Елена Веснина - Неразгаданные тайны

Все оказалось так просто. Надо было всего лишь подойти, попросить, увидеть в глазах радостную готовность идти с ней на край света. И все. Это еще не было любовью, это была надежда на выздоровление. Голова легонько кружилась, сердце стучало неуверенно, она изо всех сил старалась держаться. Ей было хорошо с ним. Спокойно.

Они ехали по вечернему шоссе. Артем вел машину уверенно, даже немного лихачил. Оба молчали. Доминика первая нарушила молчание:

— Знаете, Артем, я словно впервые в жизни еду как пассажир, честное слово, мне это очень нравится.

Что-то новое появилось в их отношениях. Это чувствовалось и в словах, и в интонациях.

— А вы привыкли командовать водителем, комментировать каждое переключение передачи и каждый обгон? — насмешливо отозвался Артем.

— Вы угадали! — засмеялась Доминика. — Проклятый комплекс руководителя.

— Я бы сказал, комплекс лидера.

— Вы правы. К сожалению. Я настолько привыкла все контролировать, держать все ниточки в руках и полагаться на собственные силы… Ведь довериться можно не всем и не всегда… А сейчас… мне спокойно и легко. Вы отлично водите… так уверенно…..

— К вашим услугам профессиональный авто- и мотогонщик с большим стажем. — Артем был доволен произведенным эффектом.

— И сейчас гоняете?

— Нет, после того как разбился, бросил эти игры. Авария изменила мою жизнь. Я не стал ясновидящим, подобно Ванге, но кое-что мне открылось.

— Лет сто назад итальянский писатель Филиппо Маринетти попал в автокатастрофу и едва не лишился жизни… Так вот, он напечатал свой «Манифест футуризма», в котором призывал уничтожить музеи, избавиться от археологов, антикваров…

Но мне запомнилось его сравнение — «гоночный автомобиль прекраснее Ники Самофракийской».

— Это ваша настольная книга? — поинтересовался Артем.

— Отнюдь, просто было любопытно… Что же вам открылось после аварии?

Артем не сразу ответил на ее вопрос.

— Я вам расскажу одну историю. Был у меня студенческий приятель, хороший парень, но слабый. Ситуация довольно банальна — ему изменила девушка. Но он посчитал это вселенской катастрофой. Приятель не придумал ничего лучшего, как свести счеты с жизнью. Стащил у отца-милиционера табельный пистолет, влез на окно девятого этажа и надел на шею петлю, прикрепив ее к шпингалету.

— Тройное страхование в случае неудачного самоубийства? — уточнила Ника.

— Точно. Никакой альтернативы смерти не просматривалось. Что-то из трех средств должно было сработать: или петля, или пуля, или прыжок из окна.

— И разумеется, он выжил.

— Как вы догадались?

— Иначе к чему рассказывать?

— Так и было! Он нажал на курок и дернулся, пуля прошла по касательной, петля соскочила со шпингалета, а когда он выпал из окна, то застрял на дереве. Сильно изодрался, сломал ребро, но остался жив и практически невредим.

— Хорошая история! Но вы так и не сказали, как изменилась ваша жизнь после аварии.

Артем посерьезнел.

— Мораль басни «Встреча со смертью» такова: если уж ты остался на этом свете — не искушай судьбу. Я не верю в чудо, но верю в теорию вероятности. Если уж выжил, то используй шанс! Торопись жить, но не лети по жизни на бешеной скорости, — подытожил он свой рассказ.

— Торопись жить… — задумчиво повторила Ника. — А вы способны на глупость из-за несчастной любви?

— Нет, — покачал головой Артем. — Во-первых, несчастной любви не бывает. Любовь — сама по себе счастье. А во-вторых, закройте окно, вы простудитесь. Я отвечаю за ваше здоровье.

— Странное ощущение. До сих пор за все отвечала я сама. А теперь ловлю себя на мысли, что хочу быть слабой, иметь надежную защиту…

— И что в этом плохого? Нормальное женское желание, — пожал плечами молодой человек.

— Желание, может, и нормальное, — засмеялась Ника, — но я в этом смысле не женщина. Как вы сказали? Лидер.

— А мне кажется, что вы самая что ни на есть настоящая женщина. Просто необыкновенная. По теории вероятности…

Артем споткнулся на полуслове, потому что, повернувшись к Доминике, увидел, что она откинулась на сиденье и закрыла глаза.

— Доминика, что с вами? — встревожился он.

— Скорость… Голова закружилась…

Артем сбросил скорость. Ника провела дрожащей рукой по лбу.

— Остановиться?

— Нет, прошу вас, скорее везите меня в больницу.

В это время Диана, напряженная и испуганная, сидела на заднем сиденье в машине Сергея, которую вел Михаил. Сергей был изрядно пьян.

— Какая интересная, в сущности, штука — жизнь. — Сергей пьяно засмеялся. — Я — ты понимаешь — не какой-то там тюфяк, а я, Сергей Никитин, оказался в такой идиотской ситуации. Послушай, как тебя зовут?

— Я вам уже пятый раз представляюсь — Диана.

— Ах да, это у вас семейное — Доми-нииии-ка, Ди-ааа-на… — нараспев сказал Сергей. — Нет, чтобы попроще, по-нашему, по-простому, Юлька или Танька. И каким макаром ты нарисовалась в нашей семейке? — повернувшись всем корпусом к Диане, вопросил он.

