— А я не разбиралась, сгребла все, что под руку попалось, и притащила. А что, это разве не твое?

— Это мне купил он… — всхлипнула Ритка.

— Кто, «он»?… Доктор-смерть твой? Так и правильно сделала, что взяла! Хоть какая-то компенсация тебе будет за страдания.

— Пусть вернет! — встрял в разговор Васька. — У нас тоже гордость имеется.

— А ты ей новое такое же купишь? — язвительно накинулась Анжела на Ваську. — Молчал бы уже. — Затем она обратилась к поникшей Ритке: — Давай, подруга, думать, куда тебе теперь деваться? Тут оставаться нельзя: нычка попалена. Ко мне тоже не катит. Сама знаешь, у какой ведьмы я комнату снимаю — уже с порога крик поднимет…

— Некуда мне бежать, Анжелка, — подперла щеку рукой Ритка, как старушка на завалинке.

— Ну, крайний-то вариант всегда есть: на родину, к маме.

— Нет у меня ни родины, ни мамы.

Кажется, Ритка совсем раскисла.

— Что ж делать? — растерянно проговорила Анжела. — Квартиру так быстро не снимешь, надо гостиницу искать. Деньги-то у тебя есть?

— Откуда?

До сих пор не принимавший участия в разговоре Васька вдруг начал тяжело дышать, потом, набравшись духу, сорвал с головы и швырнул на пол несуществующую кепку.

— Эх!

Он полез под топчан и достал банку из-под орешков.

— Вот, бутылки как раз сдал. На празднование дня Военно-морского флота берег.

Анжела заглянула в банку и констатировала:

— Да, не сильно ты, видать, флот уважаешь. На такие деньги в гостинице проживешь от силы час, и то в пятиместном номере. Вот задача…

Все трое усиленно думали, что же теперь делать.

Вдруг Риткин мобильный издал сигнал: пришло сообщение. Ритка прочитала, и у нее на лице появилось выражение ужаса.

— Рит, а, Рит, ты чего? — участливо спросила Анжелка. — Умер кто?

— Не пугай ее, видишь, и так перепуганная, — остановил Анжелу Васька. — Ритуля, может, кушать хочешь? Я за сосисками сбегаю, мигом спроворим.

— Не, Вась, не нужно сосисок, и так тошно, — ответила Ритка. — Мне пора идти. На работу возвращаться.

Анжела выхватила мобильник и прочла вслух:

— «Немедленно вернись на фирму. Крокодил».

Она ничего не поняла.

— Так ты ж хотела спрятаться, чтоб не водить дружбу с этими упырями. Чтоб не нашли они тебя!

— Уже нашли… — сдавленным голосом ответила Ритка.

Васька и Анжела переглянулись.

— Анжел, может, у нее после болезни шарики за ролики заехали? — предположил Васька. — Давай ее назад в больницу. Пусть укол сделают. Вишь, не в себе человек. Жаль, что Борька в КПЗ. Он бы ей в глаза заглянул, объяснил, какой орган у ней неисправен.

— Не смешно, Василий, — сказала Ритка. — Ну, я пойду, с этими господами шутки плохи.

И она начала стремительно собираться, после чего обняла Анжелу и почти бегом покинула сторожку.

Косарева вернулась в особняк Самвела. Она была явно раздражена тем, что так и не встретилась с Риткой.

— Расскажи мне, Самвел, про эту девчонку, — попросила она, усаживаясь в кресло.

— Вижу, она тебя всерьез заинтересовала.

— У меня по жизни все — всерьез. Девочка много страдала, помочь ей хочу. Но я не Кашпировский — не умею помогать на расстоянии. Поэтому надо ее найти.

— Ритка — неплохая девочка. И работник хороший.

— А откуда она взялась? — Косарева хотела знать все.

— Да не помню уже, — пожал плечами Самвел. — А знаешь, какую рекламу она придумала? Стихи стала писать про кастрюли. У нее настоящие фанаты были, ходили ко мне на рынок, чтоб новую поэму послушать. Она как с рынка ушла — мне ее не хватает.

— Куда же ушла твоя поэтесса?

— Чего не знаю, того не знаю. А ты спроси у Анжелки Ламбады. Это соседка Ритки по палатке. Фактурная женщина. Она такая одна на рынке, сразу ее узнаешь.

Петик и Крокодил, все еще скованные наручниками, мирно разговаривали. Оба попали в одну неприятную ситуацию и теперь не знали, как из нее выбраться.

— Ну, сдашь ты меня ментам, допустим, — рассуждал Крокодил. — А они возьми и спроси тебя, а где, мол, твой напарник? Ты что им ответишь? Что в погребе у Надьки лежит, крыс кормит?

— А если даже не спросят, — ответил Петик. — Ты думаешь там его оставить? Не по-человечески это.

— А вытаскивать его оттуда — по-человечески?

— Мда-а-а… куда его девать? Жене, что ли, привезти?

— Хорош будет подарочек, — усмехнулся Крокодил.

— А если правду рассказать? Что он, мол, сам отравился, прямо у тебя на глазах.

— Да, конечно! Если правду, то нужно все по правде. Кто жратву ему принес? Ты. А откуда жратва, спросят?

