Элен Гома - Непредсказуемый

– Ты не хочешь, чтобы я звонил ей? – внезапно спрашивает он, когда мы не спеша садимся в его машину.

– С чего бы мне беспокоиться об этом. Мы ведь друзья. Пусть это будет проблемой Пейдж.

Сначала он выглядит удивленным, а затем кивает.

– Да, точно.

Мы едем молча, из колонок звучит «Thunderclouds». Я украдкой поглядываю на него, так что замечаю его задумчивое выражение на лице. Хотела бы я знать, о чем он думает. Тянусь, чтобы переключиться на другую радиостанцию, но он не обращает никакого внимания на это.

Вместо «Thunderclouds» теперь играет «Friendships» Pascal Letoublon. Мне нравится этот трек, что большая редкость, так что я с удовольствием фокусируюсь на музыке. Тем более, что Люк настолько глубоко в своих мыслях, что, кажется, даже не замечает меня. Чувствую себя лишней. Было так хорошо, когда мы сидели за уютным столиком и жадно поглощали такос. Он был всецело моим. А теперь…

– Приехали, – наконец произносит Лукас, вырывая меня из размышлений, и сворачивает с шоссе на проселочную дорогу. А затем паркуется возле полуразрушенного здания, видно, что сгоревшего.

Это то, что он хотел мне показать? Я медленно выхожу из машины. Лукас делает то же самое и садится на свое самое любимое место – капот, засунув руки в карманы. Я оглядываюсь по сторонам. Через дорогу старый маленький магазинчик с вывеской «У Барни» и одна новая заправка. Справа несколько забегаловок.

– Накормить меня перед смертью было довольно гуманно с твоей стороны, – рассуждаю я, присаживаясь рядом и опираясь ладонями на прохладный металл. – Никто и никогда не найдет здесь мое тело.

Слышу его смешок.

– Если бы я хотел твоей смерти, то заставил бы умереть от удовольствия с широко раскинутыми ногами подо мной. Как вариант.

Мое тело моментально покрывается мурашками, я поворачиваюсь, чтобы уставиться на него. Он вскидывает бровь, с грустной ухмылкой глядя на меня в ответ.

– Что? Ты знаешь способ умереть получше?

Он шутит, хотя не выглядит веселым. Я бы хотела прокрасться в его голову и найти ответы на все свои вопросы.

– Я вообще не думаю, что можно умереть от наслаждения, если уж на то пошло, – отвечаю я, на полном серьезе задумавшись над этим.

– Ты просто не спала со мной.

И снова земля пулей вылетает из-под ног.

– Ты ведь не серьезно сейчас?

– Конечно, нет. Я ведь не стану надругаться над тем, кто не в моем вкусе, – вспоминает он мои слова. Его тон игривый и серьезный одновременно. Ему явно по душе издевательства надо мной.

– Ты убедился в этом, когда мы поцеловались?

На пару секунд он задумывается, подняв голову к небу.

– Я сделал кое-какие выводы, когда мы поцеловались, но мы здесь не для того, чтобы я тебя в них посвящал, Помпончик. Хватит пытать меня. Я не скажу тебе то, что ты хочешь услышать.

Почему все не может быть проще? Почему он не может перестать отвечать так, что у меня появляется еще больше вопросов?

Я обреченно вздыхаю, соглашаясь с поражением.

– Ты хотел показать мне странный разрушенный дом?

– Да.

– Почему? – спрашивает она.

И, правда, почему? Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Просто хотел поделиться с тобой частью своего прошлого.

Это не совсем правда.

Смятение на ее лице сменяется шоком.

– Это твой…

– Гараж. Бывший гараж, – перебиваю я. – Он сгорел, когда меня в нем не было. К счастью. Но здесь был мой друг. Ему повезло меньше.

– О, Боже, – шепчет Молли, прикрывая рот ладонью, и бросает обеспокоенные взгляды то на меня, то на развалины. – Мне так жаль. Он… он…

– Он жив. – Надеюсь, что так и есть, потому что о нем уже полтора года как нет ни слуху, ни духу. Последнее что я слышал, это то, что он перелетел через океан.

– Хорошо. Но мне все равно жаль, что ты потерял это место таким образом. Как это случилось?

– Загорелась проводка, – озвучиваю я официальную версию. Ее сочувствующий взгляд заставляет меня чувствовать себя последним мудаком. Еще ничего в ее поведении не выдало в ней коварную суку. Ни разу, мать его, она не заставила меня удостовериться в этом.

Да, она может быть легкомысленной. Я вспоминаю, как она чуть не трахнула меня в клубе, когда мы только познакомились. Так же она в совершенстве владеет языком тела, чем сводит с ума мужчин, взять хотя бы гаденыша Дэймона. Меня так вообще она сводит с ума в первую очередь.

Она эффектная, красивая, остроумная. В ней все это, безусловно, есть. Но так же есть и другое. То, что я не разглядел раньше, но вижу сейчас. Она хороший человек. Способный сопереживать. С ней комфортно молчать. Ее глаза говорят то, что она сама стремится скрыть. И будь я проклят, если не правильно понимаю смысл их слов.

