Неинтересно смотреть фильмы, а вот читать интересно. Про любовь…

Галка открыла глаза. Работать по-прежнему не хотелось. Такие дни случаются пару раз в месяц. С вечера их ничто не предвещает, зато с утра в голове подозрительно пусто. Такое впечатление, что мозги объявляют забастовку, и ни чай, ни кофе не помогают, хоть тресни. Такое впечатление, что ты овощ, а работать надо, но не получается. Неинтересность приходится спрятать подальше, но она не прячется. Остается читать.

Галка побродила по дому и снова вернулась к компу. Увы, ни недавно скачанный детектив, ни роман любимого автора ее мозги не запустил. Бывало, часам к двум они таки начинали «варить», но уже начало четвертого, а ей не удалось отредактировать ни строчки. Она пыталась проверить сделанное вчера, но с таким же успехом могла читать что-нибудь на китайском языке. Хм, что же она скажет Жорику?

Плюнув на бесполезные попытки, Галка пробурчала «не мой день» и посмотрела в зеркало. Оттуда на нее уставилась бледная женщина с красными от усталости глазами. Надо прогуляться, решила она и направилась к платяному шкафу. По дороге приметила пыль: «Ну и черт с ней!»

Сегодня надо проветриться. Попозже, а то солнце уже припекает.

Она позвонила Ленке, пожаловалась на пустоту в голове и пригласила в парк.

– Отлично, – воскликнула подруга, – сегодня я работаю до шести.

– Тогда приезжай к семи прямо к входу в парк, я там буду маячить.

– Приеду с радостью, а то уже одуреваю от работы, а дома у меня что-то непонятное.

– Что?

– Да с мамой странности какие-то. Кажется, у нее склероз начинается. То забудет про кастрюлю на плите, пока та не сгорит, то вдруг сама с собой начинает разговаривать.

– Я тоже сама с собой разговариваю, – Галя попыталась приободрить подругу, – а уж сколько кастрюль сожгла, так и не счесть.

– Ты меня не успокаивай, – сказала Ленка, – тут совсем другое.

– Ты так думаешь? – встревожилась Галя, вспомнив, что бабушка Лены страдала провалами в памяти лет с шестидесяти, а потом всех перестала узнавать.

– Да, другое… Вчера она спросила, куда пошла бабушка и почему ее так долго нет?

– А ты что?

– Ну я говорю, бабушка умерла, а она так разозлилась! Что ты такое говоришь? Мы же вместе завтракали…

– Хм… История повторяется?

– Наверное, – Ленка тяжело вздохнула, – не дай бог и мне вот так…

– Перестань, с тобой все будет окей!

– Ты так думаешь?

– Я уверена! Ты же математик!

– Ага! Математики как раз чаще других теряют разум и разумность, – в голосе подруги звучал сарказм. – И потом, я не математик, а швея.

– А ты не боишься оставить маму одну на весь вечер?

– Слушай, если бояться, то не надо на работу ходить. Боюсь, конечно, но я позвоню ее подружке, пусть с нею побудет, вместе кино посмотрят или на лавочке посидят.

– И то верно, – согласилась Галя, когда раздался звук входящего вызова, – подожди, мне звонят. – Она взглянула на крошечный экран телефона.

– Номер незнакомый, – сказала она и снова прижала телефон к уху. – Слушай, запиши маму к невропатологу.

– Уже записала на понедельник. Ладно, потом поболтаем. Зайдем в кафе, ударим по мороженому?

– Зайдем, до встречи, – засмеялась Галка и переключилась на входящий – Алло!

Молчание.

– Алло! Я вас не слышу!

– Галина… Сергеевна? – тихий женский голос.

– Да! Говорите громче!

– Галина Сергеевна, вы извините меня…

– Алло! Вас почти не слышно!

– Галина Сергеевна… – голос стал громче совсем чуточку, – это Катя…

– Катя? Здравствуйте, я рада вас слышать.

– Я тоже… – смущенно рассмеялась женщина.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо. Простите, я без разрешения взяла ваш номер в телефоне Андрюши…

– Хорошо, что взяли, – оживилась Галка, – как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо. Галина Сергеевна, спасибо вам огромное за помощь, мы отдадим деньги одиннадцатого числа. И у меня, и у Андрюши будет зарплата.

– Да не волнуйтесь вы… Как ваши детки? Как Настя и Тимоша?

– Спасибо, хорошо, – смущения в голосе все меньше и меньше, – а как ваши дела?

– Не очень.

– А что случилось? – испуганно спрашивает Катя.

– Да голова не работает… Такие дни бывают. Что-то вроде разгрузки.

Молчание.

– Катя, вы здесь?

– Да, я здесь…

– Катя, а почему бы вам с Андреем и детьми не прийти ко мне в гости?

– В гости? Ой, я не знаю…

– Почему не знаете? Берете моего брата, малышню и ко мне. Я кулинар плохой, но солянку делаю отменную. А что любят ваши детки?

Снова молчание.

– Катя, вы меня слышите?

– Да, слышу.

– Так что они любят?

– Они любят курицу.

– И гоголь-моголь, – Галка рассмеялась. – Отлично! Тогда я поджарю курицу, у меня это тоже неплохо получается. Ой, а им можно жареную курицу?

– Можно, только без специй.

– Договорились. Я работаю дома, так что сами выбирайте время.

