Александра Ермакова - Непримиримые 1

Соперника к этому моменту уже приводят в себя. Тренер его проверяет на вменяемость. Стучит легонько по щекам:

— Ты как?

Парень встряхивает головой, промаргивается:

— Жив, — утирает нос и сплевывает сгусток крови, — Я не специально, — это уже бурчит, поглядывая на Штыка, который продолжает пыхтеть в своем углу.

— Вот видишь. — укоряет Игорь Борисович Ромку. — Все. хватит на сегодня. — досадует и, потрепав избитого за шею. чеканит: — Ты когда научишься защиту ставить и уклоняться?

— Виноват, — шмыгает парень. — Исправлюсь!

— Исправится он. Уж будь милостив, а то где я еще найду спарринг- партнера Штыку? — это уже звучит как крик души, а не злость. — Ладно, — смягчается Игорь Борисович. — Голова как?

— Норма.

— Дуй переодеваться…

***

— Парень, — раздается мужской, чуть заплетающийся голос, — а ты случаем не сын Грома?..

Аж с темпа сбиваюсь. Кошусь через плечо.

Рядом покачивается старик, но видно, что бывший боец, хоть и спившийся. Лицо знакомое, смутно… Копна светлых волос, широкие брови, нос кривоватый, холодные, почти выцветшие глаза, затуманенные алкоголем. Шрамированная губа.

— Есть такое, — бурчу без энтузиазма, вновь продолжая ударять по груше.

— Вижу, вижу, — с потаенной радостью кивает старик. — Удар похож, да только сила не та…

Еще делаю пару комбинаций, как меня озаряет:

— Владимир Игнатьевич, это вы? — оборачиваюсь, ожидая реакции от старика. Он как шел, так и идет, чуть кивая:

— Вроде как, — явно не собирается останавливаться. Так и скрывается в кабинете техперсонала.

Я еще несколько секунд гляжу ему в след. Давно не видел в зале. Неужели вернулся?..

Стоять смысла нет — опять приступаю к избиению груши.

Хороший мужик Владимир Игнатьевич. Он еще моего отца тренировал. Советы дельные давал. А меня, когда я прибегал посмотреть, как папа тренируется, частенько развлекал. Шутливо боксировал со мной, позволял перчатки надеть, показывал, как правильно бить грушу.

Я у него… из бороды волосинки выдирал. Сидел на руках и дергал. Не знаю, почему вспомнил, но… вспомнил.

— Эй, боец, — раздается голос Игоря Борисовича, когда я уже собираю вещи в сумку. — Сколько можно грушу бестолково истязать? Если хочешь заниматься — можно попробовать. Рост у тебя, что надо, руки длинные, быстрые, двигаешь легко…

Краем глаза замечаю покачивающуюся фигуру Владимира Игнатьевича. Старик странно как-то лыбится, словно увидал, что желал. Разворачивается и, шаркая ногами, идет к подсобке.

— Нет, Игорь Борисович, я так, — отмахиваюсь сухо. Он мне уже не раз предлагал заняться кикбоксингом. — Чуть отдохнуть пришел, пар выпустить. Не для меня этот спорт.

— Гыг, не для него, — ржет Штык, выходя из раздевалки с сумкой наперевес.

— Не слушай его, Борисыч. У него это в крови. Уговорил бы — толк точно будет!

— Да уже пару лет наблюдаю, — кивает тренер. — Только приходит крайне редко. Нужно не раз в месяц-два, а заниматься постоянно. Любой спорт требует упорства и отдачи. А так, потенциал неплохой. Силу в руки вложим. Технику поставим. Вряд ли чемпионом, но крепким бойцом можно сделать!

— Ага, — останавливается рядом со мной братан. — Батяня у Игната высоко летал. Вы же помните Селиверстова?

Я напрягаюсь — не очень рад такой протекции. Да и до сего момента просил друга молчать. Меня не дергают — я спокоен. Прямая — есть прямая, и я не хочу лишних разговоров. Не для того в зал хожу.

Это отдушина… И так крайне редко — пару раз в месяц. Забиваюсь в угол, чтобы поменьше светиться, и выпускаю пар…

— Селиверстов? — задумчиво бормочет Игорь Борисович. — Селиверстов…

— Ну, — нетерпеливо напоминает Штык, — бои без правил. Погиб в автомобильной….

— А-а-а, — тотчас протягивает тренер и уже другими глазами на меня смотрит. С некоторым почтением и уважением. — Гром…

Мне становится неприятно, а друг ликует:

— Ага, он самый! Помню, в детстве мы с Игнатом часто записи его боев смотрели, — добавляет значимо.

— Игнат — ух, как его характером напоминает, — доволен, точно слон, друг. — Только, — заминается на миг, — умнее. Он у нас, вон, на бюджетном в универе, на био… Каком? — это уже ко мне, явно прося помочь.

— Биохимическом, — без особой радости напоминаю.

— Вот-вот, на биохимика учится! — гордо добавляет, будто вместо меня на

курсе.

— Мозговитый боец, — вспыхивают глаза Борисовича. — Редкое явление.

— Вот и я о том же, — горько усмехаюсь. — На ринге голова мешать будет. Там важнее техника и инстинкты. Не мое это… мне милее колбочки, пробирочки…

— Ой, да ладно, — дружески подпихивает плечом г плечо Штык. — Не прибедняйся. Тебя можно смело в спарринг ставить.

