— Никто не вставляет, Селиверстов. Уж кому-кому, а тебе вообще грех жаловаться на субсидирование. Никто не получает такого количества средств. Тебя продвигают, на конференции и семинары зовут, если есть, кем хвастаться — ты и твоя команда в первых рядах.

— Но денег нет, — заключает холодно Игнат.

— В прежнем количестве — нет, — согласно сожалеет Вирзин. — Скрывать правду бессмысленно. Поэтому и позвал вас всех. Ребята обязаны знать, что от них многое зависит, и если раньше некоторые трудились спустя рукава, — мрачный взгляд адресован Игнату, и по шумному пыхтению понятно, что Селиверстов прекрасно осознает, что камень в его огород, — то теперь пора собраться и выдать результат. Значимый! Такой, с которым можно требовать, а не лебезить и просить! Мне, знаете ли, тоже не очень нравится пресмыкаться. Я в вас душу вкладываю. Верю, защищаю с пеной у рта. Так что пора меня отблагодарить — результат показать в этом году, и существенней, чем в предыдущем!

Ребята ворчат, шепчутся. Недовольство так и витает в воздухе.

— Паниковать не следует, — продолжает Андрей Юрьевич, — совсем лаборатории не закроют, так что вперед, за результатами, но имейте в виду: чем меньше покажете по итогам, тем меньше шанса на дополнительные гранты.

— Ага, — задумчиво киваю.

— Это все? — сухо Игнат. Лениво двигается, а меня аж холодным потом прошибает, когда рука парня непростительно близко от моей оказывается. Вцепившись в металлический подлокотник своего стула, но с убийственным спокойствием, жду ответа зав. кафедрой.

— Да, все свободны, но Селиверстов и Королькова — останьтесь.

Едва сдерживаю шумный досадливый выдох. Напрягаюсь, но на Игната упорно не смотрю.

— Ир, мы в лабораторию, — шепчет Тоха перед уходом.

— Як вам, как только… — чуть слышно бросаю через плечо, над которым приятель склонятся.

Когда лишние уши покидают кабинет, Вирзин встает с места. Проходится до окна, раскрывает и, засунув руки в карманы деловых брюк, покачиваясь на каблуках, начищенных до блеска черных туфель, глядит на улицу.

— Что-то еще случилось? — нарушает затянувшееся молчание Игнат.

Я благодарна, что первым заговорил именно Селиверстов, так как меня потряхивает от нехорошего предчувствия.

— Вам придется соперничать между собой за дополнительные гранты.

— Что за бред?! — недовольный голос Игната ударяет по ушам, да так, что я вздрагиваю. — Реально же руки себе режете. Если нам не позволить развиваться, не будет у универа молодых и амбициозных проектов.

— Это от меня не зависит, — оборачивается Андрей Юрьевич. Лицо серьезное, в глазах обреченность. — Я, как мог, отстаивал необходимость финансирования обоих проектов, но… нам дали время только до конца этого учебного года. Кто из вас сможет лучше себя проявить и сдвинуться дальше, тому обещают большую часть дотаций. Другие получат лишь отчисления университета, а это куда менее скромная сумма.

— Хрень какая-то, — бурчит Селиверстов.

— Не матерись, — морщится зав. кафедрой. Затворяет окно, возвращается в кресло. — Знаю, что это неправильная политика, но кризис никого не щадит. И спонсор наш недоволен медленным движением проектов. Я объясняю, что это нормально, но… кого это волнует кроме меня и вас?! — Вирзин заметно нервничает. Даже красные пятна на лице выступают.

— Сталкивать лбами студентов, чьи работы совершенно отличаются — не компетентно, — продолжает рассуждать Селиверстов. — Вы из нас врагов можете сделать…

— Я этого не хочу, но и промолчать не мог. Или стоило спустить на тормозах? — сощуривается Андрей Юрьевич. — А вы болтайтесь в неведении, словно слепые котята. Чем бы отличились под конец учебного года, с тем в новый и пришли…

— Нет, конечно, — ворчит Игнат. — Но и соревнования устраивать — неправильно.

— К тому же мы не в равных условиях, — мямлю в свою очередь. — Игнат с командой работают почти четыре года, а мы…

— Мы можем спорить, обсуждать, но дело это уже решенное. Либо вы показываете результат, либо нет.

— Понял, — кивает Игнат. — Ладно, я тут сижу, проект мой, а почему Ирка за главную? Тоха с Аней тянули без нее два года…

А чего это его вдруг так резко интересует наша команда и проект? Никак задумал какую гадость?! С него не убудет…

Сжимаюсь, затравлено кошусь на Селиверстова, готовая броситься отстаивать свою позицию и исследования, но парень на меня не смотрит, зато пристально на Вирзина.

— Потому что Ирина начинала с ними еще в школе, а после приезда ошарашила достижениями в этом же проекте. Поэтому, Игнат, у команды Корольковой большие шансы получить вожделенные средства. Ира не просто так прохлаждалась, она привезла шикарные разработки и образцы, до которых Антону и Ане, как минимум, несколько лет упорных трудов, так что Королькова за главную, и это не обсуждается, — отрезает холодно зав. кафедрой.

— Да мне пох… на самом деле, кто у них кого погоняет, просто уточнил… — мотает головой Игнат, но на лице масса эмоций, и самая яркая — бессильное негодование.

