Ну, тогда ладно.

— Ну что ж, — прошептала я, и он снова усмехнулся.

Затем сказал:

— Я снял ту квартиру, потому что Оливия работала неполный рабочий день администратором в медицинском учреждении, пока мы были женаты, она была вообще не очень хороша по части работы, поэтому заставила своего адвоката-бульдога выжать из меня все. Я не слишком то сильно сопротивлялся, потому что дети из-за нас оказались в этом дерьме, и не хотел, чтобы мои сыновья попали в эпицентр грязной войны между своими родителями. Я не сопротивлялся, потому что, в конечном счете, ей нужны были деньги, чтобы заботиться о детях. Я жил в той сраной дыре, но главное, что они там не жили. За это время я успел подняться на ноги, и два года назад она вышла замуж за парня, за которого хотела. Но у меня не было ни времени, ни необходимости переезжать из той квартиры, она была хорошим прикрытием. Но не имея работы под прикрытием и зашкаливавшей от ненависти Оливии, необходимость там жить отпала. Место, явно не лучшее для меня, для моей женщины и для моих сыновей, честное слово, детка, мне оно тоже не нравилось. Я воспользовался шансом и съехал. Конец истории.

Хм.

Может, я слишком остро отреагировала.

Но я не стала об этом говорить вслух, просто смотрела ему в глаза.

Его руки еще раз сжались вокруг меня, а губы дернулись.

Он понял, что я слишком остро отреагировала.

Вот черт.

Затем он спросил:

— Я как раз хотел попросить тебя завтра сходить со мной и ребятами посмотреть новый пикап. В этой машине печка не работает, шины тоже нужно менять, зима уже почти на носу, и деньги, потраченные на реставрацию этого грузовика, будут все равно выброшены на ветер. Ты очередной раз будешь биться в припадке, если я куплю новый грузовик?

— Я не билась в припадке, черт побери, — стала отрицать я.

Он наклонил ко мне голову.

— Детка, ты влетела сюда и толкнула меня в грудь, словно сошла с ума. Мне пришлось закрыть тебе рот рукой, чтобы ты заткнулась. Если это не дерьмовый припадок, я не знаю тогда, что это.

О боже. Я так сделала, толкнула его.

Не хорошо как-то получилось.

— Я... — я сглотнула. — Было не круто, Брок. Не знаю, что на меня нашло. Я не должна была тебя толкать.

Он снова начал раскачиваться, покачал головой, как будто не знал, что со мной делать, но, к счастью, он качал головой, зная, что я чертовски милая, и он точно знал, что собирался со мной сделать.

— Дорогая, — сказал он тихо, — я люблю твое тело, такое мягкое, фигуристое, ты не сможешь меня сдвинуть с места, даже во время одного адского дерьмового припадка, и ты это знаешь. Ты толкнула меня не потому, чтобы как-то ударить, а потому что знала, что не сможешь сдвинуть. Ты разозлилась и хотела привлечь к себе мое внимание. В этом вся разница.

— Все равно было как-то нехорошо, — прошептала я.

— Ты привыкла так поступать, я согласен. Ты часто так делаешь?

Я задумалась. Потом сказала:

— Э-э... насколько я могу вспомнить, то нет.

Он снова расхохотался.

Я посмотрела на него, все еще не находя ничего смешного.

— Э-э... эй, — окликнул нас Леви, я тут же напряглась, Брок перестал смеяться, поверх моего плеча посмотрев на брата.

Черт. Я совсем забыла про Леви.

И смех тут же пропал, когда Брок объявил:

— У нас с тобой проблемы, брат.

Ой-ой.

Я развернулась в руках Брока, он тут же переложил свои руки на мне, прижав спиной к своей груди, пока я смотрела на Леви, который поднял руки, рассматривая меня своим задумчивым взглядом.

Затем он перевел взгляд на брата, опустив руки.

— Похоже, я ошибался.

— Думаешь? — Язвительно спросил Брок.

— Я…

— Тебе больше нужно думать о том, что ты делаешь, Леви, мать твою, ты не всегда сначала думаешь. Если бы ты дал мне две минуты, как Тесс, я бы сказал тебе все то же самое, что и ей.

Губы Леви дернулись, он напомнил мне своего брата, Брока:

— Ты сначала закрыл ей рукой рот, чтобы что-то объяснить, Слим.

— Хорошо, в следующий раз, когда ты будешь в очередной раз меня бесить, я дам себе волю и найду способ тебя заткнуть, чтобы смог высказаться, да?

Хм. Казалось, несмотря на то, что Леви признался в своей неправоте, Брок не собирался так просто сдаваться.

Пришло время мне вмешаться, потому что нам повезло, что в середине разыгравшегося спора не появились сыновья Брока, но чем дольше мы будем выяснять отношения, тем больше шанс, что они появятся.

И я вдруг поняла, что говорю:

— Ленор влюблена в тебя.

Леви открыл рот, собираясь что-то ответить брату, потом его голова дернулась, как от удара, рот сам по себе закрылся, взгляд передвинулись на меня.

Брок обнял меня за спину и сжал.

— Что? — Спросил Леви.

— Господи, бл*дь, — пробормотал Брок.

Я посмотрела на Брока, он рассматривал потолок.

Ну ладно. Пусть рассматривает.

