— Не нужно? — прищуривается недовольно.

— Я не о том, — отвлекаюсь на попутку, которая нагло подрезает, а когда в следующий миг поворачиваюсь к Снежиковой, она козырек машины отгибает. Привычным манером стягивает с головы резинку, позволяя волосам распасться по плечам. Это всегда меня парализовало. Как и сейчас.

А следом помада…

Вызывающе алая. Скользит по губам. А у меня стояк уже.

И это спасает. ерзнув по сидению, отвлекаюсь на дорогу и резко жму по тормозам, едва не подобрав капот «шевроля».

— Ань! — шикаю гневно.

— Мур, мур, Зур, — стерва озвучивает старт-фразу нашей невинной «сессии».

Натужно сглатываю:

— Ань, я за рулем. Движение оживленное…

— Отказываешься? — хлесткий взгляд совсем не невинной Кисы. Видимо, в этом кряк к моей программе «похоть». Взрывом пробирает до начинки — до мозга. Умение в долю секунд от серой мыши, заучки и лабораторной крысы в миг обращаться в секси-Кису.

Преображается настолько, что у меняя спазмом в паху от желания хозяйство сводит. Дыхание обрывается, сердце с ритма равнодушие в буйство ударяется.

— Кис, — тяну охрипло. Она лишь глазами цепко пригвождает. — Нет, не отказываюсь, но мне правда не до игр, — обрывается фраза. Киса юбочку присборивает, а я, словно проголодавшийся кот, унюхавший кошку с течкой — глаз не могу отвести и дышать забываю. Бледная кожа, развилка между ног.

— На дорогу смотри, — командует Аня. Меня волной шарахает, будто по дурости пальцы в розетку сую. Промаргиваюсь, но шелест и ерзание Кисы все равно вынуждают коситься на подругу.

Полный пиз*!!!

Юбка уже не скрывает крохотных ажурных трусиков.

— Кис, — делаю новую попытку образумить Аньку. Бл*, мы в городе, толкотня на дороге… Бью по аварийке и, наплевав на поток, возмущение, тем более ПДД, маневрирую по полосам и сворачиваю на второстепенную дорогу.

Благоразумнее было бы затормозить, но, твою вселенную, тут столько народу, что не протолкнуться и тем более не остановиться — тотчас затор будет. Чертыхаюсь на чем свет стоит, судорожно придумывая, куда дальше ехать. А стерва меня на выдержку проверяет. Край трусиков в сторону: пальцами на свой женский цветочек. А-а-а, до тугого рыка пробирает раскрепощенность. Знает ведь, как меня заводит нечто вызывающее и интимное.

Хозяйство уже колом давно стоит, дергается спазмически, из джинсов наружу торопясь. Мозги в кисель обращаются. Еле соображаю, как виляю по закоулкам… И вроде даже удерживаюсь от «просмотра», хотя сводит шею… от желания повернуться.

А тут как назло, кошка моя озабоченная стон роняет: «ах».

— Бл*, Кис, заканчивай! — Рычу, вот-вот готовый от желания руль выпустить и сам заняться исследованием Аньки.

— Кончить? — посмеивается охрипло стерва, до тика доводя. — Мур, — дразнит, — ах… — протяжней, — М-м-м…

Рвано сглатываю, уже мысленно сам ее лаская.

Словно услышав мои горячие трахательные мысли, Анька мою руку, с рычага переключения на свою промежность рывком перемещает. Сдавливает ногами и чуть подается навстречу:

— Бл*! Бл’!!! — глухо плююсь, но мои онемевшие от счастья пальцы уже живут своей жизнью, изучая и оглаживая «цветок». Влажно, горячо… аж ворваться хочется. Резко и глубоко. Ощутить складочки, тугость и соки внутри.

— С какого х* ты течешь так обильно? — короткими взглядами пожираю реакцию Кисы на свои голодные игры.

— Мур, — чуть слышно стонет стерва, напрашиваясь на проникновение и ерзнув вперед.

— Кис, — рычу не котом, а тигром. Злобным, ревнивым и голодным.

Едва ногами с педалями справляюсь и одной ослабевшей рукой — с рулем.

— Из-за задрота того… Игоря?

— Он ничего…

— Думаешь у меня память плохая? Этот гон* вчера на вечеринке был!

— Он мне понравился, — мурчит стерва, и столько цинизма во взгляде.

— Сама ему сказала, где тебя искать? У него ночью была?? — беснуюсь, забыв о нежности и деликатности — только по стиснутым зубам Аньки понимаю, что совершенно не контролирую свои ласки. Но Киса не хнычет, не уворачивается, лишь ноги шире разводит, открывая доступ к себе еще больше.

— У нас свободные отношения, — хватает за запястье и сама насаживается на пальцы, но я специально не осторожен — хочу назло — больно сделать… щипаю без жалости и желания удовлетворить.

Анька голову откидывает на спинку. Прогибается дугой и хрипло всхлипывает. Пиз’, меня срывает в омут. Бью по тормозам, игноря истошные вопли клаксонов и маты водителей, кто не ленится в окно нараспашку высказать претензии.

Торможу возле парковой зоны, едва не доехав до парковки. Не до того! Порываюсь Аньку к себе подгрести:

— Кис, ты меня злишь!

Но стерва проворна — взбрыкивает ловко и в следующий миг получаю увесистый пинок в грудь.

— Ань, — смягчаю тон, убавляю напор. — Вчера было недоразумение.

