Да что б тебя!

Ругнувшись, я бегом бросилась на кухню, проверять убытки, нанесенные старшему белому брату. Ну, так и есть! Основной холодильник зиял пустотой и осиротевшими белыми стенками. Полупустая упаковка майонеза, две утонувших помидорки в банке — вот и всё, что осталось от недавнего продовольственного закупа.

Где мой паштет? Молоко? Сырки и колбаска? Домашние яички от соседки… А мясо? Исчез даже набор суповых костей из морозилки!

Дальше — больше. Я пробежалась по кухне злым ураганам, распахивая все дверцы подряд. Всё! Всё, что нажито непосильным трудом! Три портсигара отечественных, куртка замшевая… Тьфу. Все крупы, макароны, мука и даже растительное масло! Ну, его-то за что?! Я же себе даже драники теперь не сделаю!

Гадство. Недаром говорят, что незваный гость хуже татарина. Но ё-моё, даже монголо-татарское иго во время набегов себя культурнее вели. А ведь хан Батый киевскому князю даже не родственник!

Вот же… мама!

Костеря непутевую родительницу, я выбежала в огород. Пёс, встретивший меня хвостом-пропеллером, заметно приуныл при виде моих пустых рук. Мне пока, увы, было не до него. Мои грядки! Мои грядочки! Мои любимые, мои хорошие! Что она с вами сделала?

Огурцы оборваны, грядка с морковью разворошена, зелень прорежена с корнями… она даже ботву от картошки бросила прямо на проходе!

Пыхтя от негодования, я набрала номер родительницы. Она отозвалась тут же, бодрым таким, бесстыдным голоском:

— Да, ребёнок.

Я тут же вспыхнула. Кто ребенок, я ребенок? По-моему, всё совсем наоборот!

— Ма-ам. А ты мне ничего объяснить не хочешь?

— Ой, ты о продуктах? Ну, прости, прости, прости! Так глупо получилось! Толечка мне деньги дал, за квартиру заплатить, а я их потеряла. Пришлось всю зарплату отдать, кошмар, ну и цены! А продукты же купить надо, вот я и одолжила у тебя. Ты же не против? Тебе все равно отпускные дадут. Ты же знаешь, какой твой отчим: вроде-то тихий, но за такое скандал закатит! Ты меня прям спасла!

— Когда их еще дадут, — мрачно буркнула я, сердито отбрасывая завядшую морковку с прохода. — Мам, а ты сказать не могла? Предупредить, ну или хотя бы не всё забирать. Я с работы голодная!

— Ой, ну подумаешь, — небрежно фыркнула родительница, явно не испытывая угрызений совести. — Найдешь, что поесть, девочка взрослая. Не мне же тебе готовить!

А не мне тебя с любовником кормить и от отчима прятать. Но кого это волнует?

— Угу. А больше ты мне ничего сказать не хочешь?

— Ты о чем? — и голос такой невинный-невинный. Я так сразу и поверила, ха!

— Мам, с кем ты была у меня дома? — в лоб спросила я. И в ответ, что думаете, получила?

— У тебя дома? А ты ничего не путаешь, ребенок?

— Ма-а-ам!

— Этот дом баба Нюра оставила мне. Спасибо бы сказала, за то, что я разрешила тебе там жить, а не продала его. Еще и наезжает! Совесть есть вообще? Сама уже должна себе жилье обеспечить!

А, ну здорово. Дом ее, но ремонтирую его я, плачу за него я, поддерживаю в рабочем состоянии я. Огород, которым вся семья пользуется, обхаживаю тоже я. А, еще и налог плачу. Прикольненько!

— Мам… — я едва сдержалась. Уж очень хотелось высказать всё, что накипело. И ведь не первый раз такая фигня происходит! Вроде с отчимом живут нормально, дядя Толя — мужик мировой и классный. Но легкомыслия не терпит, это да.

А эта мадам вечно закрутит романы на стороне. Влюбиться по уши, как кошка, и понеслась! Тайные встречи, пылкие свидания у меня дома, да еще и полное обеспечение нового хахаля. Маман, когда влюблена, вокруг ничего не видит. Последнее готова отдать, лишь бы ее пусечке хорошо и сытно!

Тьфу. Я почему-то думала, что в отношениях всё должно быть наоборот.

— Ничего не хочу слышать, — тут же отбрила маман. — Могла бы и пожелать маме счастья!

— Я желаю, — серьезно закивала я. Ей-богу, это ее жизнь, пускай с кем хочет, с тем и канифолит! — Только не за мой счет!

— На семью денег не жалеют! Фу такой быть! Не ожидала от тебя, Аська! — и отключилась, нагло бросив трубку.

Я недоуменно посмотрела на погаснувший аппарат. Сама от себя не ожидала… Но когда это незнакомый мне мамин хахаль моей семьей заделался?

Не, не думайте, маман у меня неплохая. Своеобразная, конечно. Шарниры в голове не помешало бы смазать, немного. Так-то она пьет только по праздникам, ну и на свиданиях своих. Воспитанием моим не то, чтобы занималась… Ну, типа участвовала. Не гнобила, не била, вроде как любила. Правда, я особых проявлений этого не видела. Короче!

Бывают матери и хуже. Моя просто инфантильная.

Иногда мне кажется, будто она совсем не знает, откуда берутся деньги, и сколько их уходит на нормальную жизнь…

Печалька.

