Даже как-то странно.

Меня не приняли за террориста, содержимое моего чемодана и рюкзака не показалось подозрительным, в шефе тоже персону нон-гранта не разглядели… Меня никто не сбил с ног, я ничего не потеряла, не потерялась сама, колесики не сломались. Документы не забылись, телефон не разрядился, и даже наш рейс реально существовал и на табло был указан…

— То есть, как задержан до двух часов дня?! — не сдержав эмоций, мезозойским мамонтом взвыл босс, когда чуть внимательней рассмотрел быстро меняющиеся циферки.

И тут-то меня накрыл долгий, нестерпимый, неконтролируемый ржач…

А я говорила-а-а-а!

— Молчи, Соколовская, — отчетливо скрипнув зубами (дядечка со старым чемоданом в метре от нас с любопытством покосился — стоматолог, наверное), приказал мне шеф. — Всеми святыми заклинаю — лучше промолчи!

А я что? Я ничего. Но ржать-то и молча можно!

Короче, пылая праведным гневом, Максим свет Сергеич в мгновения ока лесным пожаром добрался до стойки информации. Как будто кто керосинчика под хвост плеснул, ей-богу! И там уже получил неутешительные новости, что, мол, да, рейс задержали. Нет, не по их вине, и не по погодным условиям, а по техническим причинам а в городе вылета. И, нет, аэропорт не в силах предупредить всех и каждого, рассылкой занимается непосредственно авиакомпания. Да, все претензии вы можете направить непосредственно им. Телефончик? Да-да, конечно! Задержится ли рейс еще или время указано окончательное? А… вот, возьмите еще телефончик, по нему и узнаете!

Как меня после полученной вежливой отповеди шеф не пристукнул — я не знаю. Но его спина, зло топающая впереди меня на улицу, выглядела о-о-очень многозначительно. Настолько, что когда он запихивал меня в пойманное тут же такси, у меня резко пропало самое великое желание — позлорадствовать! Ну, и подстебнуть ближнего своего. А последнее больше всего обидно, да.

А пока босс всю дорогу залипал в телефон, я и вовсе, немножко расслабилась, чуть-чуть приуныла, проголодалась и вроде как захотела спать. И вы думаете, меня послушно доставили в родную кроватку? Ха. Да как бы не так!

— А почему… — робко поинтересовалась, переминаясь с ноги на ногу, замерев на пороге уже чуть опостылевшей квартиры своего непосредственного начальника. Очень, очень, очень злого и недовольного начальника! Который даже не дал мне договорить, проходя вперед и метко зашвыривая собственный чемодан на диван:

— Да потому! Соколовская, не беси меня. Я не собираюсь мчаться за тобой на другой конец города или наоборот, сидеть и ждать тебя, в случае, если рейс все-таки вылетит раньше. Так что будь послушной девочкой — иди по-хорошему в кроватку!

— Шеф, как-то это двусмысленно прозвучало…

— Настя!!

— Да иду я, иду, — тихо буркнула, насмешливой тенью проскальзывая по стеночке на второй этаж, предусмотрительно оставив вещи внизу. Надо же, какая у нас натура шефская, нежной да пушистенькой оказалась-то! И планы ему не сломай, и слова в ответ не вымолви!

А я ведь говори-и-ила…

Правда, Максим умудрился мне таки отомстить. Думаете, он тихо мирно лег спать? Да щас! То он на ноутбуке что-то яростно нащелкивал незримому собеседнику. То по телефону в полголоса ругался. То кофеваркой выразительно булькал! Короче, покой мне только снился. Единственное, что стало явью — это бутерброд, нагло со стола стащенный, пока шеф холодный душ принимать изволил. И я таки имела честь наблюдать, как его полуголое офисное величество, да в традициях лучших любовных романов, в одном полотенце по квартире ходит.

И вот, значит, сижу я на верхней ступеньке лестницы, жую бутербродик с колбаской… И смотрю, какие симпатичные, оказывается, у Максима мышцы. Не Ромашка, конечно, не Ромашка… Но тоже очень даже ничего!

Совсем прям ничего, я даже бутерброд жевать активнее стала. А потом, запив нехитрый перекус стыренной минералочкой, скривилась, дала себе мысленный подзатыльник и отправилась в кроватку. Я бы себя туда как нашкодившего котенка за шкирку утащила, если б можно было! Тоже мне, додумалась, на шефа заглядываться.

Нужна ты ему, Асенька, как прошлогодняя дохлая мышь из старой кладовки! Вон, сестренка моя любимая — это его формат. Нет, я конечно, как все особи женского полу, о великой любви мечтать смею, да на парней красивых иногда засматриваюсь… Но я скорее за перевоспитание Ромчика возьмусь, чем встряну по ушки в стандартный офисный роман!

Или нет?

Р-р-р-р! У меня от недосыпа уже голова раскалывается, и мысли глупые в черепную коробку лезут!

В общем, как бы я не пыталась, но поспать в итоге так и не удалось. Промаявшись до восьми утра, я все-таки сдалась и полезла в интернет через телефон, желая высказать главному предателю все свое негодование. И что вы думаете? Андреев был на связи, онлайн почти во всех соцсетях, но не только мне написать, он даже ответить не подумал.

Гад! Вот ведь гад какой, а?! Это я на него должна была дуться, а не он на меня!

