И всё же… противное чувство тревоги было слишком осязаемым, чтобы от него открещиваться.

В постель к мужу Уля вернулась через час бесцельного бдения возле окна. Легла рядом и прижалась так крепко, будто хотела в нём раствориться. Впрочем, это было не так уж далеко от истины.

Нужно было гнать прочь все тревоги. Если чему-то суждено сбыться – оно сбудется. Но и тогда Ульяна не собиралась опускать руки и планировала сражаться за своё счастье. С кем угодно. Даже – если понадобится – с самим Авериным.


Уля расхаживала между полок с продуктами и чувствовала себя… счастливой. Наверное, это было глупо – смотреть на бесконечные ряды круп, овощей и мясных изделий и ощущать, что находишься на своём месте, но Ульяна испытывала именно эти эмоции.

В свободное от работы время она бесконечно изучала новые рецепты, выискивая среди них те, которые хотелось бы воплотить в жизнь, записывала найденное в специально отведённый для этого документ, чтобы после ринуться в магазин, накупить нужных продуктов и, вернувшись домой, начать готовить.

Возможно, это превращало её в наседку… вероятнее всего, любой здравомыслящий человек сказал бы, что ей стоит потратить своё время на что-то более важное, но Ульяна знала, что ей хочется заниматься именно этим. И именно здесь и сейчас.

– Извините, – проговорила она, когда кто-то с силой влетел в её плечо, от чего упаковка листов для лазаньи выпала из рук. Ульяна знала, что не виновата, но и конфликтовать не желала.

Она вскинула взгляд на парня, что впечатался в неё несколько мгновений назад, и нахмурилась – мелькнула мысль, что они могут быть знакомы.

– Нормально, – буркнул в ответ тот, после чего низко опустил капюшон на глаза и, опалив Ульяну злым взглядом, исчез.

Уля сделала жадный вдох, после чего бросила помятую пачку в тележку, уже набитую всякой всячиной, и пошла дальше.

В последние несколько дней их с Олегом жизнь состояла из того, что она могла бы с лёгкостью назвать счастьем. Ночи были полны того, от чего даже сейчас Ульяна краснела, стоило только ей вспомнить, чем именно они с мужем занимались. Днём же Аверин или работал, или посвящал Улю в дела, которые планировал в ближайшее время передать ей. А вечера полностью принадлежали им обоим. Они или ужинали, при этом муж с огромным удовольствием поглощал всё, что она для него готовила, или сидели в гостиной за бокалом вина и обменивались тем, что со стороны могло показаться неважным. На деле же, и для Ульяны, и для Олега это было едва ли не самым ценным.

А ещё у Ули наступили месячные, и пришлось буквально приказать себе не расстраиваться. Нет, она совсем не ждала того, что сможет забеременеть так скоро… Тем более, если учитывать все факторы, которые так или иначе имели своё значение. Или ждала? Да, чёрт побери! Она этого ждала, и когда поняла, что у них ничего не получилось, испытала чувство, будто бы с ней случилась самая большая катастрофа в жизни. Аверин же заверял её, что это совершенно нормально, и шутил, что если бы она и впрямь стала носить его дитя так быстро, ему бы пришлось запрашивать тест на ДНК. И Ульяна натянуто улыбалась, сама же ощущала, что жутко разочарована.


Она сложила покупки в два объёмных пакета, расплатилась на кассе и вышла из маркета. По-хорошему, ей нужно было бы вызвать такси, но Уля почему-то решила, что доберётся сама. Благо идти было недолго – всего-то несколько минут по улице, где по обеим сторонам за высокими заборами располагались элитные дома.

Ульяна ощутила что-то неправильное через пару минут, стоило только ей свернуть на улицу, где располагался их с Авериным коттедж. Показалось, что кто-то смотрит ей в затылок, и стоило только Уле обернуться, как она поняла – тот парень из магазина идёт за ней след в след.

По позвоночнику пронеслась волна озноба. Ульяна ускорила шаги, чтобы как можно скорее оказаться за спасительной высотой забора, но почудилось, что она попросту не успеет до него добраться. Пакеты, показавшиеся невыносимо тяжёлыми, стали оттягивать руки, но Уля держала сумки крепко. Она почти что бежала вдоль по улице, но каждое мгновение слышала позади не только звук шагов, но и надсадно-хриплое дыхание, и понимала, что так страшно ей не было ещё никогда в жизни.

– Ульяна! – окликнули её, и она всхлипнула, помчавшись, что есть сил, к Владу, машина которого была припаркована возле ворот дома.

Запыхавшись, Уля остановилась и, быстро обернувшись, убедилась, что незнакомец не стал её преследовать.

– Давай пакеты, – мягко проговорил Влад, забирая из её рук покупки. И добавил, невольно отвечая на её вопрос о том, видел ли и он того, кто шёл за ней от магазина: – Кто это был?

– Я не знаю! – почти что выкрикнула Уля, сердце которой отчаянно колотилось. – Вообще не знаю.

– Он просто за тобой шёл?

– Да. От маркета. Ну, знаешь, который на Озёрной…

Влад прищурился, окинув взглядом улицу, но никого не увидел – незнакомец скрылся, очевидно, отыскав проход между прилегающими друг к другу заборами.

