли отказывать в сексе, мы взрослые люди, он хочет меня, а я теряю рассудок от его прикосновений. А если отношения не слежаться как я буду работать под его руководством? Стоп!!! Теперь значит мозг заработал! Так, успокойся, всему свое время, будет утро-будет хлеб. О господи, что за бред у меня в голове. 

18:00, джип Вити стоит под окном, а я волнуюсь будто это мой первый раз! Я закомплексована, глупа, неуклюжа. Он сексуален, умен и харизматичен. Ничего хорошего из этого не выйдет, к гадалке не ходи.

На улице очень жарко, даже вечером. Я надела красную свободную юбку до щиколотки, черный топ и новое белье.

Сажусь в машину, запах автомобиля так же шикарен, как и запах его хозяина.

– Здравствуй, – тепло произносит Витя, притягивает меня к себе и чмокает в губы. Ух ты, наш первый поцелуй, его губы такие мягкие и теплые. Я смутилась и опустила глаза.

– Ну что, едем? – Автомобиль плавно трогается. Из колонок доносится нежная музыка «We Can Fly Cafe» – Del Mar.

По началу мы говорили о новом проекте и его перспективах, потом я решила поднять тему с Анжеликой, не дает она мне покоя.

– Витя, ты обещал мне до рассказать про свою семью, помнишь?

Он надел маску профессора, но я решила не отступать.

– Значит ты обо мне знаешь все, а я не могу спросить о твоей жизни? Так не честно. – Отворачиваюсь к окну, за которым проносятся зеленые луга.

Он посмотрел на меня, мотнул головой, мол ну сама напросилась.

– Анжелика моя бывшая жена.

– Рубишь с плеча? – я в шоке!

Он немного улыбнулся.

– И бывшая девушка моего старшего брата.

– Переходящее знамя значит? – ехидничаю я. – Ты не говорил о своем брате.

Виктор стал мрачнее тучи.

– Он умер двенадцать лет назад от передозировки… После этого слег мой отец, ему диагностировали рак. Константин был надеждой семьи, любимец отца, наследник компании. Когда умер брат, все заботы о фирме легли на меня, я только закончил университет. Это было общее дело с родителями Анжелики. Родители все время твердили, что бизнес должен оставаться в семье. Мне было двадцать два, Анжелика на год младше. Она быстро пришла в себя после смерти брата, у нас закрутился роман. Я не испытывал к ней ничего, меня интересовала только фирма. Потом она сказала, что беременна. Мы поженились, отец стал потихоньку приходить в себя, успокаиваться, последовала ремиссия. Я хотел доказать, что не хуже справлюсь с делами, я стал жить на работе, расширять компанию, подключая иностранных инвесторов. Меня всегда привлекал западный рынок. Это не устраивало отца Анжелики, начались ссоры, моя мать была против меня. Но я значительно увеличил прибыль, совет директоров был на моей стороне. Позже погиб отец Анжелики, я выкупил всю часть фирмы, принадлежащую ее семье.

– То есть у вас есть ребенок? – нет, этого я точно не переживу.

– У нее якобы был выкидыш, позже оказалось, что никакого ребенка не было. Еще позже я узнал, что она изменяет мне с одним из сотрудников.

– Но ты же к ней ничего не чувствовал, почему тебя это волновало?

– Меня это унижало, а не волновало. Мы развелись. Я не стал ее увольнять лишь по просьбы моей матери, которая считала, что я виноват в изменах. Возможно. Я просто жил на работе, постоянные командировки, совещания, я не думал о семье в то время.

– А как твой папа сейчас себя чувствует?

– Пять лет назад к отцу вернулся рак, и он умер. Моя мать до сих пор считает, что я был не прав, что оставил Анжелику, что фирма не нуждалась в росте, я развалил бизнес, поссорился с близкими ей людьми и окончательно добил отца.

– Ясно, ясно почему ты не хотел говорить. Она не права, конечно. Но я не понимаю, как ты работаешь бок о бок с Анжеликой? Очевидно же, что ты ей не безразличен.

– Раньше надо было думать, я работаю и только. – Его голос холоднее стали, глаза пристально смотрят на дорогу.

– То есть у вас с мамой не очень хорошие отношения?

– Я не знаю хорошие или нет. Я привык, что с детства она всегда была для меня главным критиком. Такие отношения кажутся мне нормой. Иногда она лезет в дела фирмы, в которых совершенно не понимает, меня это злит, но на этом все заканчивается.

Я молчу и жалею, что спросила, но теперь не удивительно, почему Анжелика меня ненавидит.

– Удовлетворена?

