Диана давно нашла выход, правда лишь теоретически.

— Сейчас ты садишься за стол и быстренько сочиняешь роман про героиню, которую вынимают из дурки с помощью подкупа, шантажа и диверсий.

— Ты сказала: подкуп? И Амалия мне что-то такое говорила. Пожалуй, это действительно единственно разумный шаг.

— Ну вот, папа, из теоретика детективного жанра ты наконец превращаешься в практика.

— Но у меня нет таких больших денег. Наличными, по крайней мере… Ты не знаешь, как продаются акции?

— Вот уж, чего не знаю, того не знаю. Спроси у своей Мали. Она тебе не только все объяснит — она и продаст сама, и взяткобрателя сама найдет, и сама деньги ему отнесет в придачу. Только учти одну вещь, папочка: дьявол никогда и ничего не дает даром. Так что ты еще попляшешь у своей Мали, когда ненаглядная Никуша благодаря ей окажется наконец на свободе.

— Мне не нравится твой тон, Диана, — поморщился отец. — И мне не нравится, как ты говоришь о своей сестре.

— Она мне сестра только наполовину. И даже это небольшой родство мне глубоко противно. Родственных чувств от нее я тоже не замечала. А потому не вижу повода ей сочувствовать.

Юрий Владимирович пораженно посмотрел на Диану.

— Как ты можешь?! — возмутился он. — Я думал, ты маленькая глупая девочка, которая еще не все понимает во взрослом мире. А ты… а ты, оказывается, злобная завистливая стерва. Даже злейшие враги объединяются для отпора общей опасности. А ты ходишь и расчесываешь свои маленькие царапины, стонешь и ненавидишь весь мир. Кажется, впервые за время нашего знакомства я начинаю сомневаться в том, что ты моя дочь.

Юрий Владимирович резко повернулся и демонстративно сел за работу. Ошеломленная Диана продолжала стоять. Она явно не ожидала от отца такой вспышки. Диана подошла к нему сзади и обняла за плечи.

— Пап, я плохая. Прости меня.

— Мне не за что тебя прощать. Ты ни в чем не виновата. Просто возраст такой. Это я виноват, наорал… просто я не знаю, как помочь Нике, и схожу от этого с ума.

— Успокойся, пап. Там ведь врачи — образованные опытные люди. Они сразу увидят, что Доминика абсолютно нормальна.

— А я не уверен, что там найдутся такие люди. Все, решено, сегодня же иду к Амалии. Пусть продает мою долю «СуперНики».

— Но тогда у тебя ничего не останется, — осторожно заметила Диана.

Юрий Владимирович бросил испепеляющий взгляд на Диану.

— Все, папуля, затыкаюсь. Совсем забыла, что я маленькая злобная дрянь.

Младшая дочь, когда хотела, могла быть самокритичной.

Борюсик снова сидел в камере. Он напряженно пытался восстановить в памяти все события того вечера на телевидении. Внезапно что-то вспомнив, он заколотил в дверь:

— Конвоир, задержанному Медведеву срочно нужно к следователю. Конвоир!

— Головой постучи, — раздался голос конвоира, — сексот проклятый. — Конвоир открыл окошко и продолжил: — Я с тобой, как с человеком, а ты… начальству меня вломил…

— Я не вламывал, — обиделся Борюсик, — я сказал, что сам у тебя из кармана телефон вытащил.

— А что ж ты меня тогда не предупредил, умник! Я-то, как последний дурак, покаялся, что ты у меня трубу выпросил маме звоночек сделать.

— Прости, командир, нехорошо как-то вышло. И ты облажался, и я облажался. И некому за нас теперь слово начальству замолвить.

— А пусть они мать твою спросят!.. — с выражением проговорил конвоир. — Чайку у тебя того хорошего, что мы пили, не осталось еще? А то что-то после выговора сердце болит — сосуды бы расширить.

— Только так: ты меня сначала к следователю отведешь. А потом с тобой и почаевничаем нормально.

Ритка вошла в приемную «СуперНики», положила сумку и села за боковой стол.

— Здравствуй, о великий учитель, — обратилась она, изображая покорность, к Юльке. — Что нового из офисных премудростей поведаешь ты мне сегодня?

— А ты уверена, что еще у нас работаешь? — спросила Юлька. — Мне почему-то показалось, что Амалия тебя вышибла.

— Это за что еще?

— А ты вспомни, как ты с ней говорила!

— Да ну ее к черту, эту Аномалию. Юлька, мне бы компьютер освоить, а?!

Из своего кабинета вышла Амалия.

— Возвратилась, беглянка? — обратилась она к Ритке. — А я уже дала указание отметить тебе день за свой счет.

— Могли бы и не отмечать, не обеднели бы, — фыркнула Ритка.

— Не дерзи мне, девочка. Впрочем, это пройдет, когда ты узнаешь меня поближе. К тому же сегодня Амалия Гжегоржевская добра, как никогда. Поскольку только что получила замечательную новость: крупный пакет акций нашей фирмы продан.

— Даже не знаю: радоваться мне или печалиться? — проговорила Юлька.

— Невежество, странное для человека с твоим образованием и на твоей должности. Конечно, радоваться! Теперь у нас, наконец, появились средства, которые используются для расширения производства.

