Таня Винк - Нет ничего сильнее любви

Настюша смахнула рукой слезы, и уголки ее губ поползли вверх.

– Вот и отлично, – Лена легонько похлопала ее по плечу.

Девушка посмотрела на часики, присланные Андреем к началу учебного года, и тут коридор заполнил пронзительный звон, от которого Ленку аж подбросило – давно она не была в учебных заведениях.

– Спасибо, теть Лен, за то, что так с Галей дружите, у меня такого друга нет.

– Нет – значит будет, обязательно будет, – бодро произнесла Лена. – Ты хорошая девушка, и друзья у тебя будут хорошие.

Настя поправила лямку рюкзака:

– А как узнать, хороший человек или нет?

– Как узнать? – задумчиво протянула Ленка. – Надо слушать свое сердце, я так думаю…

Настя нахмурилась.

– Я его слушаю, и вот… ошиблась… Мне сейчас на пару, а там Богдан, – ее взгляд помрачнел. – Я думала, он позвонит, хоть что-то скажет…

– Скорее всего, он обиделся за то, что ты с другими танцевала, – с насмешкой сказала Лена.

– Обиделся?! – девушка вытаращила глаза. – Да пошел он со своими обидами! Пусть пишет жалобу на себя! Пусть катится к этой дуре!

– Вот это правильно, – Лена запнулась, – хотя, если по-честному… не буду врать… Я тебе не советчик. Как бы это грустно ни звучало, но я, наверное, могу дать один совет – как остаться без мужика, – Ленка нервно хохотнула и замолчала.

И вдруг Настя порывисто обняла ее:

– Теть Лен, вы такая классная! Спасибо! Мне пора… До встречи!

Она бежит по коридору. Лена смотрит ей вслед, и душу заполняет что-то нежное, теплое и необъяснимое, то, что витает в воздухе, но поймать его невозможно. Оно появилось в тот самый момент, когда Лена впервые увидела Настину маму, Катю. Иногда они с Галкой вспоминали те дни, и им казалось, что они уже подобрались к чему-то необъяснимому и непостижимому, уже поймали его за хвост, но оно выскальзывало и снова уходило за границы их понимания, оставляя голые факты и единственную возможность – удивляться тому, что произошло почти пятнадцать лет назад…

– …Женщина, вы не скажете, двадцать четвертый троллейбус поворачивает направо? – Галка видит перед собой обеспокоенное женское лицо.

– Нет, он идет прямо, к рынку «Барабашово».

– А вот эта маршрутка? – женщина показывает пальцем на медленно подкатывающее маршрутное такси.

– Тоже к рынку, – вспотевшей рукой, уж очень душное утро, быть дождю, Галя нащупывает в боковом кармане сумки хрустящую купюру и прикидывает, где остановится такси.

– А сколько стоит проезд? – слышит она, направляясь к маршрутке.

– Три пятьдесят, – дверь перед носом Гали отъезжает влево.

– Ничего себе…

Галя протягивает водителю деньги, берет сдачу и падает на сиденье. В окошко она видит, как женщина мечется в одну сторону, в другую, досадливо взмахивает руками. На ее лице еще большая обеспокоенность. Переваливаясь с ноги на ногу, устало ковыляет к скамье под навесом, и тут взгляд Галины цепляется за яркое пятно на скамейке. Это сумка-торба, полосатая, оранжево-зелено-фиолетовая. Точно такая была у Галки давно, еще на первом курсе. Сумка не вышла из моды – такие не выходят, уж очень они удобные, но для женщины ее возраста, хоть и чуть, но за тридцать, она слишком молодежная. Галя любила эту сумку – вместительная, в нее можно было впихнуть зонтик, бутербродницу, пол-литровую бутылку воды, яблоко, кулек с кроссовками, спортивную форму и шлепки для душа. Как-то раз она увидела точно такую на плече девочки-подростка и поняла – хватит молодиться. Неприятное слово, но в голову влезло благодаря бывшей свекрови – Валентина Александровна старалась всеми правдами и неправдами контролировать Галкину жизнь. Кажется, Галя сумку кому-то отдала. Или не отдала, а забыла на старой квартире? В общем, она не помнит этого.

Дверь с грохотом и скрежетом захлопнулась, мотор заурчал, еще мгновение – и маршрутка тронется, и тут рука, придерживавшая сумку, поднялась вверх, будто приветствовала Галю. Никакая мысль, кроме мимолетного уличного любопытства, не мелькнула в ее голове. На пару секунд Галя сфокусировала взгляд на хозяйке сумки: худенькая блондинка в синих джинсах и вязаной кофточке цвета фуксии, волосы подобраны вверх, челка закрывает брови. Ни грамма косметики, даже губы не накрашены. Ничем не примечательная девушка. Грустная, бледная. А кто по утрам веселый? Кто розовощекий?

Такси дернулось, Галя ухватилась на поручень переднего сиденья и, уже поворачивая голову вперед, краем глаза заметила – девушка махала рукой. Махала ей. До хруста шейных позвонков Галя снова поворачивает голову и в мелькающих просветах между людьми, как в рваном монтаже, видит девушку – она уже на ногах и тянется к Галке. Маршрутка объезжает троллейбус, девушки не видно. Сердце бьется учащенно, кровь приливает к лицу. Галя растерянно смотрит на водителя, на пассажиров, потом снова в окно – остановка уже далеко. Первое желание – спросить кого-нибудь: «Вы видели?» Конечно, она ничего не спросит, да и никто ничего не видел. Галкой овладело беспокойство, но ненадолго – постепенно все мысли поглотила работа, то есть рукопись. Но время от времени, занимаясь в спортзале, в зеркале видела не себя, а… незнакомку. Показалось, или та действительно ей махала? Теперь не узнать.

