– Привет, – тихо шепнула я, позволяя слова эхом разнестись по комнате, а также вызвать дрожь в теле окоченевшего охранника.

Мне можно было только гадать, как долго он стоял в одном положении на другом конце комнаты и не шевелился. Только вот сейчас мне хотелось уединения и чтобы только одни уши могли услышать мои слова.

Сев на небольшой стул около самого лица женщины, я нагнулась к ее уху, снова пропитавшись тем самым маслом. Новая лавина тошноты ударила в голову, и лишь после легкого головокружения я смогла максимально приблизиться к уху женщины, чтобы прошептать:

– Вы хорошо сыграли свою роль. Ха, я почти поверила! Но знаете… Кажется, вас сдала гордыня и… собственная дочь.

Взгляд ненароком упал на небольшой столик рядом, где лежал набранный шприц. В голове появилась мысль, что скоро Анне собираются делать плановый укол, а значит, нужно было поскорее закончить неприятный разговор.

– Я не верила, что мы можем быть родственниками… А зря! Ведь в этом крылась развязка всего того ужаса, что происходил вокруг нас с отцом. – странный аромат вокруг становился все насыщеннее, а горло хрипло все сильнее. Только вот логичней было бы списать все это на боязнь того, что собиралась произнести дальше, чем более тщательно оценивать раздражитель. – Вы говорили, что сбежали от семьи и жениха, имея только одно кольцо. Только вот, думаю, дело было не в любви к моему отцу, ведь так? На вас давила семья, жених был сильнее морально, а мой отец… Он всегда был падок на прихоти девушек. Поэтому вы родили от него девочку в надежде манипулировать и управлять. Но не тут-то было, да? Он ведь железный тип и знает свои грани, особенно, когда вовремя сказать «стоп». Не пошел у вас на поводу, даже когда грозили забрать дочь и уйти от него. Наоборот. Он помог вам и изолировал от себя и ребенка. Только вот спустя целую тучу времени вы вернулись… Интересно, зачем?

Поток мыслей в голове было не остановить, но внутренняя слабость становилась все очевиднее. Не в силах сидеть, я буквально навалилась на кровать и, прочистив горло, совсем неслышно продолжила:

– А все ведь очевидно! Отец выиграл крутой тендер, вышел на мировой рынок. Его акции стали на вес золота. К тому же нашел дочери влиятельного жениха, который просто так «подарил» заводик… Что же тогда он может подарить расчетливой теще, ведь так?! – в памяти всплыл момент знакомства с Морганом, и я быстро отряхнулась, страшась сбиться с правильной мысли. – Думаю, сперва вашей целью было вернуть расположение отца, затем и мое. Но не с намерением вернутся в семью, а наоборот… Разворошить этот муравейник.

Последний раз взглянув в окно, я на одном дыхании высказала предположение, которое укоренилось в сознании после разговора с Кариной. Оно было резонным, но противоречивым, оно рушило все, но и вместе с тем многое объясняло.

– Сперва вы хотели прибрать меня, чтобы не мешалась под ногами, а затем уломать отца на брак. Конечно, оставшись без дочери, он бы подписал все нужные вам бумаги с горя. Только вот он и так подписал, правда? И покушение не сработало… Морган принял удар на себя… – эфирный запах, казалось, въелся в легкие, с ужасом осознав, что начинаю терять сознание, вдруг увидела, как Анна открыла глаза. Резко и уверенно, словно проснулась давно и просто выжидала момент. Возможно, это было виденьем, только вот сил в тот момент прибавилось как никогда: – Только вы знали о небольшой «шалости» моих подруг, в число которых входит ваша дочь. Только вы могли знать, что мне нужна будет ванная комната и подослали нужного человека. К тому же… Вся организация… Очень уж попахивает ручкой опытного технолога, коим вы являетесь по образованию, не так ли?

– Все не так… – тихо прошептала женщина, и я с ужасом осознала, что начинаю терять сознание. Тело само упало на нее, когда она почти беззвучно выдохнула: – Хуже.

– Конечно, хуже. – едва сдержав ухмылку, я выдавила измученную улыбку. – Когда вы поняли, что отец все же не намерен переписывать на вас все имуществ подчистую, заявились к нему в кабинет с подарком. Выпивкой. Пока он был на грани вменяемости, его рукой подписали документ и еле успели сбежать, когда я вошла в кабинет.

– Ты не могла додуматься до этого сама! Тот придурок-охранник сказал? – на грани сознания услышала я едва слышный шепот женщины. Радовало лишь одно: повсюду камеры и движение на заднем плане говорило о том, что охранник уже приближается. – Но ты не учла одно, доченька. Эфирное масло кипариса, с детства у тебя на него жуткая аллергия.

Не успела женщина сказать последние слова, как что-то больно кольнуло в плечо, и я отключилась.

Глава 61

– Пустите, я должен быть тут!

В ушах фонило, горло онемело, а конечности совершенно потеряли чувствительность. Я словно парила в воздухе, и между тем остатки сознания четко давали понять: подо мной койка и несколько людей суетятся вокруг, попеременно прикасаясь. И тем не менее я оставалось безучастной, имея возможность лишь слышать и слабо осознавать.

