Марта Гронская - Непозволительно близко

– Он лучший в своем деле.

– Но что сказал главврач, они допустят его осмотреть Витю?

– Да, учитывая сколько я заплатила… – Марте Генриховне удалось договориться с иностранным врачом, он прилетает ночью и сразу приезжает в больницу. – Если и он не сможет чем-то помочь, то я не знаю…

– Он сможет, он обязательно сможет, иначе бы не поехал ни за какие деньги.

– Ты думаешь?

– Конечно!

– Вика, я очень надеюсь, что ты права. Но ты даже не представляешь на сколько наплевать людям на чувства других, когда речь заходит о больших деньгах.

– Нет, это не так. В мире много хороших людей и далеко не все пойдут на подлость ради денег. К тому же я уверена, он и так не беден.

Проходит еще несколько мучительных дней. У меня очень много работы, она лучшее лекарство от тревоги. Вечером я отправляюсь в магазин, хочу купить что-то из одежды. Сегодня у меня есть повод выглядеть хорошо. Я похудела на четыре килограмма и теперь похожа на скелет. Мне нужно новое платье, вся моя одежда смотрится на мне как на вешалке. Грудь окончательно исчезла, щеки впали, а мой горбатый нос стал еще более выдающимся. На работе стали замечать, что я не очень хорошо выгляжу.

Безразлично брожу в Zara, перелистываю вешалки с платьями, черное нарочно обхожу стороной. Попутно отвечаю на смс Юле. Кирилл постоянно спрашивает о самочувствии Вити, ненавижу его вопросы, ведь единственный ответ на них – все по-прежнему. Наконец выбираю простое синее платье с неглубоким вырезом и остаюсь в нем. Бежевое пальто, высокие сапоги. На улице тепло и я не ношу шапку. Перебегаю дорогу в направлении больницы. В туалете зачем-то крашу губы и убираю волосы в высокий хвост. Даже когда Виктор не видит меня, я хочу выглядеть хорошо рядом с ним, но синяки под глазами не скрыть тональным кремом.

– Здравствуй, – глажу Витю по голове. – С днем рождения, любимый человек. Сегодня почти три недели, как ты уснул. Знаю, что праздник твой, но прошу тебя, сделай мне подарок, проснись. – Чувствую покалывание в глазах, но заставляю себя проглотить ком в горле и улыбнуться. – У меня есть кое-что для тебя.

Распаковываю картонную коробку и достаю телескоп на высоком штативе. Ставлю у большого окна, открываю шторы и гашу главный свет, оставив небольшой светильник у кресла.

«…Дядя Вернон отошел в сторону, а Гарри повернулся к Рону и Гермионе.

– До встречи, – улыбнулся он.

– Надеюсь, что у тебя… что у тебя будут веселые каникулы… – неуверенно выдавила Гермиона, явно пораженная нелюбезностью дяди Вернона.

– О, не сомневайтесь! – воскликнул Гарри. Рон и Гермиона с удивлением заметили, что он широко ухмыляется: «Мои родственники ведь не знают, что на каникулах нам запрещено прибегать к волшебству. А значит, этим летом я хорошенько повеселюсь с Дадли…»

Закрываю книгу и беру с полки «Тайную комнату". Медицинские приборы сменяют темп. Я подскакиваю и вот я уже у кровати. Ресницы на лице Вити дрожат. Я жму кнопку вызова медсестры. Через минуту она в палате, осматривает приборы и Виктора, спокойно уходит, сказав, что все в порядке, и такое бывает. Для меня это значит, что все по-прежнему, а это совсем не в порядке! Какое-то время наблюдаю за Витей. За окном уже темно. К крыльцу первого этажа подъехала скорая помощь, за ней сразу вторая. Надеюсь, ничего страшного. Поднимаю глаза и смотрю на город с высоты восьмого этажа. Я даже вижу окна жилых домов и людей, находящихся в своих квартирах. Наклоняюсь к телескопу. Они заняты своими заботами. Вот женщина на кухне готовит ужин, возможно своим детям, а может и себе. В соседнем окне кто-то перекладывает вещи, в другом на диване сидит пожилой мужчина и смотрит телевизор. Интересно, кто-нибудь из них смотрит так же в окно в сторону больницу? Думает ли что прямо напротив лежит человек, который глубоко спит. Он выглядит как здоровый, если не поднимать покрывало, под которым загипсованная нога и перебинтованные ребра. Может хоть иногда они отрываются от своих дел и переживают за обитателей этого высокого здания.

Сажусь на свое место напротив кровати, и открываю книгу.

« Глава 1. День рождения – хуже некуда

В доме № 4 по Тисовой улице во время завтрака разразился очередной скандал. Ранним утром мистер Вернон Дурсль проснулся от громкого уханья совы, долетевшего из комнаты племянника.

– Третий раз за неделю! – проревел он, садясь во главе стола. – Вышвырни её немедленно, коль не умеешь с ней управляться.

– Сове в клетке скучно, – в который раз принялся объяснять Гарри. – Она вольная птица. Хорошо бы выпускать её хоть на ночь.

– Я что, по-твоему, идиот? Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей?..»

– Кх-кх … – книга падает из моих рук. Сухой хриплый голос из темного угла долетает до моих ушей, внутри все холодеет.

– Что? – я все еще не понимаю.