– Прости, что тебе пришлось все это вспомнить. – Значит даже у сильных мира сего есть своя боль. Выходит, он не мужчина-бог, не идеальное прошлое, семейный опыт за плечами. Я только рада этому. Не в смысле его боли, а в том, что он не эталон.

Через какое-то время пейзаж за окном сменяется на сосновый лес. Уже темнеет и где-то вдали виднеются темные тучи. Меня слегка клонит в сон, но я запрещаю себе отключаться. Неизвестно как я выгляжу во сне, не хотелось бы пускать слюни на кожаные сиденья мерседеса. Отрываю бутылку воды и делаю несколько глотков.

– Проголодалась? – если честно, то я жутко голодная, мы в пути почти 4 часа. – Уже ночь, я потерплю до завтрака… – Я не успеваю договорить, как вдруг автомобиль резко подлетел, нас повело в правый бок и стало заносить. Я вцепилась в сиденье, Витя резко вывернул руль и дал по тормозам. Мы остановились в десяти сантиметрах от дерева, но успели зацепить бампером кочку, подушка безопасности вылетела мне в лицо. Я словно очутилась в голливудском кино, только там я видела их в действии.

– Вика, ты цела, Вика?!

– Да, все хорошо. – Я пытаюсь убрать ее. Витя помог, быстро скомкав ткань.

– Испугалась?

В голове зазвенело, я не сразу нашла, что ответить. – Да.

– Уверена? – киваю, перед глазами медленно плывут искры. Витя гладит меня по голове.

– Я в норме, испугалась.

– Ничего, наверное, просто колесо проткнули, сиди, я сейчас вернусь. – Проткнули колесо? Мне сразу вспомнилась наша первая встреча, когда я обронила документы посреди дороги перед бампером Мерседеса, а в автомобиле был Виктор. Тогда я в сердцах пожелала, чтобы у него колесо отвалилось. Сто раз себе говорила, контролируй свои мысли, они материальны! На улице как на зло начался ливень. Через две минут Витя возвращается с плохими вестями:

– Колесо порвали, у меня нет запаски, так не доедем. И телефон тут не ловит.

– Что же делать?

– Я схожу до деревни, поищу связь, тут километр не больше, а ты посиди.

– Нет!!! Ты что, там ливень, и я точно одна не останусь!

– Я вернусь через пол часа, у меня есть зонт. Я купил зонт, Вика.

– Зонт тебя не спасет!

– Это от дождя то?

– Все как в классических фильмах ужасов. Наверняка тут неподалеку живет семья маньяков, и они это подстроили, нас съедят!

– Тебе надо меньше смотреть телевизор. Кстати, у меня есть пара фильмов в машине, включи ноутбук, не успеешь досмотреть как я вернусь.

– Я боюсь, не уходи, пожалуйста. Все в точности как в кино.

Он целует меня в губы и захлопывает дверь.

У меня слезы на глазах, я дико боюсь быть одна в лесу ещё и ночью. Виктор велит мне запереть двери и уходит.

Следующие несколько минут я слышала шорох и треск за совсем ненадежными дверями автомобиля. Еще чуть-чуть и у меня мог случится инфаркт. Я перебралась на заднее сиденье и решила посмотреть файлы на ноуте, хочу увидеть какие-нибудь фото. Захожу в изображения и сразу попадание, там фото с открытия фирмы. Пару раз фотограф заснял меня в хорошем ракурсе. На заднем плане стоит Витя и пристально смотрит, похоже платье сыграло свою роль! Вот Виктор на сцене, а тут со своей матерью. Вглядываюсь в лицо женщины, которая испортила ему жизнь. Так я называю ограничение свободы выбора. Меня прерывает стук:

– Вика, это я! – ноут выпадает из рук, я быстро ловлю его и закрываю папку. Я так рада видеть Витю, что не выдерживаю и обнимаю его. Он весь мокрый, садится в машину.

– Почему ты не включила печку, простынешь! – отодвигает сиденье водителя вперед, потом заводит двигатель.

– Не хотела светиться, хотя я и правда замерзла. Нашел кого-нибудь?

– Дозвонился, через час эвакуатор нас заберет. Замерзла? – он снимает мокрый пиджак, потом подтягивает меня к себе и обнимает. – Положи голову мне на колени и поспи, завтра трудный день.

Но я не хочу спать, меня устраивают его теплые объятия, я хочу быть в сознание и ощущать его прикосновения каждой клеточкой. Такой теплый, нежный и притягательный. И я уже хочу настоящий поцелуй, долгий и горячий. Я неуверенно подношу свои губы к его, Витя смотрит на них, в глаза, на губы. Потом берет рукой мой подбородок и проводит по губам большим пальцем. Второй рукой нежно обнимает меня за талию. Я не умею соблазнять, что мне сделать сейчас?