Я посмотрела на Леви.

— Ленор влюблена в тебя, — повторила я.

Он медленно моргнул.

Один в один, как его брат.

Затем спросил:

— Она тебе сама сказала?

— Я же девушка и все вижу, — сообщила я ему.

— Ты же девушка и все видишь, — повторил он за мной.

Я пожала плечами.

Он уставился на меня.

Черт. Мне нужно продолжить.

— Хорошо, ну… вероятно, ты никогда не замечал ничего подобного, но ее наряд на День Благодарения… был очень милым. Он очень ей шел. Это хорошо для тебя, если ты..., — я сделала паузу, а затем продолжила: — интересуешься ею. Она молодая, но уже знает, что ей идет. Многие девушки не только в ее возрасте, но даже в тридцатилетнем не знают. Она уже нашла свой стиль. Это впечатляет.

Леви снова моргнул.

Я продолжила:

— Я хочу сказать, что было очень приятно и все было в меру. Она хотела произвести хорошее впечатление, чтобы ты видел не только ее милую мордашку и тело, а что она красива сама по себе. Она красивая, тебе так не кажется? — Он перевел взгляд на брата, а я продолжила: — Ну, конечно, тебе кажется. — Он опять посмотрел на меня. — Ты же пришел с ней. Она хотела произвести хорошее впечатление на твоих родных. Она подумала, что ты привел ее на День Благодарения — это стало шагом вперед в ваших отношениях, для нее прийти к твоим родным было важно. Но мне кажется, дело не только в этом. Для нее было важно быть с тобой, думать о тебе, стать частью тебя. Ей хотелось, понравиться твоим родственникам, но она хотела, чтобы ты тоже перед ними выглядел в хорошем свете. Поэтому никакой роскошной одежды. Декольте. Ничего такого… все в меру.

Порядочная, респектабельная. Она заботилась о тебе и о том, чтобы показать твоей семье, что ты сделал правильный выбор.

Леви снова уставился на меня.

Затем он спросил:

— Ты все это узнала по ее наряду?

— Ну... — заколебалась я, — да.

Тело Брока снова начало раскачиваться, я посмотрела на него, теперь он смотрел на свои босые ноги, улыбаясь.

— Но это не значит, что она в меня влюблена, Тесс, — заметил Леви, и я перевела на него взгляд.

— Да, — согласилась. — Я говорила, что ты для нее что-то значишь. Я поняла, что она влюблена в тебя, когда ты решил меня проверить, и вся твоя семья на тебя разозлилась, а она, наоборот, придвинулась к тебе.

Леви застыл, открыв рот.

Я же спокойно продолжила:

— У нее произошло это совершенно автоматически. Ты разозлился, столкнувшись с сопротивлением всего клана Лукасов, она не отодвинулась, не ушла от тебя одного, она не испугалась твоего гнева, ничего. Она не колебалась, просто пододвинулась к тебе поближе, как бы прикрывая твою спину.

— Господи, — прошептал Леви, не сводя с меня глаз.

— Она милая. Смышленая. Вежливая. У нее отличный стиль в одежде. И она по уши влюблена в тебя, — мягко сказала я. — Так что, если у тебя нет к ней ни капли чувств, хотя это не мое дело, и я не имею права говорить тебе об этом, не хочу обидеть тебя ни коем образом, но говорю сейчас от всей женской половины общества, ты должен отпустить ее, чтобы она смогла найти своего мужчину, который сможет ее любить также, как она любит тебя.

Я не отводила от него глаз, он закрыл глаза и отвернулся.

Вот черт.

Ну, я не могла остановиться, потому что мне нужно было закончить.

— Леви, — позвала я его, подождала пару секунд, пока он не повернулся и не посмотрел на меня. — И от всей женской половины хочу тебе сказать, что, если ты отдашь всю свою любовь и преданность этой женщины, а она — хорошая женщина, клянусь, ты до конца своей жизни каждый день ни разу не пожалеешь об этом.

Рука Брока на моей талии и на животе превратилась в сталь, Леви смотрел мне в глаза.

Он ничего не сказал, а я прошептала:

— Извини. Хотя это не мое дело.

— Нет, — наконец, произнес Леви. — Ты ошибаешься, это твое дело. Каждый член нашей семьи имеет право высказать свое мнение.

У меня невольно губы приоткрылись, в животе стало так тепло, и я невольно растворилась в руках и на груди Брока.

— Брат, — пробормотал Брок, и Леви посмотрел на него.

Затем он выдохнул через нос.

Заметив:

— Хорошо, что ты не разозлил окончательно свою маленькую шалунью, было бы отстойно отменить Рождество.

Я усмехнулась.

— Она на такое не способна. Самое большее Тесса злилась на меня пять минут, когда я вернулся после того, а она решила, что с моей стороны по отношению к ней все было игрой, потому что я разрабатывал ее как подозреваемое лицо по делу. — Поделился Брок.

— Хорошее предзнаменование, Слим, — ответил Леви.

— Да, черт возьми, — пробормотал Брок.

О, ради всего святого.

Я вмешалась, спросив Леви:

— Ты останешься на завтрак с нами или как?

Он посмотрел на меня.

— А что будет на завтрак?

— Французские тосты с карамелизированными яблоками с корицей.