— Не, — мотаю головой. — Мне мозги еще нужны. Я ими по жизни собираюсь пользоваться.

— Гыг, — ржет Ромка. — Это да, они у тебя ценные!

— И нежные, — я рад, что отходим от темы боев и тренировок. — Один пропущенный удар — и все, можно распрощаться с карьерой по профессии.

— Смотри, парень, — по-отцовски хлопает меня по спине тренер. — Ты уже не мальчик, но потенциал хороший. Если что, я тебя возьму.

— Спасибо, — улыбаюсь натянуто.

— Глупо, — вклинивается в разговор Славка, который все это время уши греет, а я его не замечаю. — Мне такого шанса не давали.

— Э, — разводит руками Штык. — Ты бы спасибо сказал, что тебя на работу взяли. Хоть так…

— Да я благодарен, — насупливается Морж. — Просто…

— Что просто? — хмурится Ромка. — Если бы ты так же занимался, как Игнат, не было бы вопросов. А ты… уж прости, совсем слаб.

— Да я понимаю, — изучает носки кроссовок Славка.

— Отлично, что понимаешь, — отрезает Штык.

Глава 36

Игнат

— Ты сам виноват в том, что с тобой происходит, — это бросаю уже без обидняков, когда остаемся с приятелями втроем.

— Знаю, — шмыгает носом Морж. — Не надо мне постоянно об этом напоминать.

— Лады, но взамен прекрати себя жалеть. Лучше бы с девчонкой какой замутил, — перевожу тему в нейтральную линию.

— Им сейчас только деньги нужны, а мне их пока негде взять, — приунывает друг, но уже в следующий миг приободряется, голубые глаза лукаво блестят: — Кстати, я тут на днях занятную куколку видел!

— Да ты что? — старательно поддерживаю новость. — Ну и кто это чудо?

— Не поверите, — хмыкает Славка. — Я как ее увидел, чуть дар речи не потерял.

— Такая красивая? — с насмешливым сомнением уточняет Ромка.

— И это тоже, — кивает радостно Морж. — Главное, кто она…

— Ну, и кто? Не томи, — закидываю сумку на плечо и подталкиваю друга к выходу.

— Ах-ах, интересно, да? — продолжает играть в угадайку братан, повернувшись к нам лицом и отступая точно рак, но в ритм нашему со Штыком шагу.

— Бл***, щас тебя в узел скручу, — шутливо рычит Ромыч.

— А я спарринг-партнером сделаю, если не ответишь, — беззлобно бросаю, и пока иду, руки в боевую готовность ставлю.

— Ну уж нет, ты мне еще желание должен… — грозит пальцем Морж, и вновь вклинивается между мной и Штыком.

Ромка присвистывает.

— Какое еще желание? — недопонимаю, и даже настрой проучить друга проходит.

— Ну, я когда твою соседку увидел, сразу вспомнил, что ты мое давнее желание не исполнил.

Настроение тотчас падает, ниже некуда. Молча шагаем к моей машине.

— Так ты про нее, значит?

— Ага, — рьяно кивает с блаженной улыбкой Морж.

— Где видел? — уточняю как бы между прочим, когда останавливаюсь возле авто и отключаю сигнализацию.

— Да на мотике мимо пролетала, — кривится Славка, дергая ручку дверцы. — Я в универ к тебе заходил, думал поймать, — продолжает, как только размещаемся в машине. — А тут она! Я даже не сразу понял… Рычит мотор. Мотик останавливается. Деваха снимает шлем, встряхивает волосами, как в фильмах… Бл***, я ох*** тотчас! Королек — секси! Раньше симпотной была, но какой-то нескладной, а сейчас все при ней: и сиськи, и зад, — аж захлебывается друг.

— Складывалась как-то так, что всем показала и сиськи, и зад? — уточняю с мрачным сарказмом. До трясучки хочется другу рот заткнуть. Причем кулаком. Причем так, чтобы зубы в глотке застряли.

— Нет, — озадачивается Славка. — Но я отметил, что она похорошела. Я бы с ней замутил, да боюсь…

— Ты не говорил, что Королек приехала, — наконец, подает голос Штык.

— Да что, собственно, в этом такого? — нервно выруливаю на дорогу. — Ну, Королек! Ну, вернулась! Земля, что ли, с орбиты сошла?

— Нет, — хмурится Штык. — Но помнится, ты к ней неравнодушен был…

— Что за бред?! — начинаю откровенно злиться, мечу недоуменный взгляд на друга.

— А разве не так?

— Нет, — уже гневно рычу. — Мне плевать на нее и ее семейку!

— Ну, хотя бы обмолвился бы, — продолжает жалить правдой Штык.

— Артем знает, — оправдываюсь грубовато. — Да и ты тоже ее видел…

— Когда? — выпучивает глаза Ромка.

— На вечеринке Тематиков, — бурчу сухо.

— Да ну на?!.. — неверующе хмыкает Штык.

— Ого, вы ходили к извращенцам? — между сидениями вклинивается Морж. Руки закидывает на спинки передних кресел, а морду к нам протискивает — загадочную, ухмыляющуюся. Кричащую: «Кирпича мне, кирпича!».

— Помнишь, Артем решил за девчат вступиться? — игнорю реплику Моржа, да и вообще не хочу его наглую харю видеть.

— Аха, — кивает рьяно Штык.

— Ну так вот, та, с которой я танцевал…