– Давайте в субботу днем, часа в четыре.

– Давайте.

– До свиданья…

Ленка уже маячила возле ионической колонны на входе в парк. Галя перебежала дорогу и бросилась к подружке:

– Привет, – она обняла Лену и чмокнула в щеку, – давно стоишь?

– Нет, только приехала. Пошли сразу в кафешку? А то я сегодня едва не растаяла от духоты.

Они обошли шумную компанию подростков и свернули на боковую аллею, там людей меньше, да и асфальт не такой раскаленный.

– А твой хозяин что, до сих пор кондиционер не установил? – спросила Галя.

– Да он и не собирается. Он жлоб редкостный, за копейку удавится.

– М-да… – Галя досадливо мотнула головой, Ленка работает неофициально, жаловаться нельзя.

– Да пошел он в задницу, мы сейчас гуляем, – Ленка поправила сумку на плече и взяла Галю под руку, – надо твою голову качественно проветрить.

– Ты права, – буркнула Галя.

– Перестань кукситься, я из тебя грусть быстро вытрясу, ты меня знаешь.

Галя знала – Ленка умела рассмешить рассказами и анекдотами до колик в животе, а некоторые ее истории позже попали в Галкины романы. Но сейчас ее распирало от желания поделиться с Ленкой своими переживаниями – они всегда всем делились безбоязненно: так похожи были их взгляды на жизнь. А как иначе? Ведь они только внешне разные, а внутри – родственные души, с седьмого класса, с первого дня учебы в только что открытой школе в новом микрорайоне.

– Мне позвонила девушка Андрея.

– Бедная… – с сарказмом сказала Ленка. – Ну как она?

– Уже лучше.

Несколько шагов они прошли в молчании.

– Мы договорились, что они придут ко мне в гости в субботу, – тихо сказала Галка.

– Придут в гости? С детьми?

– Конечно.

– Вот так поворот… Ты не обижайся, но я не завидую его женщинам.

– Знаю. И еще я знаю, что он не выкинет дурь из головы, пока не влюбится по-настоящему.

Лена сдвинула брови и между ними пролегли две складочки. И тут ее довольно грубо толкнул проходящий мимо мужчина средних лет.

– Какого хрена торчать посреди дороги? – рявкнул он сквозь гнилые зубы и обдал подружек непередаваемым запахом перегара.

– Пошли отсюда, – Лена осмотрелась, – хм… все скамейки заняты. Ну и хорошо, а то я на работе всю попу отсидела.

– А я сегодня ничего не отсидела, я сегодня ленивая, – добавила Галка, – идем в кафе, там поговорим.

До кафе они шли как заговорщики – одинаково озабоченные и хмурые. Галя – отчасти из-за пустой головы. Лена пребывала в мрачной уверенности, что Андрей в субботу не придет. Такие не меняются. Ему уже, слава богу, двадцать пять, у нормальных мужчин в таком возрасте семьи, дети, ответственность, а этот никак не научится ладить с женщинами. Месяца три-четыре пассии выдерживают его ревность, а потом сбегают.

В кафе очереди не было – народ мороженое на лотках покупал, и правильно делал, разница в цене здесь и на улице была существенной. Посмотрев на прейскурант, Лена скривилась.

– Слушай, это на лохов рассчитано. Идем-ка отсюда.

– Идем, – Галка кивнула, – купим на лотке и сядем где-нибудь в тенечке.

Так и сделали. И тенечек тут же нашелся – две старушенции, видимо, тоже кое-что себе отсидели, и кряхтя поднялись на ноги как раз в тот момент, когда подружки приближались к их скамейке.

– Видишь? – воскликнула Ленка, сбавляя шаг. – Кто ищет, тот всегда найдет, – торжествующе добавила она и плюхнулась на скамейку.

– Вот что я тебе скажу, – Лена не сводила с мороженого плотоядного взгляда, – генетика – страшная сила, – она лизнула верхушечку, завернутую спиралью. – Я помню, как дядя Сергей ревновал тетю Инну, помню, как ты приходила в школу заплаканная. И синяки тети Инны помню, дай ей бог счастья и душевного покоя, – Ленка переложила вафельный стаканчик в левую руку и размашисто перекрестилась.

…Ох, давно это было, но Галка и сейчас не может вспоминать те годы без содрогания. Их отец был зверем. Не щадил ни жену, ни детей. Галя помнит вечно затравленное, испуганное выражение лица матери – отец мог придраться к чему угодно, даже к соринке на ковре: не пылесосила, потому что про любовника думает! Суп невкусный опять же по этой причине. Дети его не останавливали – в их присутствии он мог вылить на голову мамы содержимое тарелки, а самой тарелкой стукнуть по голове. Стукнет и снова сядет за стол, и зыркает исподлобья – попробуйте пошевелитесь, попробуйте посмотрите на маму участливо! Дети не шевелились и не смотрели – каждый в свое время за такое получал ремня и оплеуху. Особенно доставалось Андрею – он не скоро сообразил, что заступаться за маму нельзя. Поначалу он остервенело бросался на отца с кулаками, кричал и плакал до хрипоты. Отец оторвет его от себя, шлепнет по попе, вытолкает из комнаты – и снова за свое. Андрюша на полу распластался, в щелку под дверью заглядывает и орет, а Галя стоит, не в состоянии даже пальцем пошевелить, потому что помнит то, чего брат помнить не может.