— Женщина на рынке дала.

— Смелый ты человек! — притворно-восторженно воскликнул Крокодил. — Ты скажешь, что у Самвела на рынке купил отравленную хавку? Да тебя Самвел прикончит после этого!

— Не купил, а так дали, — продолжал строить версии Петик.

— Ага, ага. Еще лучше. Тебе просто так на базаре баба незнакомая пакет всучила, да? Как зовут, не знаю, где живет, не ведаю. Но пакет взял. Похоже на правду?

— Но это же правда…

— Правда на правду никогда не похожа.

Бывшие враги теперь сообща решали, какой путь спасения им выбрать.

— К чему ты клонишь?

— А чего нам вдвоем здесь страдать? Ты меня отпускаешь и говоришь…

Тут до Крокодила дошло, что если он продолжит рассуждения, то натолкнет Петика на ненужный ему, Крокодилу, вывод. Нет, лучше заткнуться. Петик пристально посмотрел на него.

— А это мысль! — обрадованно воскликнул он, на беду Крокодила поняв все с полуслова. — Я тебя отпускаю, ты смываешься. Я сообщаю в милицию, что мы с напарником моим тебя выследили и задержали. Чистую правду, между прочим, говорю. Я вас оставил и побежал за подмогой. Возвращаюсь, а тут — никого.

Петик понял, что наконец-то нашел единственно верное решение.

— А в подвале кто лежит? — спросил Крокодил.

— А его, бедного, придется назад к столу прикрепить, как был.

— Это что же получается? Что зря мы надрывались, зря в подвал его волокли?

— Мы тогда приняли необдуманное решение. А как на место его посадим — сразу все прояснится. Вот такая будет в результате история: ты от наручников избавился, сунул ему в бутылку яду и дал деру.

— А дальше что? — испугался Крокодил.

— Тебя не найдут. А бедного напарника хоть похоронят по-человечески.

— Мне после твоих фантазий до конца дней прятаться придется. Мокруха на мне повиснет. Это тебе не жалобные песни по базарам. Это — серьезная статья.

Крокодил был зол на себя за то, что сам же и подсказал Петику эту мысль.

— Так не попадайся, — закончил Петик.

— Всю жизнь в бегах? Посоветовал! — Крокодил заметался. — Легко бежать по-крупному: с новой вывеской, с новой ксивой, в собственную фазенду на берегу Майами. А я куда побегу?

Ритка в полном унынии медленно плелась по городу, таща свою сумку. Остановилась, вздохнула и о чем-то задумалась. Затем она купила мороженое и села на лавочку. Достав мобилку, снова перечитала сообщение. Опять тяжело вздохнув, она встала и двинулась дальше.

Амалия вышла из своего кабинета и попросила Юльку заварить ей свежий чай, поскольку приготовленный ранее простоял уже десять минут. Амалия встала позади Юльки, заглядывая в экран ее компьютера.

— А я, Юлия, приятно удивлена, — сказала Амалия, увидев, что именно заставило секретаршу забыть подать ей чай. Она прочитала вслух с экрана:

— «Маркетинговый и креативный бриф — ключ к успеху». Впервые в этой фирме вижу, чтобы человек, у которого закончилась работа, не играл в компьютерную игру, не висел на телефоне и не тратил время в «живом журнале». Самообразование похвально.

— Вы же, Амалия Станиславовна, сами мне вчера сказали, что эмоции нужно сублимировать в работу.

— Все-таки мои уроки не прошли для тебя даром. — Амалия была довольна. — И у меня на тебя большие планы.

— Вы имеете в виду мои формальные обязанности? — уточнила Юлька.

— И формальные, и неформальные тоже.

В приемную вошли Артем и Доминика. Амалия замолчала на полуслове и посмотрела на них, как на привидения. Однако быстро взяла себя в руки. Доминика поздоровалась первой.

— Доминика Юрьевна, как вы себя чувствуете? — спросила Амалия.

— Спасибо, достаточно хорошо, чтобы вернуться на работу.

— Вы не представляете, как я рада, — проговорила Амалия. Радости в ее голосе, однако, не слышалось.

— Я тоже очень рада. Но сейчас меня волнует не столько работа, сколько Рита.

— Я тоже пребываю в недоумении. Во всяком случае, в офис Маргарита не приходила.

Ритка медленно вошла в подъезд офисной квартиры.

— Ой, здравствуйте, Маргариточка! — радушно встретила ее консьержка. — А я тут голову ломаю: куда ж вы подевались?

— Здрасьте, теть Люба. — Ритка прислонилась к косяку и поставила сумку на пол. — Меня здесь никто не искал?

— Искали, а то как же! Вот подруга ваша приходила, вещички забрала. Я знаю, вы теперь замужняя женщина…

— Теть Люба, чего это вы мне «выкать» начали? Это лишнее. Так за кем я, по-вашему, замужем?

— Так сказали же — за султаном брунейским. Она, кажется, говорила вполне серьезно. Говорят, хоть и султан, а человек порядочный. Я за тебя порадовалась, а ты… не сложилось, да?

— Сложилось, теть Люба, но у султанов есть старинный народный обычай. Невесту надо украсть на рыжем коне. Вот я и вернулась — ждать его на балконе.