– Я не думаю, что стоит беспокоить Олега, – проговорила Ульяна, когда Влад открыл калитку и пропустил её перед собой.

Голос Ули дрогнул. Только сейчас, когда оказалась в относительной безопасности, она смогла почувствовать, что ей ничего не грозит, но в то же время отовсюду сразу накатила слабость.

– Посмотрим, – мрачно проговорил Влад, после чего кивнул на дверь, ведущую в дом, и добавил: – Пойдём, выпьешь чаю.


– Ты в порядке? – Аверин, не снимая куртки, подлетел к жене и, схватив её за плечи, развернул лицом к себе. Проклятый страх выворачивал наизнанку. Стоило только Владу позвонить ему и рассказать о том, что случилось с Ульяной, как у Олега сердце рухнуло в пропасть, где и заколотилось с такой отчаянной силой, что стало больно дышать. А главное – он понял, кто это был. Лёва, мать его… который каким-то образом узнал об Уле. Хотя, тут удивляться особо не приходилось. На той же фирме они не делали секрета из наличия рядом с ним Ульяны и того, что она стала Авериной. Наверное, зря.

– Всё хорошо. – Уля улыбнулась ему, и страх стал ещё отчаяннее. – Влад тебе обо всём рассказал, да?

– Естественно.

Олег всё же отпустил жену и отошёл на шаг. Взъерошил волосы ладонью.

– И я хочу, чтобы и ты, если вдруг тебе что-то покажется странным, мне обо всём сразу рассказывала.

– Хорошо… я просто подумала, что это неважно.

– Что значит неважно? – Он так громко гаркнул эти три слова, что Ульяна испуганно моргнула. После чего добавил тише: – Пойми, всё, что происходит с тобой – для меня единственно важно.

– Понимаю.

– Опишешь его?

Они так и стояли посреди кухни – Ульяна с ложкой, которую сжимала в руке, Аверин – напротив неё.

– Он… примерно с тебя ростом. Глаза чёрные, даже какие-то странно-чёрные. Худой, бледный. В тёмной толстовке.

– Понятно.

– Знаешь, кто это?

– Похоже, что да.

– Лев?

– Думаю, что он.

Олег отошёл к столу и устроился за ним. Тревога была такой осязаемой, что он не мог понять, как от неё избавиться. Вот вроде бы Ульяна – целая и невредимая. И теперь он просто обязан сделать всё, чтобы эта ситуация не повторилась. И тем не менее, ему было страшно.

– Я не хочу, чтобы ты так переживал.


Жена подошла к нему, устроилась на коленях и посмотрела на него серьёзно.

– Как я могу не переживать, если, по сути, из-за меня всё это и происходит?

– Ничего не происходит. Я теперь буду осторожнее. Да и Лёва, возможно, ничего плохого мне не желал.

Олег покачал головой и слабо улыбнулся.

– Я так не думаю. Но собираюсь с этим разобраться.

– Каким образом?

Ульяна нахмурилась и застыла. Аверин сжал челюсти. Вот, что его волновало в первую очередь – всё тот же его эгоизм, из-за которого он подвергал теперь Ульяну опасности. Только теперь отступать было уже некуда.

– Я съезжу к Веронике. Поговорим с ней по душам.

– Нет! Может, это вообще был не Лев, мы же этого точно не знаем.

– Вот и выясним всё.

Он видел, что Ульяна хочет протестовать, потому просто приложил палец к её губам, давая понять, что смысла с ним спорить нет. И как бы ему ни хотелось забыть о наличии и Вероники, и Льва, придётся всё же отправиться к ним и поговорить. Если будет нужно – припугнуть, но чтобы больше они даже близко к Ульяне не подходили.

– Всё, давай эту тему закроем. Я вообще жутко проголодался, а пахнет так, что с ума можно сойти.

Уля поджала губы, но больше ничего говорить не стала. Просто поднялась с колен мужа и отправилась к плите, чтобы подать ему ужин.


Спальный район даже не на окраине города, а за его пределами, даже с виду был мрачным и унылым, несмотря на то, что Аверин с Владом приехали к дому Вероники и Льва ещё засветло.

– В машине подожди, окей? Не думаю, что помощь понадобится, – проговорил Олег, открывая дверцу.

– Уверен? Я могу хотя бы на этаж с тобой подняться.

– Уверен. Я ненадолго.

Он вышел под ледяной дождь, который падал с неба вперемежку со снежными крупными хлопьями, поднял воротник пальто повыше и после небольшого промедления шагнул в сторону дома. В парадной было точно так же мрачно, как и во дворе. Он редко бывал здесь. Так, заезжал несколько раз, когда у них со Львом ещё оставалось хоть какое-то подобие общения. И стоило только оказаться тут снова, накатило ощущение безысходности. Аверин и приходил в себя потом довольно долго. Обострялось всё то, что угнетало его. В том числе и самоистязание, которое нет-нет, да иногда и проскальзывало – какова была степень его вины, что у Льва жизнь сложилась именно так?

Возле двери в квартиру Олег снова остановился и помедлил. Желание развернуться и уйти, чтобы не вляпываться в это всё, а после вернуться к Ульяне, было огромным. Но это было бы проявлением трусости, да и он потом бы себя не простил, если бы Вероника или Лев вновь оказались возле его жены чёрт знает с какими намерениями.