– Нет, господин Морган, – грубо отрезал мужчина, заставляя работников вокруг суетится еще активнее. – У Анастасии обнаружена сильнейшая аллергия на эфирное масло кипариса. Кроме того, что в комнате все было им пропитано, вплоть до постельного белья Анны, ей удалось еще и вколоть ей его внутривенно. Чудо, что она все еще…

Доктор не успел закончить фразу, потому что воздух вокруг рассек кулак и что-то деревянное разбилось в щепки совсем рядом. Между с тем, я наконец ощутила слабый укол в руке, а это не могло не радовать – мое тело ко мне возвращалось.

– Как такое могло произойти, что все было пропитано этим чертовым маслом?! И этот шприц… Куда, мать его, мне нужно было отвезти Настю, чтобы ей гарантировали безопасность?! – раздался разъяренный крик совсем рядом, за которым последовало еще несколько сильных ударов. Но никто не ответил Полу, нет… Все лишь продолжали заниматься своим делом, а мне лишь оставалось догадываться, насколько все ужасно. – Черт… Простите меня за несдержанность. Сейчас вам нужно сосредоточится на Насте. Вы можете, в конце концов, сказать, насколько все ужасно и как ее состояние?

Пол не мог этого слышать, ведь главный доктор наклонился к самому моему уху, и его сочувственный выдох заполнил легкие. Тело пронзила легкая дрожь, когда его же равнодушный голос попытался перевести тему:

– Самое ужасное позади. Анна переведена в тюремную больницу и больше не сможет навредить дочери… Мда, вот это мать! А ваша не совсем вменяемая подруга наверняка скоро окажется поймана…

– Не переводите тему, – отчеканивая каждую букву, глухо прошептал Пол, но не успел доктор что-то сказать, как он тут же задал волнующий нас обоих вопрос: – Я хочу знать то, что вас напрягает.

– Что же… Все равно рано или поздно пришлось бы, – тихо вздохнул мужчина, и я услышала, как под монотонную и выверенную работу помощников врача, мужчина сел на кресло и устало выдохнул: – У девочки серьезное отравление организма. Не окажись она в клинике, была бы мертва спустя пять минут после укола. Только вот наш экспериментальный препарат дал свои плоды, но… Не спас, а скорее оттянул время.

– Черт побери… Да что же вы тянете? Говорите конкретно? Что от меня нужно? – прорычал Морган, и даже сам бес не стал бы противостоять его титаническому напору в тот момент.

– Не всегда все в руках наших, дорогой… – снова начал издалека доктор, чем вызвал разъяренный рык Пола. – Дело в том, что, чтобы окончательно вывести из организма последствия масла и его остатки, нужно ввести внутривенно препарат…

– Так чего же вы ждете?! Вводите его.

– …Судя по всему, только он в данном случае поможет Насте. Только вот есть одно «но»… Препарат чем-то напоминает химию, а также противозачаточное. Одноразовое применение, конечно, не навредит, но есть противопоказания.

– Какое?

– Например… Беременность, – без капли колебаний выдал врач, тем самым пошатнув мое и без того хрупкое сознание. – Что вы так побелели, дорогой? Скажу сразу, нет стопроцентной уверенности в том, что ваша жена беременна. Но подозрительная активность «гормона беременных» ставит нас в тупик. Срок очень маленький, так что узи и тесты молчат. Мы в тупике и переживаем, что, дав ей нужный препарат, сделаем аборт.

В комнате повисла гробовая тишина. В голове крутилось сотни мыслей и тысячи идей… Могла бы я быть беременна? Хотела ли? Готова?! И не было сомнений в моей голове. Хотелось встать и кричать: «Да!». Да, черт побери. Это была моя соломинка в новую жизнь. Путь к душе Пола, новое начало. Семья. Другая жизнь. И я хотела ее. Мечтала. Жаждала каждой фиброй души. Но не могла и пошевелиться. Словно немая, слепая и парализованная. Молча ждала, когда человек, которому я доверила себя, примет решение, ценою в мою жизнь.

– Что будет, если вы не введете препарат? Она… выживет? – наконец обессиленно прохрипел Морган, заставляя доктора тут же ответить:

– Есть большая вероятность. Только вот, если мы продержим ее в таком состоянии еще хотя бы час, начнет резко падать зрение и может не вернуться. Также ничего не могу сказать про конечности. После такого сильного отравления организма они часто отказываю. Ах, да… Еще печень и желудок может…

– Хватит! – грубо рыкнул Пол, а затем резко вскочил с места, быстро направляясь в сторону выхода. Я не могла знать этого наверняка, но то, как на его пути рушилась мебель, давало мне ориентир. – Колите лекарств и делайте ВСЕ возможно, чтобы моя жена была цела и невредима.

– Не переживайте… Настя ничего не узнает. Если плод и был, он выйдет незаметно для нее, и она ничего не поймет. – раздался «успокаивающий» голос мужчины вслед Полу, но тот захлопнул двери раньше, чем доктор закончил свою речь. – Что же… Вы все слышали, коллеги. Приступаем.

Сознание парализовало. Я зависла в моменте, когда мужчина, в которого я поверила с таким трудом, отсек все возможности простым «колите лекарство». Хотелось кричать, но я не могла… Плакать, просить остановиться, не ставить под угрозу жизнь возможного ребенка… Но я снова стала лишь телом в руках Пола Моргана. О чем он думал, когда принимал решение? Проводил ли параллели с моментом нашей встречи? Раньше Пол заставлял, приказывал, держал около себя и насильно вводил в свой мир.