Она улыбнулась, довольная своей выдумкой, и вдруг ее левая нога на ледяной участок мостовой. Казалось, все произошло сразу. Ее книги рассыпались по сторонам. Лесли тяжело упала на бетон, а ее правая нога больно подвернулась. Она даже не слышала, как остановился грузовик, как открылась дверь кабины и хлопнула, закрываясь, потому что боролась с тошнотой, подступившей к горлу. Я не должна испортить мое новое зимнее пальто, думала она в беспамятстве.

— Господи, детка, ты в порядке? — спросил мужчина, стоящий над ней.

Лесли посмотрела на Джино Донати.

— Я думаю, у меня сломалась нога, — сказала она и заплакала. — был такой ужасный звук, когда я упала.

— Ты действительно здорово ушиблась, — ответил Джино и присел на корточки рядом. — Ты можешь ею двигать?

— Она оперлась на руку и попыталась пошевелить ногой.

— Мне кажется, это колено.

Джино осторожно потрогал ее колено.

— Точно не знаю, — сказал он, — но не похоже, что оно сломано.

Он с беспокойством осмотрел пустую улицу.

— Послушай, — сказал он, — я же не могу оставить тебя так на мостовой. Где ты живешь?

— На соседней улице, — ответила Лесли. — В четырех кварталах отсюда.

— Ну, поднимайся, — сказал Джино и осторожно поднял ее. — Обхвати меня рукой за шею.

Когда он выпрямился, держа ее на руках, Лесли почувствовала переполняющее ее желание расплакаться и положить голову ему на плечо.

Джино положил ее в кабину грузовика так осторожно, как будто она была сделана из яичной скорлупы, затем вернулся и подобрал ее кники и бумаги.

— В можете из-за этого потерять работу, — сказала Лесли, показывая надпись "Без попутчиков" на переднем стекле грузовика.

Джино улыбнулся:

— Пусть это сейчас нас меньше всего беспокоит, ладно?

Нас беспокоит, подумала Лесли, как будто мы партнеры или друзья. Она вздохнула и положила голову на спинку сиденья.

— Покажи мне, где ты живешь, — сказал он. Всю дорогу к ее дому Джино ехал очень медленно, избегая выбоин на дороге, а когда они подъехали, он вынес ее из грузовика так легко, как будто она была ребенком. И снова это странное чувство заполнило Лесли, желание прижаться к нему головой, и в этот раз оно было непреодолимым. Он не успел еще нажать на кнопку дверного звонка, как она прижалась щекой к его плечу.

— Лесли! — воскликнула Алана, открыв дверь. — Что с тобой?

Джино последовал за ней в гостиную, и положил Лесли на диван.

— Она упала и повредила ногу, — сказал он Алане. — ты лучше вызови врача. Ты ее сестра?

— Да, — ответила Алана. — Я Алана де Монтиньи. А вы кто?

— Меня зовут Джино Донати, — ответил он, — и я нашел твою сестру посредине мостовой. Эй, — повернулся к Лесли, — мне кажется, что мы старые друзья, а я даже не знаю, как тебя зовут.

— Лесли, — представилась она. — Лесли де Монтиньи. — И без всякой причины начала снова плакать. Не от боли, потому что нога сейчас не беспокоила ее так сильно.

— Моей матери нет дома, — сказала Алана. — Я не знаю, где ее найти.

— А есть врац, которого можно вызвать? — спросил Джино.

Алана задумалась лишь на секунду:

— Да.

Джино сел на диван рядом с Лесли и взял ее за руку.

— Не плачь, Лесли, — ласково сказал он. — Твоя сестра вызовет врача, и он тебе все сделает. Будешь как новенькая. Я бы остался с тобой до его прихода, если бы мог. Но если я не поставлю грузовик в гараж, меня точно выгонят.

— Да, конечно, — ответила Лесли, и вздохнула: — Все будет хорошо. Уходите, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы у вас были из-за меня неприятности.

— Я позвоню тебе позже, — сказал Джино. — Чтобы узнать, как дела.

— Хорошо.

У двери он остановился и улыбнулся своей "удивительной", как Лесли уже начала называть, улыбкой.

— Эй, — сказал он, — как пишется де Монтиньи?

Лесли не могла удержаться от смеха.

— С маленькой "д", — сказала она, — большой "М".

Как только Джино Донати ушел, Алана подошла к телефонному столику и взяла блокнот, в котором Анжелика записывала телефоны своих друзей в алфавитном порядке.

— Она ушла на вечеринку с коктейлями, — сказала Алана. — Хотя у Мэгги сегодня выходной. Мы должны поужинать сами.

Она набрала первые три номера из списка, задавая один и тот же вопрос и получая один и тот же ответ.

— Можно попросить Анжелику де Монтиньи?

— Ее нет.

— Большое спасибо.

Но после безуспешного третьего звонка Лесли позвала:

— Алана, помоги мне, пожалуйста. Меня тошнит.

Алана сбегала и принесла тазик, затем снова взяла телефон и набрала следующий номер.

— Это вы, Майлс?

— Кто это? — спросил Майлс Гордон.

