Элен Гома - Непредсказуемый

– Зачем? – наконец выдаю я. И тут же усмехаюсь, подумав о том, с какой скоростью Лукас стирал бы мой номер из своей телефонной книги, если бы услышал хотя бы часть того, о чем я думаю.

Кстати, почему я пропустила это? Черт, я забыла телефон дома.

С другой стороны, он бы не пришел сюда, если бы дозвонился. Так ведь? Неужели это и правда то, о чем я думаю? Мне срочно нужно знать. – Почему ты молчишь?

Он усмехается.

– Жду, когда закончится твой увлекательный диалог с самой собой. – Мне кажется, я краснею от ушей до пяток. Он видит меня насквозь. Господи, пожалуйста, пусть он не читает мои мысли, пожалуйста-припожалуйста. – Может, хватит?

Он склонил голову на бок, и его идеальные губы растянуты в улыбке. Это явно хороший знак. Проклятье, и правда хватит болтать. Заткнись уже.

– Все, – отчитываюсь я. Боже, какая идиотка. О, нет, опять что ли? Я даю себе последний шанс. – Итак, ты звонил. Зачем?

– Чтобы сказать, что я умею пользоваться телефоном. Ты ошибалась насчет этого.

Он делает попытку снова обернуть все в шутку, но я не подхватываю это волну. Не могу.

– Поэтому, значит, – киваю я. – Не поздновато?

Он тоже понимающе кивает. С тех пор как он должен был позвонить, прошло около трех месяцев.

– И еще, потому что я хотел позвонить. Я соскучился.

У меня чуть не подкашиваются ноги, а сердце начинает грохотать.

– Так сильно, что…

Он перебивает меня.

– Что пришлось побегать по кампусу, чтобы выяснить, где ты можешь быть. Чтобы поцеловать тебя. Чтобы убедиться, что ты забыла телефон дома, и причина не в чем-то другом.

Он говорит это настолько ровным голосом, что я завидую ему. Меня же бьет мандраж рядом с ним, и я постоянно боюсь ляпнуть что-то не то.

– Причина не в другом, – уверяю я.

– Хорошо, – он убирает одну руку в карман джинсов, а в другой держит свои очки и опирается плечом о стену передо мной. – Так и что ты делаешь, – окидывает взглядом весь коридор и даже потолок, – среди этого розового безумия?

О, надо же, хоть в чем-то мы солидарны.

– Выполняю просьбу одного хорошего человека.

– Эй, Молли, милочка, если ты закончила со своим парнем, – Кирстен, восставшая из ада, пускает слюни на Лукаса, а затем снова окидывает меня презрительным взглядом, – мы ждем тебя внизу.

– Что это за стерва? – шепотом спрашивает Лукас, не меняя позы.

Я закатываю глаза.

– Даже не спрашивай.

– Она еще не закончила, – заявляет он, взяв меня за руку и притянув к себе вплотную, а потом поворачивает нас так, что я оказываюсь прижатой спиной к стене, а он нависает надо мной, упираясь руками по обе стороны от моей головы, и тихо спрашивает:

– Какова твоя роль?

– Помнишь те фото в купальнике?

Он давится смешком.

– Шутишь, Помпончик? Если даже захочу, я не смогу забыть. Хотя, теперь может быть и смогу, ведь я видел тебя голой.

Я шлепаю его по плечу, бросают взгляд на Кирстен, которая все еще сверлит нас глазами в конце коридора, и обнимаю Лукаса, скользя по его крепким плечам к затылку. Его брови еле заметно приподнимаются, а на губах играет довольная полуулыбка. Он убирает мои руки со своей шеи и прижимает мои запястья к стене над головой, а своим телом вплотную прижимается к моему. Я чуть не отдаю концы, когда его губы касаются моей ключицы, где он мурчит, посылая вибрации по всему телу. Кирстен, похоже, не выдержала этого, и ее след простыл.

– И что там с купальником?

Он продолжает мучить меня, удерживая мои руки наверху. Я чувствую его желание, и чувствую себя более чем готовой. Черт, настолько готовой, что я еле сдерживаюсь, чтобы не раздеть его в этом самом месте и повторить то, что мы делали у стены в его гараже прошлой ночью. Что со мной не так?

О, нет, я в полном порядке, – напоминаю сама себе. Теперь в порядке.

– Так вот, эти фото, – задыхаюсь я, – как и день открытых дверей сегодня, нужны для того, чтобы наша баскетбольная команда не страдала от отсутствия группы поддержки, потому что Кирстен всех распугивает только одним своим видом, когда не претворяется милашкой. Но, – я задерживаю дыхание, когда его рука опускается по моей талии к бедру, – я думаю, ты решил этот вопрос, раз и навсегда сделав «Дельту Ню» самым желанным сестринством на все времена. – То, что происходит за последние сутки – слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я не успеваю опомниться, как он доводит меня до отчаяния снова и снова. Все это слишком во всех смыслах этого слова. Я хватаю ртом воздух. Мне нужно немного личного пространства. – Все, Кирстен ушла, можешь отпустить меня.

Меня постигает разочарование, когда именно так он и делает. Оттолкнувшись от стены, он поправляет джинсы и возвращает на место очки, которые он все это время зажимал между пальцами. Теперь я не вижу его взгляда, но я знаю, какой он под темными стеклами: насмешливый и расплавливающий внутренности.

– Всегда, пожалуйста, – отзывается он.