– …Спину ровнее! Три… два… один! Живот втянули! – командует тренер.

Галя втягивает живот и вытирает напульсником капельки пота, норовящие попасть в глаза.

– …Планка! Минута!

Время летит быстро.

– Ты сегодня какая-то скованная, – слышит она голос приятельницы.

– Я? – Галя удивленно вскидывает брови. – Тебе показалось.

Она не настроена на общение. Приятельница переключается на других женщин.

– Где сегодня зависаем?

– Пошли в «Пушку», мой там обедал, говорит, приличная кухня…

– Там курить нельзя.

– Тогда на старое место.

Раздевалка быстро пустеет. Галя выходит из душа. Одна. Смотрит в зеркало. Видит в нем самое знакомое лицо на планете. Вспоминает сумку, девушку. Гм… Они похожи. Ничего удивительного, на планете полно двойников. Вон мама однажды уверяла, что видела ее в проехавшем мимо автобусе, но Галки в нем не было. А может, это папаша наследил? Хотя нет, Галка похожа на маму. В шумном людском потоке торгового центра, барахтаясь в этих журчащих пестрых реках, она забыла про девушку, не спеша купила самое необходимое – сыр, хлеб, кефир, апельсины – с ее спиной много не донесешь, а на такси можно разориться. Посмотрела на часы и рванула к выходу – дома ее ждала работа.

Один раз незнакомка приснилась в каком-то сумбурном сне – Галка его не смогла восстановить в памяти, но осталось нехорошее послевкусие. В тот день она сходила к остановке и шарила жадными глазами по скамье, людям. Глупость несусветная…

– Полный идиотизм, – пробурчала она себе под нос и пошла домой, а на сердце было тяжело, будто она по своей вине пропустила что-то очень важное.

Время многое стирает из памяти, и незнакомку тоже стерло. Но однажды ночью в квартире раздался телефонный звонок. Бывшая свекровь давно не терроризировала Галку по ночам, и она перестала выключать телефон. С братом же договорилась, что если он будет звонить ночью, то сначала выждет два звонка и положит трубку, а потом снова позвонит. Не буду снимать, думала Галка, слушая не прерывающиеся звонки – пятый, шестой… Наверняка у Валентины Александровны бессонница или бывшему мужу не спится: Валера любил позвонить и дышать в трубку. Два года прошло, а ни он, ни его мамашка так и не поняли, что все закончилось. Свекровь, к слову сказать, так и не осознала, что вырастила не то чтобы плохого человека, а ужасного. Нет, Валерий все тридцать два дня супружества был примерным семьянином в хозяйственном смысле. Он не жадный, не гуляка, не пьет, не курит, азартные игры на дух не переносит и даже футболом не увлекается. Просто идеальный мужчина. Слишком идеальный и слишком правильный. В чем это выражалось? Да вот, к примеру, собираются они в гости. Галка, естественно, крутится перед зеркалом, примеряет разное, а он стоит и смотрит на нее, и на его губах медленно появляется похотливая улыбочка. Поначалу Галю это смешило, она подмигивала и интересовалась, не остаться ли им дома?

Он в ответ не смеялся – он в ответ злился.

– Ты зачем так долго одеваешься? Это неприлично! Ты замужняя женщина, тебе уже тридцать, а ведешь себя как дешевка. Это смешно. А может… – его лицо вытягивается, глаза округляются, – может, ты для любовника стараешься?

– Валера, да что ты такое придумал? – оправдывалась, а не возражала Галка. – У меня этого даже в мыслях нет.

– Еще как есть! Все женщины только и думают о том, для кого бы ноги раздвинуть!

Мама, брат и тетя Зина, она тогда ухаживала за мамой, не приняли Валерия с первой встречи и удивлялись, как Галя могла выйти за него?! Что она могла ответить? Она за него не выходила, она хотела за ним спрятаться от Юрки, а не получилось. Да… Время было такое, что вспоминать не хочется – Вадим в тюрьме, мама еле ноги передвигает. Познакомились на дне рождения подруги, поженились скоропостижно, через две недели. Где были ее мозги? Уж не в трусах, это точно – в постели Валера был так себе. Ладно, проехали…

В общем, через пару дней после очень скромной свадьбы в семейном кругу Галя застала мужа за просмотром порнофильма и, расстегивая блузку, предложила попробовать, как вот сейчас на экране… Ой, что тут началось! Он заорал, что эти фильмы просто ужас, что он смотрит их исключительно в познавательных целях: мол, познавал, до чего ж люди могут докатиться.

В итоге ровно тридцать два дня продлился их брак, то есть совместное проживание в Галкиной квартире, а Галка еще не один год недоумевала, как могла выбрать в мужья копию своего отца? Свекровь, само собой, оказалась копией Людмилы Дмитриевны, которую она бабушкой никогда не считала. Наверное, так устроена жизнь, наверное, все это было ради… Галка так и не поняла, ради чего, но после развода боль от разлуки с Юрой вспыхнула с новой силой.