— Алана де Монтиньи.

— О, Алана. Что случилось?

Его раздражало, что эта дерзкая девчонка называла его по имени. Она никогда этого не делала при Анжелике. При ней было всегда "доктор Гордонто" и "доктор Гордон это", но как атолько Анжелика удалялась за пределы слышимости, у Аланы тут же появлялось мерзкое выражение лица и она говорила: "Майлс".

— Лесли упала и повредила ногу, — сказала Алана, — а я не могу найти Анжелику.

И эта манера Аланы очень раздражала Майлса Гордона. Она никогда не называла Анжелику матерью.

— Что это значит — повредила ногу? — спросил доктор.

— Именно то, тчо я сказала, Майлс, — ответила Алана. — Может быть, у нее перелом. Сегодня у Мэгги выходной и мы одни.

— Я сейчас приеду, — сказал доктор. — Не давай Лесли двигаться. Слышишь?

— Хорошо, Майлс.

Лесли отвезли в больницу на машине Гордона. И после того как ей сделали снимок и, как показалось Алане и Лесли, многочасового ожидания, Майлс Гордон сообщил им, что у Лесли нет перелома. Сильный ушиб колена, вот и все. Эластичная повязка, несколько дней в постели — и все пройдет.

— Мы уложим ее в постель и дадим ей легкое успокаивающее лекарство, сказал доктор Гордон, когда они вернулись домой.

— Куда, ты сказала, пошла твоя мать?

— На вечеринку с коктейлями, — ответила Алана. — Я не знаю, куда.

— О'кей, — сказал доктор. — Останься наверху с Лесли, пока она не заснет. Посмотрим, удасться ли мне найти вашу мать.

Ни для Майлса Гордона, ни для кого-либо из друзей Анжелики не было секрета в том, что в течение последних трех месяцев у нее был новый любовник по имени Элберт Петри.

Петри был диктором на самой большой радиостанции Ливингстона, где работал по сменному графику.

Майлс Гордон был в бешенстве, когда поднял телефонную трубку.

Вечеринка с коктейлями, какая глупость, мрачно подумал он. Скорее уж вечеринка с постелью.

Телефон звонил и звонил, и злость его нарастала с каждой секундой. Наконец, на семнадцатом звонке настороженный мужской голос отозвался:

— Алло?

— Разрешите мне поговорить с Анжеликой де Монтиньи.

— Вы наверное набрали неверный номер.

— Послушайте, вы, чокнутый ублюдок. Я набрал правильный номер. А теперь скажите Анжелике, чтобы она встала с постели и оделась. Одна из дочек попала в аварию.

Наверху Алана тихо вошла в комнату, которая занимала вместе с Лесли.

Это кто-то новый, думала она, сидя на краю своей кровати. Интересно, кто это?

Она все еще думала об этом, когда услышала, как перед домом остановилось такси, а затем дверь захлопнулась за Анжеликой.

Алана подошла к лестнице и увидела, как Анжелика вошла в парадную дверь, и подол черного платья обмотался вокруг ее ног.

Она смотрела на Майлса Гордона и даже сверху лестницы Алана видела, как гневно сверкают ее глаза, а на щеках горят красные пятна.

— Кто тебе дал право так разговаривать с Петри? — закричала она.

Вот это кто, подумала Алана. Петри. Элберт Петри, диктор на радио.

Теперь она вспомнила, что он заходил в их дом три-четыре раза. Не в гости, а чтобы забратиь Анжелику. И она вспомнила также его тонкие нервные руки и слащавый голос, приторный как кленовый сироп на ванильном мороженом.

— Это так типично для тебя, моя дорогая, — сказал доктор Майлс Гордон. — Абсолютно типично. Ты не спрашиваешь, что случилось с твоим ребенком. Ты даже не спрашиваебь, с каким ребенком. В первую очередь тебя волнуют чувства твоего любовника.

— Оставь свои нравоучения для себя, Майлс, — ответила Анжелика. Меня от них тошнит. А теперь скажи мне, что случилось?

— Лесли упала и ушибла колено. Я отвез ее в больницу, сделал снимок, привез ее домой, уложил в постель и дал снотворное. Сейчас с ней Алана.

Анжелика сняла маленькую черную шляпку и аккуратно положила ее.

— Это все? — спросила она утомленно.

— Да, — воскликнул Майлс Гордон, — это все, Анжелика. Может быть мне не стоило вытаскивать тебя из теплой постели Петри по такому незначительному поводу. Но поскольку Лесли — твоя дочь, я решил, что тебя может заинтересовать, что с ней случилось.

Анжелика подошла к маленькому бару в конце гостиной и налила себе выпить.

— Ты лжешь, Майлс, — спокойно сказала она. — Ты искал меня не из-за Лесли. Ты увидел великолепный повод, чтобы проверить свои подозрения насчет меня и Элберта и воспользовался им. Ты же не можешь перенести, если я с кем-то, кроме тебя, верно?

Майлс Гордон налил себе рюмку без приглашения и выпил половину ее одним глотком. Она улыбнулся, вновь глядя на Анжелику.