— Что значит «нарисовалась»? Я же не спрашиваю, как в моей семье нарисовались вы! — возмутилась Диана, презрительно выпятив нижнюю губку.

— Фу-ты, ну-ты, какие мы гордые и независимые. Я тоже был гордый и независимый. Можно сказать, еще вчера. Нет, ну ты представляешь, она от меня сбежала на глазах у всех! И с кем? С этим провинциальным казановой!

— Подбирайте-ка слова!

— Не собираюсь я ничего подбирать. А ты знаешь, кто он такой? Пляжный альбатрос? Пес Барбос? Красный нос?

Сергей распалялся все больше. А Диана все больше раздражалась:

— Вам не стыдно? От вас не только перегаром несет — еще и гнилью!

— Чего-чего? Стыдно? Стыдно воровать чужих жен! Ведь это ты его к нам притащила, а? Смотри дяде в глаза и отвечай! Ты? — Он потянулся к Диане.

— Не трогайте меня! — отпихнула его руку девушка.

— Что это за новости? До сих пор все просили трогать, а ты не хочешь? Интересно!

— Уберите руки! — взвизгнула девушка, отодвигаясь от все более наглеющего Сергея.

— И не собираюсь? А какая, в сущности, разница, старшая сестра или младшая? Вы вроде бы похожи, но ты — поярче!

— Руки убери, — уже совсем строго отчеканила девушка.

— А ты прикольная, ты мне нравишься. Что, если не уберу? — Сергею захотелось покуражиться.

— Выброшусь на ходу. Слышишь меня?

Сидевший за рулем Михаил остановил машину:

— Сергей Анатольевич, вам лучше пересесть вперед, давайте я помогу7 вам.

— Уйди, раб! Я сам всегда все решаю! — проревел Сергей.

Тем временем в загородном доме Доминики Юрий Владимирович и Танюша собирали остатки пиршества.

— Как грустно. Ты не знаешь, Танюша, почему юбиляру и инженеру душ человеческих так грустно? — Юрий Владимирович действительно был тих и грустен.

— А после дня рождения всегда так, — охотно стала пояснять рассудительная Танюша. — В этот день ангел-хранитель отлучается на небо — докладывает о прожитом годе. И вокруг человека образуется пустота. Поэтому в дни рождения нужно беречься, а то черт норовит в эту пустоту просочиться.

— А давай с тобой, Танюша, выпьем! В тишине и покое, — предложил юбиляр, приставляя к столу стул.

— С удовольствием выпью за ваше здоровье, Юрий Владимирович, — обрадовалась Таня.

— Я сегодня, как король Лир. — Юрий Владимирович налил вино. — Дочки перессорились, королевство в опасности… Не хватает еще грозы и бури.

— Бросьте! Вот увидите, утром все будет хорошо.

— А я ведь так и не попробовал торт, — спохватился Юрий Владимирович и принялся за остатки именинного торта, еще не убранного со стола. — Это ты его пекла? Потрясающе!

— Спасибо! У меня всегда хорошо получалась выпечка. И вообще, я очень люблю готовить праздничные блюда. Особое настроение появляется.

— Пальчики оближешь! — нахваливал именинник. — А еще я люблю, когда гости расходятся и наступает пора тишины, покоя…

— И грязных тарелок, — со смехом добавила Танюша.

— А знаешь, Танюша, какая у меня сегодня была замечательная встреча?

— Ох, похоже, у вас их сегодня было множество.

— Нет, эта — особенная. Ко мне приходила женщина…

— Юрий Владимирович! — с упреком воскликнула Танюша.

— Это не то, что ты подумала. Она из детдома. И вообще-то приходила к вам. Вот, держите, вы забыли там какую-то бумажку.

Юрий Владимирович достал из кармана бланк и передал Танюше.

— Виктория Павловна? Лет пятидесяти?

— Как зовут — не знаю. Но значительно моложе.

— И стоило ей из-за этого бланка ехать? Тут что-то не так. Она о нас спрашивала?

— Не волнуйся, я дал самые лестные рекомендации. Она поблагодарила и ушла. Но… не ушла из моей головы.

Танюша всплеснула руками:

— Юрий Владимирович, уж не влюбились ли вы?

Утро следующего дня застало Ритку в постели Борюсика. Она открыла один глаз, другой, огляделась и увидела Борюсика. Она долго наблюдала, как тот неспешно и тщательно собирался: йога, медитация, душ, бритье, выбор одежды… Ритка бросила взгляд на его половину кровати и ужаснулась: постель была аккуратно, по-солдатски строго, без единой складочки застелена, пижама застегнута на все пуговицы и аккуратно сложена в изголовье, а подушка, как в пионерском лагере, стояла правильным треугольником. Ритка глянула на свою половину. Все смято, покрывало сползло на пол, вещи разбросаны по «ее» половине комнаты, на лампе висит чулок, одна босоножка на шпильке валяется около кровати, вторая — у порога. Вечернее платье, взятое напрокат, комом лежит на кресле. Не спуская глаз с медитирующего Борюсика, Ритка сгребла все, до чего смогла дотянуться, запихнула под покрывало и, громко сопя, стала там возиться.