Аля не отстает. Жадная малышка подпрыгивает, обхватив меня ногами, и трется промежностью о мой каменный стояк, вырывая изо рта рычание.

– Что, Апельсинка, соскучилась?

– Ни капли! Просто другой доктор, которого я нашла, не удовлетворил размером шприца, а твой в самый раз, так что думаю, сегодня инъекция возымеет гораздо больший эффект.

Дразнится стерва. Правда от одного упоминания кого-то другого из этих пухлых губ у меня крышу нахрен рвет. В наказание с силой шлепаю упругую задницу открытой ладонью, отчего Аля вскрикивает и обрушивает на меня град молний из синих глаз.

– Обалдел, Шварцвальд?

– Тебе же нравится выхватывать по мягкому месту, раз постоянно напрашиваешься, Квинни! Так что даже не делай вид, что ты возмущена!

Толкаюсь ей в промежность бедрами, реально раздумывая над тем, чтобы остановить тупого подъемного ленивца. Медленнее лифта я еще не встречал, бл*дь.

– Возмущена! – малышка хватает зубами мою губу и больно оттягивает, заставляя этим слегка болезненным движением мой член дернуться в адском предвкушении. Оказывается, я мазохист и тащусь от ее доминантских замашек, но все равно бразды правления всегда в моих руках. И я доказываю это тем, что грубо сдвигаю полоску кружевных трусиков и нащупываю чувствительный клитор пальцами. С губ Альбины слетает громкий стон, и в этот момент дверь лифта открывается.

Слава яйцам! Мои же яйца подбираются, чувствуя предвкушение пиршества и ближайшего освобождения от лишних пары килограммов спермы.

Выношу Алю из лифта, и, не прекращая поцелуев, мы кое-как доходим до двери, останавливаясь на каждом метре и обтирая побелку стен, потому что хотя бы на секунду тормознуть это наслаждение голодными поцелуями нереально. Даже если сейчас на мир обрушился бы град из метеоритов, мы бы все равно не обратили внимания, потому что наш собственный апокалипсис грозился разорвать к чертям и меня, и ее.

Уже в квартире Апельсинка спрыгивает на пол, бесцеремонно оторвавшись от меня и пикнув «Я в душ», сбегает в ванную.

– Какой душ, Аля? Ты хочешь, чтобы я наяривать начал прямо под дверью здесь? Имей совесть! – рычу, стаскивая с себя футболку и джинсы прямо в коридоре.

– Рич, мне надо буквально две минуты, – отвечает садюга. Я нервно тарабаню в дверь ладонью, пока вторую засовываю в боксеры и сдавливаю жесткой хваткой основание ствола члена. Бл*дь. Перед глазами мутнеет. Провожу пару раз кулаком по стояку, слыша журчание воды по ту сторону деревянной немецкой стены.

Стучу еще раз в дверь, и та скрипит под напором. Бедная никогда прежде не испытывала подобного мазохизма со стороны всегда вежливого хозяина.

– Две минуты прошло!

– Ну подожди, пожалуйста.

– Я уверен, ты принимала душ перед концертом, быстро сюда!

– Ну и что? Я же должна быть чистой!

– Ты должна быть на коленях, женщина! Иначе я сейчас кончу, а потом пойду спать, а тебе придется довольствоваться своей правой рукой, прямо как я сейчас.

Дверь открывается так резко, что я едва не валюсь прямо на Алю, потому что как раз в этот момент замахиваюсь, чтобы еще раз приложиться к фанере.

Апельсинка уже без платья, в одних тонких трусиках, прикрывает грудь рукой. Ох черт, какая же она сексуальная. Облизываю голодными глазами стройный живот и отвожу в сторону руку от вздернутой груди. Что она там прикрывает? Как будто две недели назад я не изучил ее идеальное тело во всех деталях. Во рту тут же пересыхает, как только в поле зрения оказываются тугие соски.

Аля опускает взгляд на мои трусы и облизывает губы. Повторяет мой жест, убрав руку из трусов и запустив туда свою ладошку. Сжимает пальцы вокруг ствола и медленно тянет ладонь вверх. Меня ведет от этого ее действия. Упираюсь кулаком в стену.

– Я же обещал тебе конфету, малышка, – хриплю как расстроенная гармонь, но связки ушли в отставку от пересыхания.

Аля смотрит на меня с вызовом и таким адским желанием, что я точно облажаюсь и кончу раньше времени.

– Идем-ка в комнату! – обхватываю тонкое запястье и, не позволяя оторвать пальцы от себя, веду пару метров до комнаты.

Ноги едва передвигаются от напряжения. Бью по выключателю, потому что хочу видеть все, что собирается делать моя грязная девочка, и сажусь на край кровати, предварительно стащив трусы с задницы.

– Вот теперь можешь приступать, сладкая.

Шумно сглатываю и чувствую одурелый пульс прямо в затылочной части головы, когда Аля медленно садится передо мной на колени и совершенно бесстыдно проводит кончиком языка вдоль всего ствола. Хриплый протяжный стон рвется из горла, а в пояснице гореть начинает, хоть она еще практически ничего не сделала. Просто видеть ее такой прямо перед собой подобно отсутствию тормоза в спортивной тачке. Бешеная эйфория.

Малышка открывает пухлые губы и обхватывает ими головку. Ох дааа. Это намного лучше собственной руки и грязных фантазий с ее участием.

Опираюсь локтем на простыню позади себя, и сгребаю шелковистые волосы в кулак, ощущая, как по коже вибрирует мягкий стон. Аля начинает сосать меня медленно и аккуратно, дерзко смотря снизу-вверх.