Я провожу ладонью по волосам, но быстро себя одергиваю. Похоже, это нервное. Я постоянно не знаю, куда деть руки, когда они не находятся в подчинении Люка. А с невпечателенным выражением лица я так вообще безвозвратно опоздала. Теперь максимально стараюсь скопировать его поведение. Как будто все в порядке вещей. Не понятно, что вообще происходит, но все нормально. Обычное дело – зажиматься в коридоре после волшебной ночи, отголоски которой мое тело прекрасно ощущает по сию секунду.

– Думаю, ты хорошенько заставил ее понервничать.

– Мы, – поправляет Лукас, на что я согласно киваю. – Если она не угомонится, скажи мне, и я натравлю на нее Генри.

Мы оба смеемся, когда к нам поднимается Эви.

– Эй, что за представление вы тут устроили?

Лукас показывает «я не причем» жест, все еще улыбаясь.

– Ты, – она указывает на него указательным пальцем, – будешь причиной того, что этот дом треснет по швам от количества желающих жить в нем. Черт, эти девушки совсем одурели, и ведь они только школьницы. Вы бы слышали, о чем они только думают в этом возрасте. Мои уши больше не выдержали, так что я здесь. Извините, если помешала. Я не хотела.

О, хотела и еще как. Я знаю это выражение лица, она сейчас лопнет от любопытства.

– Ты не помешала, потому что я уже убегаю.

– А приходил зачем?

Она не может подождать пару секунд, пока Лукас уйдет, чтобы допросить меня?

– Напомнить кое-кому, как пользоваться телефоном. Ладно, увидимся.

С этими словами он исчезает так же внезапно, как и появился, и с таким же сопровождающим гулом абитуриенток. Я не могу не закатить глаза, когда слышу это. Снова.

– Итак, вы созваниваетесь и целуетесь так, что у всех мурашки по коже. Чего еще я не знаю?

– Эээ, нет, мы не созваниваемся, пока, – конечно, я хочу рассказать ей все, но… – может, свалим уже отсюда? Мне кажется, мы перевыполнили свою миссию.

– Это точно. Спасибо Лукасу. Надо бежать, пока гипноз не рассеялся, и все не ринулись терзать тебя вопросами.

– Это точно, – повторяю я, – для этого у меня есть ты. Пошли.

Мне придется снова постараться, чтобы раскрыть свои секреты, сохранив его. Просто здорово.

– Ты внес правки в новые бланки договоров с клиентами за последние два месяца? – устало спрашивает Джер, откидываясь в кресло и растирая лицо руками. – Завтра мы должны разослать их.

– Да, – с похожим энтузиазмом отвечаю я.

– Поверить не могу, что сукин сын Дженкинс мутил воду за нашими спинами, облапошивая всех вокруг, – говорит он в который раз. – Хорошо, что ошибку заметил ты, а не один из наших клиентов. Это был бы конец всему. Репутация всей фирмы полетела бы к чертям из-за одной паршивой овцы.

– Жаль, ты не дал мне разукрасить его физиономию. Из-за хренова урода я застрял тут с тобой. Что может быть хуже? Это невыносимо. Ты не выносим. Эти бумажки взрывают мой мозг. Я заставлю его заплатить за это так или иначе. Пусть даже пройдет несколько лет, прежде чем он выйдет.

Джереми фыркает, явно уставший, и от меня в том числе.

На самом деле я шучу. Самым невыносимым является то, что я не вижу Молли третий день. Этого не должно было случиться после нашего небольшого веселья на ее матрасе, но мать его, случилось. Я реально скучаю по ней. Теперь я это понял.

Последние три дня я буквально встречаю закаты и рассветы в этом гребаном офисе. И в этом определенно нет ничего романтичного. Мы почти не вылезаем отсюда. Исключения составляют перерывы на душ и сон, в которые мы едем по домам и отрубаемся. После чего мы снова в офисе и снова погрязшие в бумажках, адвокатах и телефонных звонках. Эви иногда привозит нам еду, но даже и она надолго не задерживается, чтобы не мешать. Настолько было серьезным дерьмо, с которым мы столкнулись. И сейчас, когда почти все уже позади, моему большому брату предстоит выдержать еще одно испытание.

– Ну так неси его сюда. Я просмотрю все в последний раз, и пусть это закончится.

А вот и мой конец. Я пишу сообщение Молли.

Я: У вас все готово?

После того, как я навестил ее в доме розового сестринства, мы успешно освоили этот вид связи. Я не могу прикоснуться к ней, но я точно знаю, что хочу этого, и сообщаю ей о своих желаниях посредством сообщений. К моему удивлению. Все с ней происходит к моему гребаному удивлению.

Надо ли говорить о том, что я положил хрен на все, что стояло между нами? Окей. Я его положил. Я хочу ее. Хочу целовать ее, смущать, злить, ласкать. Представлять, как я снова прикоснусь к ее губам, к ее мягкой коже. Видеть улыбку, читать ее сообщения, получить от нее по лицу, возможно. Я могу это выпросить, а она может мне это дать. Дать все, что мне нужно, чтобы чувствовать то, что я чувствую. Это жизнь. Я полон жизни и вне стен гаража. Я счастлив. Мои горизонты расширились, даже чертово «Холдер Реалти» не способно сделать из меня унылое дерьмо. Нет, я все еще ненавижу костюмы. Но после того, что я сделал, полагаю, достоин некоторых привилегий. Теперь Джереми не откажет мне в праве заходить в конференц-зал в джинсах и футболке.