На каждой новой странице мы фыркаем и смеёмся, освежая прошлое и все прекрасные воспоминания.

Он застывает на странице с корешками от билетов с нашего первого концерта.

— Этот концерт был самым лучшим. Хороший альбом. Могу я одолжить его?

— Конечно, — пожимаю я плечами.

— Мне нужно заняться некоторыми делами по работе, но я очень рад, что ты поедешь в Париж. — Он выходит из комнаты, и дверь закрывается за ним.

Я тоже рада, что еду.

Знаю, правильным было бы дать ему пространство для того, чтобы он обдумал свои отношения с Татьяной, но провести целую неделю наедине с ним в таком романтическом городе, как Париж? Искушение будет почти непреодолимым.

Глава 13.

Коллинз

Когда мы приезжаем в Париж, радость на лице Мии неописуема. Она похожа на маленького ребёнка в магазине сладостей, со своими широко распахнутыми глазами и ртом, подёрнутым в глуповатой ухмылке. У меня ни выходит не поддаться её возбуждению, так что моё собственное настроение улучшается, несмотря на то, что я здесь бываю часто. Даже после двадцати четырёхчасового перелёта, она переполнена энергией и готова к знакомству с новым.

— Куда мы поедем сначала? — спрашивает она, когда водитель сворачивает на дорогу, ведущую от аэропорта в город.

— В отель, — смеюсь я над ней. — Я подумал, что мы могли бы завезти наш багаж, а потом я покажу тебе немного окрестностей, но, имей в виду, у нас деловой ужин через пару часов.

— Хорошо.

Пока мы летели сюда, я рассказал ей всё о Пьере и его успешной европейской фирме. Я хотел бы взять на себя управление инвестициями его компании в США, поэтому мне нужно показать ему, почему это принесёт пользу. Но сначала мне нужно обыграть его. Французы очень традиционны, когда дело доходит до бизнеса. Они не ложатся в постель с кем попало. Его жену зовут Адель, и я объяснил, что мне нужна Миа для того, чтобы та оставалась счастлива и занята. Счастливая жена, счастливая жизнь, и всё такое. Понятно, что к сегодняшнему вечеру у нас обоих будут маски, но сейчас я рад побаловать её ролью гида.

Когда мы добираемся до отеля и входим в роскошный мраморный вестибюль, глаза Мии перескакивают с элегантных картин на изящную мягкую мебели. Я стою у стойки регистрации, ожидая, пока администратор наберёт что-то на клавиатуре.

— Месье, роскошные королевские апартаменты, о которых вы просили, готовы. Посыльный принесёт ваш багаж.

Вот дерьмо. Моя помощница забронировала номер для меня и Татьяны ещё месяц назад, и в нём, конечно, одна спальня с одной кроватью.

— На самом деле, мне нужны апартаменты побольше — с двумя спальнями.

Она опускает взгляд к монитору и снова принимается печатать.

— Простите, но у нас сейчас всё занято, — хмурится она.

— Хорошо, тогда просто номер с двумя кроватями?

Она качает головой.

— У нас нет других номеров, кроме того, который заказали вы. — Она объясняет, что на этой недели в городе проходит какой-то большой модный съезд, поэтому в большинстве отелей уже нет свободных мест.

Я подумываю поискать другой отель, например, за чертой города, но поскольку все мои встречи проходят в деловом районе, до меня доходит, что это глупо. Мы с Мией взрослые люди. Ничего страшного, что нам придётся делить одну комнату. Чёрт, да мы постоянно устраивали ночёвки, когда были маленькими.

— Ладно, — говорю я работнице. — Прошу, пришлите наш багаж.

Я нахожу Мию в дальнем конце лобби, любующейся картиной, написанной маслом.

— Потрясающие цвета, — замечает она, когда я подхожу ближе.

Мне нравится, как она находит наслаждение в таких простых вещах. Я понимаю, что если бы я был здесь с Татьяной, она, наверное, уткнувшись носом в телефон, жаловалась бы на то, что номер не до конца готов.

— У меня есть новости, — объявляю я и, положив руку на крошечную спину, направляя её к лифту.

— Какие?

— Бронь была сделана несколько месяцев назад моей помощницей, и сейчас в отеле нет свободных комнат.

Её брови взмывают вверх.

— Ну и что? Выкладывай, Коллинз.

— Что ты думаешь о том, что нам придётся делить одну кровать?

— Ох. — Она нервно смеётся и отступает на шаг, опираясь рукой на перила в лифте, словно ей нужна поддержка, чтобы остаться на ногах.

Прежде чем она успевает ответить, двери открываются на нашем этаже. Мы молча подходим к номеру, где я скольжу ключом-картой в щель рядом с дверью.

— Всё будет хорошо, — заверяю я её, жестом приглашая войти первой.

— Конечно, — соглашается она.

Желудок завязывается в узел, потому что в тот миг, как двери закрываются, а я остаюсь наедине с Мией, всё, что мне хочется сделать — это бросить её на кровать и зацеловать до смерти. Возможно, из-за нашей близости в самолёте, из-за того, как она опиралась головой о моё плечо, пока спала, или от того, что я чувствую себя связанным с ней больше, чем имею на то право. Она не моя. Но чёрт, мне хочется почувствовать её горячий рот на себе и мягкое тело в руках.

Дерьмо.