– Умница моя, – хвалю свою старательную пациентку и толкаюсь бедрами навстречу ее влажному горячему рту. – Глубже сможешь?

Тут же шиплю, когда Аля меняет положение головы и принимает меня практически до основания. Черт, гребаный ад. Кровь шумит в ушах, а пламя разрастающегося удовольствия охватывает каждую мышцу и обжигает пах. Малышка отстраняется и начинает активно двигать головой, помогая себе рукой и вышвыривая меня в параллельную реальность. Нихрена не соображаю. Вижу только алые губы вокруг своего члена, голубые глаза, топящие меня в безудержной агонии, и чувствую несущийся ураган вдоль позвоночника вниз.

Толкаюсь навстречу малышке и на самом пике удерживаю ее голову, чтобы с диким рычанием несколько раз толкнуться в горло и бурно кончить. Меня колотит, мышцы на ногах дергаются от перенапряжения, когда я наконец выпускаю светлые волосы. Обессиленно валюсь на кровать и тяну на себя Алю за плечи.

Сердце долбит грудную клетку, когда тигрица с хитрой ухмылкой усаживается сверху и трется мокрыми трусиками о только что освободившийся член.

– Доктор Шварц, а вы все еще в состоянии сделать мне инъекцию, или я так и останусь слабой больной девушкой без дозы необходимого лекарства?

Наглый язык очерчивает мое плечо, спускаясь к ключице, и я хрипло смеюсь.

– Дай мне пару минут, Новикова, и ты узнаешь что такое качество отечественных медицинских инструментов. А пока…

Резко сбрасываю Алю на постель, и пока она с визгом заваливается рядом, сползаю на пол и раздвигаю стройные ноги. Влага полностью пропитала тонкое кружево. Моя горячая девочка так хочет меня, что от этого мое самолюбие, схватив кубок победителя, занимает пьедестал и кланяется под бурные аплодисменты.

Тяну по стройным ногам белье и отшвыриваю его назад не глядя. Развожу колени в стороны, уперев пятки в край кровати. Член, словно и не кончал минуту назад, нажравшись эстетического допинга, подскакивает готовый бороздить влажную плоть, но я хочу насладиться. Погладив пальцами набухшие складки, ввожу в Алю сразу два пальца. Малышка одаривает мои барабанные перепонки благодарным стоном и выгибает спину.

– Горячая, горячая Апельсинка. Сейчас я выжму из тебя весь сок, любимая!

Достаю пальцы и облизываю. Оху*нно вкусная. Мой витамин С во плоти. Снова толкаю пальцы сквозь бархатное отверстие и переворачиваю их, нащупывая ребристую точку внутри. Вот оно. Аля начинает дрожать и хватать ртом воздух.

– Ты меня сейчас затопишь, – мурлычу рядом с ее плотью и веду по складкам языком.

– Быстрее, Рич! – сладкая захлебывается ожиданием и приподнимается навстречу моим пальцам.

Глажу сверхчувствительное местечко, а вторую руку кладу на низ живота, ограничивая движения, чтобы не сбивала меня с ритма и быстрее поймала кайф. Я адски хочу в нее и ждать становится все труднее.

– Сейчас ты полетишь в космос, Апельсинка.

Усиливаю трение, скользя вдоль мокрых стенок, и опускаю язык на надутый комочек. Ударяю по нему несколько раз. Аля начинает задыхаться, хватаясь пальцами за мои плечи. Шире распахивает ноги и, не сдерживая себя, стонет во весь голос. Обожаю ее хриплые крики. Тонкие пальцы впиваются мне в волосы и больно тянут, заставляя член болезненно покачнуться. Бедра приподнимаются навстречу моему языку, и я в который раз ловлю себя на мысли, что балдею от этой ее перемены. То скромная и краснеющая, то отвязная и безбашенная. А самое главное – моя! И сейчас я хочу в нее! Почувствовать целиком.

Несколькими уверенными движениями пальцев внутри скользкой малышки довожу ее до оргазма, вынуждая пульсировать на моих пальцах и кричать сорванным голосом. Терпите соседи, у меня тут долгожданный Рай!

Пока Аля бьется в сладком мучении, я нависаю над ней и беспрепятственно толкаюсь внутрь. Мокрые стенки туго обхватывают член, сжимая его. Каждой надутой веной чувствую атласную плоть. Опускаю голову и ныряю языком в приоткрытый рот. Апельсинка пока не в состоянии отвечать активно, но очень старается.

Яростное биение ее сердца долбит в мою грудную клетку, и я понимаю, что такой эйфории, как с ней, не получал еще ни с кем. Ни одна никогда не вызывала бешеного желания заполучить целиком и полностью, без права на возврат. Она – МОЯ, и я не позволю никому это испортить, даже собственному отцу.

– Рич, – пересохшие губы шепчут мне в рот.

– Что, Апельсинка? – выхожу и резким движением снова растягиваю ее собой.

– Я скучала по тебе.

Смеюсь, втягивая податливую кожу в рот. Люблю свои отметины на ее шее. Всасываю в себя и чувствую острые ногти на спине, до боли впивающиеся в лопатки. Несколько секунд сосу, зная точно, что завтра на этом месте будет синее пятно, а потом выпускаю и нахожу ее губы.

– По этому тоже скучала?

– И по этому тоже.

Аля откидывает голову, когда я резко вгоняю в нее член еще раз. Хочу ее на себе. Пусть поруководит. Удерживая за руки, переворачиваюсь на спину.