Пять лет я подавлял в себе парня, который смотрит на Венди не как на девушку своего двоюродного брата. Мне было тринадцать, когда однажды Итан привез эту маленькую светловолосую девушку, и с тех пор мы были постоянно друг у друга на виду. Я видел все: их ссоры, их поцелуи, и даже больше, чем полагалось. Что сделал бы Итан узнав, что однажды я видел Венди обнаженной? Эта была, конечно же, случайность. И эта случайность стоит перед моими глазами до сих пор.

Кузен бы прибил меня на месте. Серьезно. Его ревность не знает границ.

Но все же он ее оставил. И теперь я не вижу ее каждый день.

Я не знаю, что думать по поводу их разрыва. Я не радуюсь, но и не грущу. Мне жаль, что Венди страдает вот и все. В четырнадцать мне не было стыдно, что я мечтаю о девушке своего брата, но время шло, а я все не мог избавиться от своих навязчивых мыслей. Я начал ей грубить, потому что не знал, как еще бороться с собой видя, как каждый божий день она целует моего брата.

Венди тянется за сумкой, закидывает ее на плечо и замечает меня. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, слегка онемев. Я вижу грусть в ее голубых глазах даже отсюда. Она не хотела сталкиваться со мной. И я знаю почему. И понимаю. Этот месяц ей удавалось меня избегать, но все-таки местный колледж не такой огромный, чтобы иметь такую возможность.

Подняв руку, я неловко машу ей и киваю головой. Венди неуверенно кивает в ответ.

Черт.

Мне нужно подойти к ней. Мы не можем вести себя так. То есть я не могу. У меня больше нет желания ей грубить. Не потому что Итан уехал. Моя грубость уже давно не имеет никакого смысла, да и никогда не имела.

Ощущая себя идиотом, я пересекаю расстояние между нами и оказываюсь рядом с ней. Как всегда язык прирастает к небу. Так было всегда, когда Венди оказывалась рядом. Она поднимает глаза и смотрит на меня, и у меня сносит крышу от бездны этих печальных и красивых глаз.

Ну почему ей нужно быть такой красивой, а?

Серая майка и джинсовые шорты облегают стройную фигурку Венди, светлая коса заплетена на бок. Мой взгляд опускается к ее запястью, на котором красуется браслет, который подарил ей Итан на Рождество. Браслет, который сделал я.

— Привет, — говорит первой Венди.

Я словно просыпаюсь и слегка трясу головой.

— Привет. Как ты? — Глупый вопрос, но что еще я могу у нее спросить?

Венди поправляет ремень сумки на плече.

— Все нормально. А как ты? Как Бонни?

Я бы мог сказать всю правду, но не думаю, что это хорошая идея.

— Все хорошо, В-венди.

Ну надо же. Столько лет из моего рта вылетели едкие фразочки в ее сторону, а тут я запинаюсь. Наверное, мне не суждено общаться с этой девушкой нормальным человеческим языком.

— Саша сказала, что завтра ты выступаешь в последний раз этим летом, — говорит Венди. — Что странно, ведь лето только началось.

Я чешу затылок, оглядываясь по сторонам.

— Все совсем не так. Пол уезжает на лето, так что…мы просто берем небольшой перерыв. Не пойму, почему все всполошились?

Венди смотрит на меня серьезно. Это, наверное, один из двух-трех «нормальных» разговоров между нами.

— Потому что всем нравится твоя музыка, Лэнса.

— Да ну. — Я нелепо отмахиваюсь и снова чувствую себя по-идиотски. — И это говоришь мне ты.

Ее лицо меняется. Если сначала на нем читалась неловкость и печаль при виде меня, то сейчас появляется раздражение. Привычное для меня.

Она слегка покачивает головой и усмехается.

— Ну, хоть здесь ничего не изменилось.

Венди имеет в виду мое отношение к ней. Ну кто меня дергал за язык? Зачем я так сказал?

Придурок.

Она сказала, что людям нравится моя музыка. Я должен был просто сказать «спасибо». Хотя бы.

Венди молча отходит от меня. Пытаясь хоть как-то исправить положение, я иду за ней.

— Ты ведь приедешь?

Она останавливается, и я слышу ее тихий смешок.

— Серьезно?

— Да, черт возьми, — вырывается у меня.

Ей не нужно озвучивать причины, по которым она не хочет приезжать в Траки. Все понятно без слов. Но я должен пригласить ее. К тому же хочу, чтобы она приехала.

— Не знаю.

Этот тихий ответ тушит бурю, нарастающую между нами. Мы снова оба замолкаем на несколько секунд.

— Он не приедет, — наконец говорю я. Венди заметно напрягается и пытается это скрыть.

— Просто я очень занята…

— Мой день рождения завтра, мне бы хотелось, чтобы все мои близкие были рядом. Я редко праздную этот день с размахом.

Хоть что-то я сказал сто̀ящее. Я вообще при ней не говорил пару лет, а потом начал нести чушь. Нужно как-то найти другой подход. Если конечно Венди и дальше будет присутствовать в моей жизни.

— Прости, я совсем забыла. — Ее извиняющий тон заставляет меня чувствовать себя мерзко. Это мне должно быть стыдно.

Вина Венди лишь в том, что она всегда нравилась мне гораздо больше, чем должна была. Я молча киваю головой.

— Постараюсь приехать, — обещает она и, оглядываясь, уходит с парковки.