В голове всплывают воспоминания о том, каким было её тело подо мной во время нашего первого секса, о том, как её узкая киска, будто горячая перчатка, плотно облегала меня... Ни с кем мне не было так хорошо. Пусть это был наш первый раз, пусть это было немного неловко — всё равно он остаётся лучшим, потому что дело было не только в физике, там были перемены в жизни, люди, у которых не имелось скрытых мотивов — это были два обычных человека с настоящими чувствами, исследующие друг друга. Я бы убил за ещё одну такую возможность.

Стук в дверь прерывает мои порочные мысли, и я даю на чай посыльному, после того, как он заносит наши чемоданы.

Прочистив горло, бормочу что-то о том, что мне нужно принять душ и ухожу в ванную.

Господи, и как я только думал, что вынесу неделю, засыпая рядом с Мией, наблюдая, как она выходит розовая и мокрая из душа, слушая её сонные звуки, когда она засыпает, окруженный её запахом...

Я провожу руками по лицу. Чувствую себя неуклюжим подростком. Поэтому делаю то единственное, что могу. Я хватаю гель для душа и принимаюсь дрочить.

Скольжу рукой вверх-вниз, пока горячая воды бьёт в спину. Я закрываю глаза и растворяюсь в моменте, нетерпеливо вбиваясь в кулак. Представив округлую задницу Мии и её пышную грудь, я кончаю так сильно, что приходиться с усилием подавить стон, рвущийся из горла.

Когда я выхожу из ванной с белым полотенцем, повязанным на бёдрах, Миа сидит в центре кровати с разложенной перед ней картой.

— Строишь маршрут? — спрашиваю я, хватая чемодан.

Она поднимает глаза, видит, что я раздет, и её глаза удивлённо округляются.

— Ага-а, — бормочет в ответ.

— Прости, я оденусь в ванной, мне только нужно взять вещи.

После того, как я переодеваюсь, мы выходим на солнечный свет, а Миа начинает фотографировать каждый собор и фонтан на камеру телефона, возбуждённо болтая о том, как красивы гигантские мощённые камнем улицы и кафе. Мне легко в её присутствии, можно просто расслабиться перед важной вечерней встречей.

Мы останавливаемся у кондитерской, и я покупаю ей кофе и шоколадный круассан, делая заказ на французском — что делал уже миллионы раз раньше, хотя по приподнятым бровям Мии, можно подумать, что я только что слетал на Луну.

— Почему я не учила в школе французский? — произносит она. — Он звучит так элегантно.

Потом вонзает зубы в слоённое тесто и стонет, жуя. Татьяна бы так никогда не сделала.

— Господь милостивый, только попробуй! — восклицает она, пихая мне круассан.

Я усмехаюсь, но решаю подыграть ей, откусываю другую сторону лакомства.

— Чёрт, вкусно.

После недолгой прогулки, у нас остаётся немного времени перед ужином, поэтому мы возвращаемся в отель. Там переодеваемся в вечернюю одежду, и когда Миа выходит из ванной, я почти проглатываю чёртов язык.

— Нормально? — спрашивает она.

На ней чёрное платье без бретелек, ниспадающее до самого пола. Нижняя половина свободная и шелестящая, но верх облегающий, а от скромного декольте во мне рождается желание увидеть ещё.

— Отлично, — рявкаю я. Сжав челюсть, подавляю желание поправить себя.

Она хмурится, проводя рукой по ткани.

— Я могу переодеться...

Я становлюсь перед ней, накрывая обнажённые плечи ладонями.

— Ты выглядишь прекрасно, — говорю я, смягчившись. — Не переодевайся. Ты идеальна.

— Спасибо, — шепчет она, не сводя с меня глаз. — Ты тоже выглядишь потрясающе.

Не получив моего согласия, большой палец сам по себе начинает скользит взад-вперед по её коже, рисуя мелкие круги вдоль ключицы.

— Ты такая мягкая.

Она едва заметно улыбается мне.

— Я одержима лосьоном для тела.

Я расплываюсь в ответной улыбке.

— Ты готова к вечеру? Помнишь всё, что я рассказал о Пьере и его жене?

Она кивает.

— Конечно. Все пройдёт отлично, не переживай, Колл.

Миа подхватывает свою сумку и мы направляемся к лифту. Мне хочется поиграть в полицейского и напасть на неё в номере отеля, но я стараюсь вести себя как можно лучше. Технически я с Татьяной, и мне не хочется её предавать. Я не изменщик, и отношения с Мией так начинать тоже не хочу. Выражение её глаз подсказываем мне, что если я зайду дальше, она не станет меня останавливать. Эта информация опасна.

Мы приезжаем в ресторан пораньше, так что я веду Мию к бару.

— Давай сначала выпьем?

— Конечно, — отзывается она, поднимаясь на цыпочки, чтобы грациозно скользнуть на барный стул.

Её лёгкость и готовность на всё меня успокаивают, несмотря на то, что я собираюсь заключить сделку на тридцать миллионов с мужчиной, чей родной язык не английский.

Когда два дня назад я узнал, что она собирает чемоданы, намереваясь вернуться домой, во мне что-то щёлкнуло. Стало ясно, что отпустить её я не смогу. В тот момент я понял, что если снова отпущу Мию, моя связь с прошлым потеряется. А я этого не хотел. Я едва жил последние несколько лет. Конечно, я выполнял всю рутину, но настоящей радости в этом не было. Сидя здесь с ней, глядя, как она кружит в бокале рубиновое вино, я знаю, что поступил правильно, взяв её с собой.