В душе неожиданно поселилась злость. Хорошая такая, сильная, тщательно и заботливо взращенная. Как там говорил Кевин в знаменитом фильме «Один дома»? «Вот вырасту, женюсь и буду жить один!»

Вот и я — вырасту! То есть поеду с шефом, изменюсь, и найду себе такого мужика, который не только от злобного деспота начальника меня защищать будет, но и от Ромашкиной тирании — тоже!

От негодования я булькала все утро. Строила грандиозные планы, рисовала в мечтах прекрасного принца, расписывала в мыслях прекрасное будущее и… толи краски взяла не те, то ли художник из меня так себе, но вместо идеального мужчины, перед глазами маячил то Ромка, то… Начальник, прости его осспади!

И оба красивые такие, улыбчивые, заботливые, сексуальные. Тьфу на них! Как будто всех остальных особей сильного полу уже порасхватали, а ты, Асенька, бери, родная то, остаточки!

Вот так вот, ругаясь и матерясь, я ворочалась в кровати, пытаясь угнездиться поудобнее. Хорошо хоть шеф на злую цаплю на его втором этаже не обращал внимания. Ругался там с кем-то по телефону, и до всяких там перелетных птичек ему попросту дела никакого не было. И по итогу, мрачный дятел в моем недовольном лице решил погрезить о чем-то другом. Ну, о червячках там всяких, личинках и, собственно, о предстоящем перелете. Все-таки, первый раз куда-то по небу намылилась!

Лететь, если честно, действительно было страшно. Я очень хорошо помнила, как самолеты падают — в связи с постоянной угрозой терроризма, не так уж и безопасны авиаперелеты, как о них говорят. Да и вообще, я же не знаю, что там и как!

Короче, вместо ванильных грез наступил черед здоровых опасений, подкрепленных собственным опытом невезучести. Нет, в итоге, конечно, я задремала… Но вроде только глазки прикрыла, а тут уже шеф стоит над душой и пиццей задорно чавкает. Ну, не наглость ли?

— Соколовская, ты вставать собираешься? — и невозмутимо так, кофеечек прихлебывая.

Вот же пакость-то какая. И поспать не дает, и едой не делится! Про ударную и столь желанную животворящую жидкость я вообще молчу. Кто ж так бедного ребенка будит? Вот если бы: «Асенька, солнышко, вставай, нам ехать надо. Открывай глазки, пей свой кофе, и поехали»… Вот был бы другой разговор!

Нет. Увы, но эта нудятина без галстука — отнюдь не герой моего романа!

— А надо? — сонно хлопнула ресницами, робко выглядывая из-под милого сердцу и тела одеялка. Эх… почему постелька становиться такой удобной только тогда, когда нужно из нее вылезать?

— Ну, если ты хочешь есть, — задумчиво протянул отвратительно-бодрый босс, с аппетитом откусывая еще кусочек от ароматного треугольника с сыром. Вот, как тут не проснуться, когда так уговаривают?

Я, конечно, не гурман, но вкусно покушать иногда хочется!

Впрочем, свежая, тепленькая, вкусненькая пицца с тянущимся желтеньким сырком не слишком-то зашла сонному, измотанному организму. И на активные повторные сборы начальника я смотрела с пофигизмом ленивого от природы муравья, не понимающего, почему, собственно, все вокруг так шустро ползают. А, главное, нафига они это делают!

В такси мне хотелось спать. В аэропорту — вдвойне. Вот так бы легла на ленту, глазки прикрыла, и пускай меня на досмотре просвечивают вместе с ручной кладью…

А! Забыла сказать. Вместе со мной явно прикорнуло и мое невезение. Ибо чемоданы оказались без перевеса, регистрация прошла без происшествий, досмотр мы прошли легко и играючи, и я даже не шлепнулась носом в гладкий кафель в зале ожидания! Правда, один раз оно все равно глаза приоткрыло.

Ну, когда самолет задержали еще на час прямо сразу после регистрации.

Шеф уже даже не ругался. Он просто молча скрипел зубами, прожигая дырку в стене, пока я, сидя на высоком деревянном стульчике, с видом похмельной совушки таращилась в панорамные окна на чужие самолеты. Они были красивые. Огромные, мощные, даже разноцветные! Они мчались по взлетной полосе, в мгновение ока взмывали в небо, маняще сверкая гладким железным крылом…

Но, когда я, наконец, оказалась в на удивление маленьком салоне бизнес-класса, уже не испытывала ни особого восторга, ни даже малейшего страха. Меня вон, хоть рядом с чемоданчиками уложи, я и тому рада буду!

А как же новые впечатления, спросите вы? Тю-ю-ю…

Из иллюминатора из-за шефской морды, уткнувшейся в планшет не видно ничего, турбулентность, которой так боятся в фильмах, оказалась на проверку легким покачиванием, а сам полет сводился к ощущению езды по идеально-ровной дороге. Разве только во время взлета уши заложило — вот и всё впечатления!

Скучно. Грустно. И жуть, как неудобно! Ноги особо не вытянуть (а говорят, что в экономе и того хуже, ужас!), голову не пристроить, кроссовки не снять… Я честно пыталась спать. То есть, как пыталась? Меня выключало, шея тут же затекала от неудобной позы, и я просыпалась. И снова засыпала. И снова просыпалась! В туалет ползала несколько раз, и то, чтобы только размять ноги… Да еще и еда оказалась так себе!