***

В Траки проживают всего пять семей индейского происхождения. Этого недостаточно, чтобы нас официально признали резервацией. Но местные все равно так называют нашу улочку, хотя дома всех пяти семей разбросаны по всему городу. И язык «вашо» все еще сохраняется в этих местах.

Мой отец Тэкода (все его зовут просто Тэд) Сайк всю свою жизнь прожил в Траки, работал экскурсоводом и лесорубом.

— Лэнса. — Дядя Кэм выходит из соседнего дома и направляется ко мне.

Под клетчатой рубашкой испачканная маслом светлая майка говорит о том, что он снова пропадал под капотом своего грузовика. Фактически мы не связаны кровными узами. Дядя Кэм — отец Итана, который является сыном моей родной тетки, сестры мамы. Но дядя Кэм мне нравится гораздо больше, чем тетя Бонни. И я рад, что он поселился по соседству, когда они развелись. Мы даже забор между нашими задними дворами убрали. Так удобнее вместе чинить и собирать машины. Именно дядя Кэм научил меня всему, что я знаю о машинах.

— Привет, дядя. — Я жму ему руку.

Он делает пару шагов вокруг пикапа и похлопывает его по капоту.

— Отличная работа, парень, — хвалит меня он. — То, что нужно для работы.

Мне нравится его похвала, но я стараюсь не раздуваться, как самодовольный индюк.

— Да, сегодня займусь покраской. У меня отличная идея.

Дядя Кэм щурится от солнца, прикрыв глаза ладонью. С годами он не наработал себе пивной животик, как мой папа, своей жилистой комплекцией Итан пошел в отца. Мне жаль, что их семья развалилась, и не хотелось бы никого обвинять, ведь такое случается.

— Кто бы сомневался, — заключает дядя с улыбкой.

Остаток дня я провожу со своей машиной. На это уходит больше времени, чем я рассчитывал, но результатом я доволен. Мама как всегда ложится рано спать, когда папы нет дома. Она оставляет мне ужин в моей каморке, в которой я провожу теплые ночи.

Каморка это что-то типа сарая. В нем все, что мне нужно. Старая кровать, деревянный столик, куча хлама и инструментов. Весь потный и перепачканный краской я принимаю душ, затем топаю в свой сарай. У правой стены стоит мой байк – «Индиан» 1999 года. С этой крошкой мне повезло. Вытянул с брата Виджэя за небольшую сумму.

Проведя ладонью по черному баку, я плетусь к кровати и буквально заваливаюсь без сил. Завтра мой день рождения. Но я не думаю о том, как оно пройдет. В голове постоянно прокручивается сегодняшний разговор на студенческой парковке. Я так всегда делаю, и это жутко бесит. У меня нет сверхспособностей перемотать время обратно и переиграть диалог. Впечатление о себе я уже давным-давно предоставил, и вряд ли получится его изменить.

ГЛАВА 5

Лэнса

— С днем рождения. — Мелодичный голос щебечет мне в ухо, и я невольно улыбаюсь.

Нежные руки ползут по моему телу, но я все еще пребываю во сне. Мой хриплый стон вызывает смешок.

Так, стоп.

Знакомый смешок.

Я распахиваю глаза уже тогда, когда Саванна практически заползает ко мне под одеяло.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я сонным голосом.

Саванна улыбается, глядя на меня, затем мягко прищипывает меня за задницу.

— Поздравляю тебя с днем рождения, глупый.

Мы с Саванной встречались… может месяцев восемь. Ну и до этого у нас были определенные отношения. Я никогда ее не обманывал и не наговаривал всякой чуши. Было время, когда я думал, что у нас много общего и возможно есть будущее. Но, как и любой смертный я ошибался. Она классная, но, увы, к этой девчонке я остыл.

Я неразборчиво бурчу, и Саванна снова смеется.

— Вставай, мой волчонок.

Милое прозвище, но это уже меня не заводит. Я не хочу быть грубым, мне нравится эта девушка, но в то же время у меня нет желания заставлять себя хотеть с ней большего. И слишком раздражает, что она этого не понимает.

— Саванна, перестань. — Перекатившись на край кровати, я осторожно стаскиваю ее с себя и сажусь.

После того, как я уже надеваю на себя футболку и треники, оглядываюсь через плечо. Саванна притихла, она смотрит куда-то в сторону, позволяя разглядеть ее профиль с оливковой кожей, темными глазами и пухлыми губами. Она резко соскакивает с кровати и принимает защитную позу, сложив руки на впечатляющей груди, обтянутой светлой майкой.

— Когда ты уже повзрослеешь, Лэнса, — говорит Саванна наигранно скучающим тоном.

У меня нет желания начинать день, особенно день своего рождения с такого вот разговора. Я поднимаюсь на ноги, подхожу к ней и заправляю ее длинную темную прядь за ухо. И ничего не отвечаю. Просто начинаю тянуться, чтобы размять затекшие за ночь мышцы. Саванна подходит сзади, обнимая меня за талию. Она не намного ниже меня, поэтому ее губы легко достают мой затылок. Это не может не понравиться. К тому же она в курсе, куда меня целовать, чтобы возбудить. Она легко это делает сейчас, острыми коготками царапая мне грудь. Как только она соображает, что я сдаюсь, нас прерывает мой телефон. Играет рингтон, где записан мой кузен.