– Кх… – я сжимаю пальцами подлокотники кресла. Что-то держит меня, я словно коченею. Какой-то прибор запищал с такой силой, что у меня в ушах стало резать.

– Что? – я повторяю, как парализованная дура.

– … – Это Витя, катетер в горле мешает ему говорить. Руки привязаны, он дергает ими, видимо пытаясь добраться до противной пластиковой трубки.

Подлетаю к кровати и жму на кнопку. Мои руки трясутся, я пытаюсь развязать Витю, но предупреждаю его не трогать трубку в горле.

– Все хорошо, я рядом, я тут, – он моргает, недоверчиво глядя на меня. – Ты в больнице. Ты попал в аварию, я говорила тебе помнишь. Ты спал, а сейчас очнулся. Скоро придут врачи и уберут ее. – Отвожу его руки от горла. – Все хорошо, не волнуйся. Не знаю, помнишь ли ты меня… Все хорошо…

В палату заходит сестра, включает свет и тут же приказывает уйти. Я не слушаю, она зовет врачей. Приходит высокий полный мужчина и выпихивает меня в коридор. У двери оборачиваюсь и ловлю взгляд Виктора, ясный, добрый взгляд моих любимых медовых глаз. Он помнит.

Сижу на кушетке в пустом коридоре. Он такой длинный. В самом конце на потолке моргает лампочка. Ноги отплясывают чечетку. Я решаю пока не звонить матери Вити, подожду что скажут врачи. Мимо проходит женщина в халате.

– Почему вы все еще тут? Часы приема давно прошли.

– Я ухаживаю за больным в палате №17.

– Почему вы не с ним?

– Он очнулся, врачи меня выгнали.

– Да вы что?! Три недели… Будем надеяться, что все хорошо.

Женщина идет обратно и тормозит у палаты Вити. Я подскакиваю и бегу за ней. Прячусь за ее спиной, делаю шаг в палату

– Дайте ей войти, – узнаю голос моего босса. Подхожу и сажусь на край кровати, Виктор не сводит с меня глаз.

– У вас есть несколько минут. – Врач отворачивается и начинает давать распоряжения сестре и другому мужчине в халате.

– Я не хочу жить в мире, где нет тебя.

– Я рядом и не смей так говорить.

Я беру его руку и прислоняю к своей щеке. Она влажная от слез и Виктор пытается пошевелить пальцами, чтобы вытереть их, но ему не удается.

– Это пройдет, все функции тела постепенно будут приходить в норму. Вы были в коме три недели, – поясняет сестра.

– Я знаю, она сказала мне.

– Ты все слышал?

– Не всегда. Но я помню, что часто слышал твой голос.

– Я знала, что ты слышишь, я верила в это.

– Натерпеться узнать, что было дальше.

– О чем ты?

– О Гарри, – не выдерживаю и осыпаю поцелуями его лицо. Врачи тут же наступают и приказывают быть осторожней.

– Не уходи… – Витя пытается сжать мою руку, чувствую на сколько он слаб. Смотрю на врачей. Они начинают сыпать терминологией, говорить о каких-то процедурах и о том, что ему надо отдохнуть. – Я спал три недели, я хочу подняться. – Его попытки не увенчались успехом, и я впервые вижу страх в глазах Вити.

– Вы не парализованы, но какое-то время вам будет сложно. К тому же вы получили травмы. Вашей подруге нужно уйти, утром у вас много процедур.

– Виктория останется, так я точно больше не засну, а она не исчезнет.

Я достаю телефон и звоню матери Виктора. Он просит меня не делать этого, но я обязана.

– Вика… – я буквально ощущаю тревогу в голосе женщины, которую не так давно считала злейшим врагом.

– Витя очнулся, – она вскрикивает. – Все хорошо, я думаю, что… я уверена.

– Я выезжаю.

Понимаю, что поступила, правильно позвонив ей, когда нам разрешили остаться в палате. Эта женщина умеет убеждать. В четыре утра я задремала в кресле, в семь Витя будит меня, едва назвав мое имя. Открываю глаза. Вот он, полусидя на кровати смотрит на меня не отрываясь.

– Привет, – остаюсь в кресле. Мне кажется, если я встану, то проснусь, а Витя, наоборот, окажется в своем глубоком сне.

– Подойди ко мне. – Я молча сажусь на край кровати и слегка кладу голову ему на грудь. – Где твои волосы?

– Решила поэкспериментировать, – он цыкает, ему не нравится.

– Ты моя и всегда ею будешь, даже если сбежишь на другую планету. Я так долго ждал тебя и не потеряю больше.

– Это я виновата…

– Нет, не говори этого. Я так тебя люблю.

– Я… – В этот момент входит его мать. Полночи она просила у него прощения, и сейчас Витя смотрит на нее, как и прежде спокойно. Она протягивает мне стакан с кофе.

– Вика, ступай домой. Сейчас Витю заберут на анализы, а потом ему нужно отдохнуть.

– Она права.

– Это забота? – произношу, глядя на Марту.

– Да, это забота, – она тепло улыбается мне. 

Насморк застал меня совершенно не вовремя. Да и когда болезнь бывает к месту. Расписываюсь у секретаря за полученную почту и иду к кабинету директора. Стучусь и вхожу, дождавшись строгого приглашения.