Евдокия Гуляева - Несвободная

– Извините, я думала, что это можно отложить до завтра…

– Я жду результатов именно сегодня, – процедил он сквозь стиснутые зубы, – хочу увидеть переделанные вами чертежи, которыми вы должны были заниматься всю прошедшую неделю, законченными, на моем столе ровно в семь. Если, конечно, флирт на работе не помешал вам их закончить!

Злость его голоса быстро поставила меня на место. Я молчала. Не произнес ни слова и Андрей, продолжая сидеть к нему спиной, наверняка ощущая, как Барс высверливает дыру у него на затылке…

Он отлично знает, что чертежи не могут быть переделаны за неделю… У многих на это уходит от семи до десяти дней упорного, почти беспрерывного труда. Я посмотрела на часы.

«Великолепно. За восемь часов…»

– Сочувствую, – кивнул мне Андрей и тихо ретировался.

Я тяжело вздохнула и раскрыла папку с черновиками, лежащую на столе. Хорошо, пусть будет так. Он дал мне нереальный срок, но я постараюсь… Быстро работая компьютерной мышкой, я начала вносить исправления в уже выстроенный план готового здания.

«Это будет очень долгий день!»

***

Ровно в семь вечера я подходила к двери его кабинета.

Глупо попыталась успокоить себя придуманными, мной же, возможными развитиями событий: может, он забыл обо мне и ушел сразу по окончанию рабочего дня, а, может, не примет меня вовсе, потому, что занят работой. Но мои варианты не оправдались. Светлана, явно предупрежденная о моем приходе, кивнула мне на массивную дверь, которая была закрыта.

– Дмитрий Евгеньевич тебя ждет, – сказала она.

Неяркий свет пробивался из-под тяжелой двери. Он определенно был там, ожидая меня. Я замедлила шаг, но, услышав ее приглашение, потянула руку к деревянной створке. Держа в руках папку с черновиками и флешку с готовыми чертежами, я сделала глубокий вдох и нерешительно постучала.

– Войдите.

От тона его голоса у меня перехватило дыхание. Он не казался сердитым. Хуже того, он был скучающим, явно уставшим от ожидания.

– Я вам еще нужна? – спросила у него Светлана, высовываясь из-за моего плеча.

– Нет. Можешь идти, – раздраженно выдохнул он.

Расправив плечи, я вошла в кабинет. Его задняя стена была панорамной и мне открылся прекрасный вид на вечерний город. Верхний свет был выключен, поэтому помещение было тускло освещено единственной настольной лампой, горевшей на большом рабочем столе из массива дерева. Во главе которого, лицом ко мне, сидел он – Дмитрий Евгеньевич Барсов.

Рукава его рубашки были небрежно закатаны до локтей, а пальцы сложены в замок. Идеальное лицо было до дрожи скучающим. Он устало посмотрел на меня, но не произнес ни слова, следя за моими действиями…

Не поднимая на него глаза, я подошла и положила папку с черновиками на стол перед ним.

– Можно начать? – спросила я.

Он посмотрел на меня, явно не желая отвечать. Сейчас темные, почти черные, изумрудно-зеленые глаза разрушали возведенные мной стены храбрости.

Молча, жестом он указал мне на свой компьютер. Я подошла ближе и вставила в его разъем принесенную с собой флешку. Стоя совсем рядом с ним, описывала то, что сделано мной, указывая на исправленные ошибки, кончиком карандаша водя по чертежам на мониторе. Он не говорил ни слова. Просто слушал, не отрывая глаз от показанной мной картинки, следя за тем, как я меняю рисунки будущего объекта, быстро щелкая компьютерной мышкой.

Для удобства, я склонилась над столом, указывая на расчеты, когда почувствовала, как его рука медленно легла на мою ногу… чуть выше колена…

– С итогом вычета по материалам… – я вздрогнула и замолчала.

Замерла, боясь сделать вдох, ожидая реакцию своего тела на его прикосновение.

Горячая рука обжигала мою кожу сквозь тонкий капрон чулок. Каждый нерв в теле напрягся, почти звеня, а вдоль позвоночника пробежала уже знакомая мне дрожь желания. Соски предательски сжались и я стиснула зубы…

Намеренная сдержанность его движений невероятно возбуждала.

Я тихо выдохнула, что сразу было им замечено, и почувствовала первый, оглушительный скачок моего глупого сердца. Проходили секунды, но он не убирал свою руку, впрочем, не двигаясь дальше, а я не произнесла ни слова. Слышала его рваное дыхание, но не поворачивала к нему головы, до сих пор всматриваясь в работающий монитор. Наше дыхание было единственным, что нарушало давящую тишину его кабинета…

– Помнится, ты сказал мне, что не трахаешь замужних, – тихо начала я и мои слова, эхом отразились от глянца стен. – Так вот и я, не сплю с чужими мужчинами! Вот теперь мы с тобой равны.

Выпрямившись, я отбросила карандаш и быстро вышла за дверь, тихо прикрыв ее за собой, стараясь сдержать, неконтролируемую мной, дрожь в ногах.

Хватая сумочку, я отключила питание своего компьютера. Снова проходя по коридору, почти побежала к лифту и нажала на кнопку вызова. То и дело поглядывала в сторону приемной, но он не вышел за мной, до сих пор оставаясь в своем кабинете откуда не доносилось ни звука.