Длительный горячий душ частично помог снять усталость. А спрятанная на черный день заначка — голод. И спустя час, ликвидировав все последствия маминой бурной личной жизни, я сидела в огороде на ступеньках, изображая ленивого японского аристократа. У меня был красивый закат, доширак… и палочки!

Не так плохо, если подумать.

А еще, меня неплохо грело ожидание будущей пакости. Хоть кому-то в этой жизни, но я страшно отомстю! Экскюзе муа, Максим Сергеевич. Но этим «кем-то» придется побыть вам! Вас-то точно не жалко.

Ну, не сдавать же мне маман отчиму, ей-богу! Хотя и очень хочется.

М-да.

Задачка!

Дверь калитки негромко скрипнула. Я не отреагировала, продолжая постигать дзен. Он не постигался. Собака тоже не лаяла, значит, свои. Он у меня вообще редко голос подает, только если чужие приближаются к дому. Причем как-то определяет же! Если чужие мимо идут, даже не тявкнет. А если чужие, но к дому, то всё, можно оглохнуть.

С другой стороны, оно и хорошо — прохожие меньше писаться будут…

— Асиенда, ты чего тут? — безмерно удивился плюхнувшийся рядом Ромка. Оценил мой шикарный ужин, достойный стола самого Императора страны Восходящего Солнца, прикинул взгляд, устремленный в астрал. Отметил выражение тоски на обгоревшей моське… И выдал вердикт. — А! Снова маман учудила?

— Не спрашивай, — устало вздохнула я, грустненько ковыряя деревянными палочками в пластиковой коробочке.

— Атас, — дружище привычно взлохматил «грибочек» белоснежных волос у себя на голове. Ну, это я так его стрижку называю. На самом деле там у шеи под машинку, а остальное — дико красивой модной шапочкой, все мягонькое и блестящие. Волосы у Ромашки — шик! Завидую. — Давай в магазин сгоняю.

— Не надо, — отставив лоточек с распухшей лапшой, я с размаху шлепнулась Ромке носом в плечо. — Завтра после работы сама всё куплю. Если выживу. Ром… а кремация нынче дорого стоит?

— А ты с какой целью интересуешься? — покосился на меня дружочек, но руку свою на откуп отдал. В нее-то я и вцепилась лапками, как в родную, крепко прижимаясь щекой. Мята… интересно, почему кожа Ромашки всегда пахнет мятой? — Аська, я тебя люблю, как данность. Но УК РФ люблю намного больше!

— Скучный ты, — поморщилась, мотая в воздухе слишком длинными рукавами теплой фланелевой рубашки. — Душа, может, праздника просит!

— Даже спрашивать не буду, кого ты там собралась принести в жертву на праздничный стол, — фыркнул парень, ткнув меня пальцем в висок. — Э, безобразие. Ты чего с мокрыми волосами сидишь? Заболеть захотела? Давай ка в дом, пока я добрый.

— Ты добрый, — согласно вздохнула я. — И хороший. И…

— С новым начальством не повезло?

— … и такой понимающий. Прям жуть берет!

Как он догадался, вездесущий? Кстати… может, правда, взять и пожаловаться? Ромашка хоть и добрый, но он этого гадкого шефа, если надо, на запчасти разберет. Без отвертки и болгарки. Лучший три-Д пазл будет нервно курить в сторонке!

— Да ладно, разберусь как-нибудь, — вздохнула тихо-тихо, прислоняясь буйной головушкой к его крепкому плечу. Солнце уже почти село, огороды укутали сумерки… где-то над нами промелькнула бешеная летучая мышь и звучно шлепнулась в крапиву. — Ром, а чего пришел-то?

— Да так, решил принести кое-что, — спохватился дружище. Полез в карман джинсов, попыхтел, но в итоге извлёк оттуда прозрачную коробочку с белой фарфоровой статуэткой. Я с подозрительностью уставилась на подарок — как вирусолог на новый микроб под микроскопом.

Так-так. Толстый котейка, бубенчик на шее, левая лапа поднята вверх… Это же манэки-нэко!

— Ромка!! Очередной талисман на удачу?!

*

О, рабочий день, что ты несешь нам? Работу аль яботу, заработок? А может, трудовой пот и мерное жужжание техники? Или вопли начальства, его гнев и, как говорят армейские, увал?

Хотя нет. Уволить меня низзя! Нет, если подумать, то, конечно, можно. Но если что, на все мои провинности, у меня есть убойный аргумент. Называется — он первый начал!

— Офис, офис, ты могуч, ты гоняешь стаи туч, — тихо бормотала себя под нос, с ловкостью ниндзя шелестя летними штанами по коридору фирмы. Маневр «крадущийся тигр» был успешно осуществлен до пункта назначения… не вспоминаем с фильм, я жить хочу! Оставался второй — «затаившийся дракон»!

Пушистой змейкой я скользнула в архив, японским журавликом раскорячилась за стеллажами, да так и застыла, прислушиваясь к звукам снаружи. И они не заставили себя ждать. Всего каких-то две минуты, хлопок двери и…

— СОКОЛОВСКАЯ!!!

Ух, какой громкий. Мужик — огонь, однозначно! Интересно, а в его рабочих характеристиках стоит пункт «стрессоустойчивость»? А толерантность? Про коммуникабельность молчу… точно знаю, мы с ним — не договоримся!

— Соколовская, в мой кабинет, живо!!