— Селиверстов, — одергивает парня Андрей Юрьевич. — Забываешься!.. Ир, — теперь уже ко мне, — постарайся, от результатов будет зависеть не только лаборатория, но твоя дальнейшая судьба в университете.

— Угу, — киваю, покусывая губу.

— И еще. Если не услышите главного, бессмысленно обсуждать дальнейшее.

— А что дальнейшее? — хмурюсь, не сводя въедливого взгляда с Вирзина.

— Нужны результаты. Мне не с чем апеллировать. Дайте хоть зацепку, и тогда я опять буду обивать пороги начальства! — рявкает зав. кафедрой, чего от него отродясь не слыхали. Мужчина довольно хорошо владеет собой и обычно общается без лишних эмоций. — Мне нужны объективные доказательства в руках, а не мифические на словах! Докажите, что проекты на грани прорыва!

— Угу, — опять киваю, опустив взгляд.

— Мгм, — шумно выдыхает Селиверстов, заставляя стадо мурашек пробежать по коже, даже плечами передергиваю от мерзости ощущения.

Ненавижу этот звук "мгм", до трясучки!

— Свободны, — делает отмашку зав. кафедрой, и мы с Игнатом начинаем шевелиться к выходу.

О благородстве и речи не идет — сосед чуть меня на пороге не сшибает, торопясь на выход и окутав недоброй аурой, но уже в приемной на миг торопею.

Технику кафедры, красотке-брюнетке, которая с улыбкой даже с кресла офисного привстает, Игнат холодно кивает: "Потом", — и покидает помещение.

Девушка заметно мрачнеет, окидывает меня колючим взглядом и опускается обратно.

Знакомы… Не удивительно. Сосед… И красотка!

Банально и предсказуемо!

Тороплюсь покинуть приемную и я.

По коридору, где снует толпа, — мы как раз на перерыв попадаем, — иду неспешно, прокручивая разговор. Так увлекаюсь, что не сразу реагирую на препятствие. Врезаюсь в парня, а подняв глаза, застываю:

— П-прости, — выдавливаю растерянно, точно дура, утонув в глубокой пасмурности серых глаз. Игнат в кругу ребят и девчат, видимо, сокурсников. Сама не замечаю, как добрела до развилки крыла, где столовка. Сейчас как раз большой перерыв, и народу много.

— Мгм, — кивает отстраненно Селиверстов и, поправив рюкзак на плече, отворачивается.

— Я не хотела, чтобы нас сталкивали. — зачем болтаю, фиг знает, но жизненно важно оправдаться и дать понять, что совершенно не рада происходящему.

На миг все вокруг застывает и звуки пропадают. Гляжу в напряженную спину Селиверстова. Удивленные лица его компании. Жду с глухим боем сердца и ватными ногами, что не желают двигаться прочь.

— Бл”' ожидаемо, — кривит губы Игнат, вновь обращая на меня внимание.

Его знакомые слушают и с насмешливым интересом поглядывают на меня. Вот теперь сильно смущаюсь. Лицо горит. Никак не желаю привлекать столько зевак.

— Ой, я буду стараться… — ерничает сосед, — а потом ты меня попытаешься добить, ну или мою награду себе присвоить…

Толпа начинает посмеиваться над ситуацией и. естественно, надо мной. Едко пшикать, шушукаться:

— Очередная фифа…

— Да достали уже бегать за ним…

— Видать мало получила…

— А-ха-ха, Игнат косячит…

— Угу, не дое’” видать.

— Кого добить? — вовремя приливает негодование. Спасибо, теперь язык шевелится, даже ощущаю себя уверенней. — Какую награду присвоить? — хлопаю недоуменно глазами. Плевать на реплики чужих, а вот упреки Игната не на шутку злят.

— Дежавю у меня, — равнодушно взмахивает рукой сосед. — В школе нечто подобное уже было.

— Да у тебя комплекс… Селиверстов? На кой ты мне сдался и твои заслуги?! — удушливо негодую.

— Тогда на кой хе*** преследуешь? Чего тебе от меня надо? — почти рычит Игнат, опять вгоняя в откровенный шок. Смотрит с брезгливым негодованием.

— Мне? — чуть не давлюсь несправедливостью наезда. — От тебя? — Реально не понимаю, что происходит. Вроде всего лишь пыталась быть вежливой и учтивой…

От возмущения хватаю ртом воздух, но в следующий миг — ойкаю. Вот чего не ожидаю, что сосед меня, словно давнишнего друга, рывком за шею к себе подгребет. Крепко фиксирует изгибом локтя и носом втыкает в свою грудь, что сейчас хоть и скрыта толстовкой на молнии, но жадно вздымается, словно меха. Вместо адекватного порыва избавиться от наглого соседа — окунаюсь в грубую магнетическую силу, которая все разумное из головы вышибает напрочь. Хотя, скорее, просто теряю дар речи, да и вообще столбняк нападает.

— Королек, ты нарываешься на неприятности! А уверяла, что задница твоя их не ищет…

Со стороны его друзей смешки летят все более едкие, а я, затаив дыхание, слушаю злющего Селиверстова, не ослабляющего хвата — сдавливает весьма ощутимо, вот-вот пищать начну от боли.

— Тупенькая, видимо, ты не догоняешь опасности. Тебе от меня подальше держаться надо. После общения с Вирзиным, я пока не готов нормально говорить, — чеканит губами в висок, опаляя кожу.