Я вижу в них, как ее ранит мой холод. Я точно знаю, что она хочет большего. И видит бог, я тоже. Я так сильно никогда никого не хотел. Но у меня есть причины, по которым я держу ее на расстоянии. Хотя и от себя отпустить не могу. Черт, мы дружим. Вот так вот я издеваюсь над собой самым изощренным способом.

Но так у меня есть возможность узнавать ее, что мне безумно интересно делать. Только непонятно, надолго ли меня хватит.

– Раз уж ты держишь язык за зубами про мой новый гараж, я подумал, что было бы справедливо тебе узнать причину. Так вот это она и есть. После того, как моя мама узнала, что произошло, от одной мысли о том, что я мог погибнуть, у нее случился сердечный приступ. Она поклялась, что следующий гараж она спалит собственноручно, если таковой появится. Конечно, я согласился на все ее условия, я даже уехал с ней в Мадрид, где она успешно прошла лечение, а потом и нашла свое счастье в лице отца Джера, ну эту историю ты уже и так знаешь. Но я все эти годы был не на своем месте. Получается, что единственный способ быть на нем – это держать его в секрете. Я рад, что ты не разболтала его, кстати.

Я усмехаюсь, а Молли цокает языком.

– Кем ты вообще меня считаешь? – Она возвращает мне мой же вопрос, делая все проще.

Я достаю руку из кармана, обвиваю ее талию и притягиваю ее попку вплотную к себе. Она ахает от неожиданности, но не сопротивляется. Я убираю свою руку за спину, а второй касаюсь ее подбородка, заставляя поднять на меня голову.

– Считаю, что если бы могли быть не друзьями… – я замолкаю. Проклятье, я так не могу. Надо срочно менять тему. Я откашливаюсь. – Теперь твоя очередь делиться секретами.

Улыбка расплывается на ее лице.

– Ты не это хотел сказать.

Я вздыхаю и встаю, чтобы быть на расстоянии от нее, стоя напротив. Это хотя бы на какое-то время удержит мои руки при себе.

– Забудь, что я хотел или не хотел сказать. Лучше расскажи мне, почему не водишь машину. Так как мы друзья, я самое заинтересованное лицо. Я привык рассчитывать на своих друзей, чтобы они доставляли мою пьяную задницу домой в целости и сохранности.

Молли смеется, заправляя волосы за ухо.

– Даже не рассчитывай на это, друг.

– Наша дружба переживает свой первый сложный период. Что за нафиг?

– Видимо, такая хорошая дружба. – Она разводит руками, все еще улыбаясь.

– Не могу не согласиться. – Выражение ее лица становится серьезным. Все снова становится серьезным между нами, все накаляется. Я в шаге от того, чтобы впиться в ее соблазнительные губы. Какая на хрен дружба вообще? Отворачиваюсь, чтобы набрать полные легкие воздуха. Если Молли сделает хоть один шаг мне навстречу, хоть один, мать его, единственный гребаный шажочек по направлению ко мне, черт, даже если она хотя бы протянет руку, я взорвусь. Я сорву с нее одежду прямо здесь, на глазах у всех посетителей Барни, в этих проклятых развалинах, я прижму ее нежную кожу к этим грязным стенам самым грубым образом.

Кроссовки. Трава. Пыль.… Не помогает. Джер. Генри. Уже лучше. Немного остываю.

– Моя мама разбилась на машине, когда мне было два.

Что?

Я в шоке пялюсь на нее. Я ведь никогда не задавался вопросом, где ее мать. Даже не думал об этом.

– Моя очередь говорить, что мне жаль. Мне, правда, жаль.

Я не знаю, как подобрать слова. Она сочувствовала мне из-за какого-то здания, которое ничего не значит абсолютно. Мне на самом деле плевать на это место, она словно помогла мне поставить окончательную точку. Но то, что потеряла она. Это куда больше, чем просто хреново.

– Все нормально. Я не помню ее совсем. Она поехала за покупками, потеряла управление и врезалась в столб. Узнав это, я не смогла больше сесть за руль.

– Когда ты узнала?

– Через год после того, как получила права. Случайно наткнулась на документы в папином столе. Он хотел, чтобы я жила полноценной жизнью нормального подростка без отпечатков прошлого. Но, к сожалению, не вышло. Мне нравилось водить. А потом я непроизвольно стала представлять весь тот ужас, что испытала моя мама в свои последние секунды. Я будто стала видеть эти картинки ее глазами.

Твою ж мать. Она не может всегда таскать за собой этот багаж.

– Садись, поехали. – Я сажусь за руль и завожу мотор, не дожидаясь, пока Молли опомнится. – Ну же, запрыгивай.

Она недоверчиво поглядывает на меня, но слушается. Я жду, пока она пристегнется, и трогаюсь, оставляя облако пыли позади нас.

– Разве мы не должны были повернуть, чтобы вернуться в город?

Непонимание и страх в ее глазах говорят мне, что я на верном пути.

– Мы не возвращаемся в город.

– Куда мы едем? – она то и дело оборачивается назад, а потом заглядывает в мое лицо. Наверно, чтобы убедиться, что я не спятил.

– Покатаемся еще немного. Не переживай, Эванс. Я знаю, что делаю.