Я запрещала себе даже думать о том, что случиться, если я сейчас же, немедленно не уйду отсюда.

Звонок подошедшего лифта нарушил тишину. Двери открылись, и я, зайдя внутрь, нажала на кнопку первого этажа, следя за тем, как двери кабины раздражающе медленно закрываются. Уже на выходе, устало улыбнувшись заворчавшему о припозднившихся сотрудниках охраннику, я остановилась и посмотрела на камеры слежения, ощущая на себе преследующий меня взгляд хищника…

Злость пузырилась в крови, щелкая по нервам…

Словно закипая, я чувствовал бегущий по венам, обжигающий кипяток раздражения. Вытянул перед собой руку и осмотрел ладонь, потому, что прикосновение к ней чувствовал ожогом на своей коже. Видимых повреждений, конечно, не было, но внутри все болезненно зудело так, что возникало ощущение, будто от жара плавятся кости.

Возбужден. Снова.

Но, в этот раз, мне было хуже, чем когда-либо. Сегодня, я знал, что терял…

Неделя! Семь изводящих дней, потраченных впустую на выматывающие фантазии о ней… Той, которую я хотел с безумной увлеченностью психа, но с которой не желал иметь ничего большего.

Вру, бл.дь! Я вру сам себе!

Я хотел! Я хотел ее всю! С жадностью желал все, что она смогла бы мне предложить. Проблема в том, что кроме секса, предложить мне ей было нечего и я ненавидел ее за это. Возможно, ненависть не самое подходящее слово, но оно – некрасивое зеркальное отражение моей ревности, уродливо искаженное призмой злости.

Кира.

Одно ее имя заставляло мой член предательски вздрагивать…

Я растер руками ноющие виски и поднялся. Подошел к окну, рассматривая открывающийся мне вид на вечерний город. Он словно на ладони. Весь мой. Смотря вниз я чувствовал себя его хозяином, знал, что имею возможность завладеть всем, кроме той, которую действительно желал. Всю прошедшую неделю я убеждал себя в обратном, но стоило только ощутить ее запах и весь мой хваленый самоконтроль полетел к чертям. Я сломался.

Она склонилась над столом и я не смог больше сдерживаться. Я хотел ее, как никогда и каждый натянутый нерв моего тела заставлял меня протянуть руку и прикоснуться к ней. Я не смог побороть свое желание, в который раз пойдя на поводу у своих чувств.

Моя рука опустилась на ее ногу против моей воли. Я потянулся к ней, игнорируя любой из аргументов, которыми я убеждал себя в течение всей недели. Мысленно я произнес ее имя. Она не смотрела на меня, поэтому я не мог считать ее эмоции, не знал, что было в ее глазах. Злость? Желание?

Но я чувствовал ее кожей…

Мой разум разгромно проиграл телу. Я не двигался. Внутри меня, все кричало, молило о том, чтобы она отвергла меня, заставила остановиться. Но она молчала. Я слышал лишь наше дыхание, нарушавшее оглушающую тишину моего кабинета. Чувствовал тонкий капрон чулок, но легко мог представить бархатную кожу под ним. Не двигался, но с каждым рваным выдохом, молчаливо просил ее: останови меня…

Потому, что сам остановиться не мог!

Я был уверен, что занявшись с ней сексом лишь единожды, утолю свое желание и моя безумная увлеченность ей сойдет на нет. Но она не проходила. Словно яд медленно заразила мою кровь и по венам, добралась до моего сердца, а дальше, толчками, вновь по всему организму, к каждой клеточке моего тела.

Схватив со стола ключи от машины, быстро спустился вниз, сразу на парковку, где оставил любимый «Lamborghini Urus». Водить автомобиль я предпочитал сам, только в единичных случаях отдавая управление в руки профессиональных водителей. Не желая выставлять на суд и всеобщее обозрение мою и без того публичную жизнь, дорожил моментами уединенности и тишины.

Рванув с места под громкое рычание двигателя, я выехал с парковки и сразу влился в поток спешащих машин. Но, неожиданно для самого себя, перестроился и поехал в противоположную от моей квартиры сторону…

Через двадцать минут я был прямо напротив ее подъезда, вглядываясь в освещенные окна на уже знакомом мне этаже.

Вышел из машины, отключил габариты и заглушил мотор. Не желая быть замеченным, обошел автомобиль и встал, опершись руками о его крышу, положив подбородок на стиснутые в кулаки руки. Поднял голову, всматриваясь в темный фасад дома, вылавливая любое, даже самое незначительное движение в ее окнах.

Пока смотрел, сотни различных эмоций витали у меня в голове. Но, в тот момент, не было ничего в целом мире, чего бы я желал больше, чем ее. Знал, что она, так же как я, не сможет противостоять сумасшедшему влечению между нами, но теперь четко понимал, что когда все закончится, я снова буду искренне ненавидеть нас обоих. Ее за то, что делает меня слабым и безвольным, а себя за то, что снова потерял чертов контроль, что позволил похоти преобладать над яростью.

Но, несмотря на всю эту ненависть, я знал, что не смогу остановиться. Моя безупречно, до точности распланированная жизнь рушилась у меня на глазах, а меня заботил только секс с этим дьяволом-суккубом, а не женщиной…