— Я заметила, — шипит Анька злобной кошкой. — Твое «недоразумение» в ее грязном рту. Часто трахаешь подружек своих приятелей?

— Ань…

— Да ладно, не оправдывайся, вдул бы ей разок-другой. Мне, по сути, нет до этого дела.

— Я не собирался, — жалко звучит, особенно если учесть, что меня в момент «застукали»… Лилька уже почти трахнула ртом, а я не шибко-то убеждал в своей занятости.

— Жаль, она того не поняла, — кривит губы Киса.

— Да, лажа, согласен, — винюсь и бешусь в то же время. Как задрот — оправдываюсь, блею. Ну нахер такие отношения?! Аньку и ее тараканов!

Я ведь впервые не изменяю, но разве от того лучше и проще? Киса не верит… Разве виноват, что девчата сами вешаются? У меня же была другая жизнь до Мыши. Где понимание и терпение?

Я в полном ах*…

Мозги прошиты Кисой насквозь.

Порвать к чертям собачьим эту порочную связь и заняться беспробудной ебл*.

И телу хорошо, и башке — отдых.

Разумная мысль — нравится все больше. Крепнет… но меня мутит. С горечью понимаю, что реально только два выхода и, бл*, ни на тот, ни на другой духу не хватает.

Да и как, если при виде Аньки меня изворачивает от чувств. Без нее — вроде готов, и согласен на разрыв, но только вижу, слышу — пропадаю.

Как и сейчас…

— Кис, — собственническим жестом дергаю за ляжку и махом накрываю влажную промежность. — Нам пора менять правила игры.

Анька больше не сражается — наоборот, ерзнув по сидению, позволяет ласкать. Аж руки сводит от желания всадить в нее не только пальцы.

Зубы сводит от боли в паху.

Невообразимая порочность в теле ангела небесного. От этого меня и прет. А еще от того, на что способна стерва. Как шокирует, провоцирует.

Верст по дурости решил, что мы БДСМ-ки по жесткому, но мы другие. Нет, наша девиантность не обсуждается, мы такие… И мы не отрекаемся — да, не здоровы. Нам нравится новое и провокационное. Нравится быть на волоске. На грани. Скандалы, кровь. Нравится дразнить и дарить. Наказывать и жалеть… Границ допустимого пока не достигли, поэтому каждый раз как первый и только разрядка всегда — бурная и фееричная.

Неорганично и странно, но не думал, что в такой Мыши может скрываться дикая Кошка. Кошка, чьи коготки доставляют уйму боли и сладкого экстаза. Чьи игры сводят с ума. Чьи ласки заставляют шагнуть в другой мир — порока и наслаждений. Куда никто до нее… Куда без нее никак.

И только с ней!

Только она!!!

Так поглощаюсь нашими эмоциями, что не сразу соображаю, как Аньку на себя уже подтаскиваю. Она не сопротивляется — садится сверху, бедрами сдавливая мои. Дразнит, не позволяя поцеловать, трется промежностью о мое несчастное хозяйство, томящееся в джинсах и судорожно дергающееся от каждого толчка.

Когда не выдерживаю и тянусь, чтобы хоть пальцами в нее проникнуть, перехватывает руку. Кладет на свою небольшую, налитую грудь и сдавливает.

Бл*, меня накрывает от желания быстрее ее на себя насадить. На член… и поглубже вдолбиться… и чуть застыть, впитывая долгожданные ощущения. А зубами в грудь вцепиться. И пожевать, облизать и пососать…

А-а-а!!!

В джинсах жар и нестерпимо тесно. А Киса по мне все провокационней ерзает, грудью трется о ладонь.

Твою мать! Кожей чувствую острый сосок, пробивающийся сквозь лифчик и ткань светлой блузы. Сдавить бы его пальцами, в рот вобрать…

Могу конечно силу применить, но знаю, что потом Анька отомстит — накажет. И если воздержанием — чокнусь. Рядом с ней нельзя быть холодным. Из разряда «невозможное» и болючее мероприятие.

Поэтому скриплю зубами и жду — ее игра — ее правила — она верховодит.

Таков уговор.

Ну ничего, я тоже не прост. Отомщу…

Киса мажет по моим губам своими, едва не лишив кислорода. Точно магнитом за ней, а она склоняется к своему сидению, где сумочка осталась. И если учесть что глаза цепляются за оголенные ляжки, зад, что так и кричит: отшлепай меня!!! — и небрежное скольжение по моему восставшему хозяйству, то я готов в голос вопить от переполняющих меня чувств.

Долго копошится, бумагой шуршит, а я голые ляжки с удовольствием оглаживаю. Округлую ягодицу. Не отказываю себе в сахарном удовольствии и смачно бью, любуясь, как белоснежная кожа быстро краской наливается. Рука чешется, жжет повторить. Плоть радостно дергается, до боли в джинсах плененная. И вновь озвучиваю нетерпение шлепком. Виднеются следы моих пальцев.

Ни одна любовница до Анютки не выдерживала порки с пристрастьем, а эта Мышь уже в первый же день игры и договоренности, отказом нарвалась на наказание… И выдержала, да как… Еще и добавки попросила, но с условием…

Я тогда задохнулся от сладкой истомы и согласился. Бл', мне так просто никто в руки не давался, а тут…

А потом нешуточно озадачился.

В итоге кончал бурно, как никогда… после ответной порки.