Ритка съежилась и замерла за своим столиком.

— А известно, кто купил наши акции? — спросила секретарша.

— Нет, пока неизвестно — некий аноним, — ответила Амалия. — Очевидно, через посредника. Ничего, скоро проявится. Главное, что заплатил он все. Сполна.

Врач и Николай Николаевич шли по коридору больницы.

— Предупреждаю, что возможны попытки подкупа медицинского и обслуживающего персонала лечебницы родственниками Никитиной, — озабоченно проговорил НикНик.

— Нас не нужно об этом предупреждать. Персонал нашей больницы взятками себя не марает.

— А зря — увлекательная, знаете ли, вещь.

— Что?… — Врач был ошарашен.

— Да нет, доктор, вы меня не так поняли. Я просил бы не пресекать подобные попытки на корню, а сделать вид, что вы согласны. А сами потом, естественно, набираете мой телефончик и обо всем мне подробнейшим образом докладываете. С целью поимки взяткодателей и прослеживания связей Никитиной.

— Не совсем понимаю, о каких связях идет речь.

— Доктор, вы удивительно наивны. Кроме близких, к вам в любой момент могут обратиться товарищи Никитиной по преступному промыслу… собственно, таковых нельзя исключить и среди родни. Пойдемте в ваш кабинет, я посвящу вас в тонкости этого непростого дела.

Доминика пришла в себя в палате психбольницы и открыла глаза. Словно в тумане, она увидела, как над ней склонилось какое-то чудовище и взяло за правую руку. Доминика протерла глаза свободной рукой: перед ней сидела какая-то женщина с безумными глазами и гладила ее пальцы. Потом нащупала обручальное кольцо и осторожно попыталась его снять. Доминика в ужасе попробовала вырвать руку.

— Брысь отсюда! — брезгливо цыкнула Ника.

Но больная вцепилась в кольцо мертвой хваткой. Вокруг кровати, привлеченные шумом, начали собираться другие больные.

Доминика, отпихнув сумасшедшую, продолжала кричать, а больные продолжали двигаться к ее кровати. Та, что пыталась снять кольцо, снова завела свою песню.

Доминика вскочила с кровати и бросилась к двери. С ужасом увидев, что ручки с внутренней стороны у двери нет, она заколотила в дверь руками, продолжая кричать. К ней присоединились и другие больные. Тут дверь открылась, и в палату вошла медсестра со шприцами. Больные сразу разбежались по своим углам, а Доминика бросилась к медсестре.

— Немедленно ложитесь на место, — приказала ей медсестра.

— Я лягу, только позовите врача, прошу вас.

Медсестра набрала в шприц лекарство.

— Нет! Не надо меня колоть! — испугалась Доминика. — Я не знаю, что вы мне вводите, и не хочу!

Она подбежала к окну.

— Я выброшусь из окна, если вы сделаете хотя бы шаг в мою сторону! — пригрозила она.

Медсестра спокойно смотрела, как Доминика дергала заколоченную раму. Наконец Доминика поняла, что окно закрыто, и бросилась обратно к двери. Медсестра загородила ей дорогу и привычным жестом нажала скрытую кнопку. Из коридора послышались торопливые шаги санитаров, которые, ворвавшись в палату, бросились к Доминике. Она отчаянно сопротивлялась, но санитаров было двое и они были явно сильнее. Доминику профессионально скрутили, бросили на кровать и пристегнули ремнями.

— Спасибо, ребята, — поблагодарила медсестра. — Далеко не уходите — эта больная очень неспокойна.

Санитары кивнули и вышли из палаты. Медсестра со шприцем приблизилась к Доминике.

— Подождите, — быстро прошептала Доминика. — Снимите у меня с руки обручальное кольцо, оно с камнем. Это очень дорогое кольцо. Возьмите его себе.

Медсестра оглянулась на притихших больных, те сразу отвернулись на своих койках. Медсестра нагнулась, быстро сняла с руки Доминики кольцо и спрятала его в карман халата.

— Теперь позовите врача, умоляю, — попросила Ника. Медсестра молча сложила свои шприцы обратно и, прикрыв за собой дверь, покинула палату. Доминика в отчаянии посмотрела ей вслед.

Амалия сидела за компьютером, когда в кабинет ворвался Юрий Владимирович. Он тяжело дышал, вытирая пот платком.

— Господи, Юра, — ахнула Амалия, — нельзя же так вваливаться! И посмотри, на кого ты похож! Ты что, бежал всю дорогу?

— Здравствуй, Маля. Ты же знаешь, что у меня нет машины, а такси, как назло, не подвернулось.

— Для этого существует служба вызова такси по телефону. — Амалия уже снова была бесстрастна.

— Прости, не сообразил. Так хотел скорее к тебе попасть. — Ну садись тогда, рассказывай, что заставило тебя бежать через весь город, позабыв обо всем на свете. Маргарита, — наклонилась Амалия к селектору, — принеси, пожалуйста, ко мне в кабинет два кофе без сахара.

— Не надо, Маля, чтобы она заходила сюда. Я пока не могу видеть эту девочку. Понимаю, что она ни в чем не виновата, но из-за нее, пусть и косвенно, пострадала Никуша.