Глава 27

Когда Френсис Стюарт Хепберн по своей воле явился к королю, Джеймс впал в панику и приказал заключить графа в Эдинбургский замок. Король, будучи чрезвычайно суеверным, ужасно боялся черной магии. Канцлер Мейтленд, прекрасно осведомленный об этом, и стремясь переломить хребет шотландской знати, быстро сочинил обвинительное заключение против Ботвелла. Он полагал, что, сокрушив пограничного лорда, сможет подавить и всякое сопротивление власти Джеймса. К сожалению для канцлера, остальные аристократы, сочувствующие лорду, были чрезвычайно раздражены попыткой уничтожить их власть и влияние и отказались участвовать в процессе над Хепберном. В результате правосудие оказалось в тупике, поскольку никто иной не имел права судить графа.

Катриона пришла в ужас от известия о том, что Ботвелл в заточении в Эдинбургском замке, но предпринять ничего не могла – даже связаться с возлюбленным – из страха перед королем. Она также не представляла, каким образом и где отыскать Геркулеса, поэтому была вынуждена тихонько сидеть у Фионы в ожидании хоть каких-то известий. Покидать Эдинбург без Френсиса ей не хотелось.

Но долго ждать не пришлось – вскоре принесли записку от верного Геркулеса. Ее просили тайно, скрыв лицо под вуалью, прийти в таверну «Дуб и чертополох» на следующий день после полудня и спросить мистера Прайора.

Кэт едва дождалась назначенного часа, выскользнула из дома Фионы и быстрым шагом направилась к условленному месту. Моросил легкий июньский дождь, чему она только радовалась, – на улицах было малолюдно. Войдя в таверну и спросив мистера Прайора, она была препровождена в отдельный кабинет, расположенный в глубине зала на первом этаже. Там и встретил ее Геркулес.

Она едва дождалась, когда служанка закроет за собой дверь, и тут же спросила:

– Френсис. Что с ним?

– Чрезвычайно комфортно расположился в хорошо меблированных двухкомнатных апартаментах. Ест и пьет все самое лучшее из того, что можно купить за деньги – тюремщики снабжают, – но начинает скучать из-за нерешительности его величества.

– Я могу что-то для него сделать?

– Френсис решил, что слишком большая доза королевского гостеприимства вредит его здоровью, – усмехнулся Геркулес, – поэтому намерен вскоре покинуть Эдинбург. Можете ли вы где-нибудь укрыть его на несколько часов или самое большее на день?

– Да, в доме моей кузины Фионы. Вы знаете, где это. Кроме того, Адам, ее муж, завтра уезжает в Гленкирк недели на две. Френсису хватит этого времени, чтобы подготовить побег?

Геркулес Стюарт кивнул.

– Вполне достаточно и недели, миледи.

– Я буду наготове. Может, дадите мне какой-нибудь сигнал, чтобы я знала, когда это произойдет?

– Накануне ночи побега мальчик-посыльный доставит вам букет из диких красных роз и белого вереска. – Он налил в бокал красного вина и протянул ей: – Выпейте, мадам: вы очень утомлены.

Катриона с улыбкой взяла бокал и призналась:

– Я действительно беспокоилась все это время. Никаких вестей – только сплетни, что удавалось услышать на рыночной площади.

Геркулес восхищенно посмотрел на нее.

– Как только ему это удалось? Ведь сумел же влюбить в себя самую красивую и отважную женщину этой дикой страны. Он всегда был счастливчиком, этот дьявол! – Геркулес улыбнулся ей, и от этой улыбки, такой же, как у Ботвелла, у нее защемило сердце.

Катриона нашла в себе силы ответить:

– Если кто здесь и счастливчик, так это я, Геркулес. Никто не может так любить, как мой Френсис.

Она встала и взяла со скамьи свой плащ.

– Думаю, мне пора. Буду с нетерпением ждать вашего сигнала.

На следующий день Адам Лесли покинул Эдинбург, и Кэт с Фионой остались одни. Неугомонная кузина тут же принялась приставать к Катрионе, чтобы открыла наконец, кто ее любовник, но та лишь смеялась в ответ:

– Еще не время, но через несколько дней ты не только узнаешь его имя, но даже сможешь его увидеть.

Фионе оставалось только скрипеть зубами от досады и неудовлетворенного любопытства.

Спустя два дня, ближе к вечеру, наконец произошло то, чего так ждала Кэт: в дверь постучал уличный мальчишка, и, передав открывшей дверь служанке букет из белого вереска и диких красных роз, сказал:

– Для леди Гленкирк.

Вскрикнув от восторга, миниатюрная горничная поставила букет в серебряную вазу и принесла графине. Фиона элегантным движением вопросительно приподняла бровь.

– Очаровательно. Значит ли это, что я наконец смогу увидеть некоего джентльмена?

– Да, причем сегодня вечером, – ответила Кэт. – Сможешь отпустить всех слуг?

– Да я уже это сделала: ведь сегодня канун Иванова дня, так что все будут праздновать.

– Черт возьми! – не выдержала Катриона. – Я должна была подумать об этом! Фиона, скажи слугам, что они могут не приходить на работу и завтра. Пожалуйста, сделай это ради меня. Милорд не захочет, чтобы его видел кто-нибудь, кроме нас с тобой.

Фиона готова была согласиться на что угодно.

– Все равно толку от них завтра не будет никакого – перепьются, – головы у них распухнут от эля, вина и любви. Ох, кузина! Я просто сгораю от любопытства! Скажи, наконец, кто он?

– Ботвелл.

– Да, но… он же в тюрьме, – растерянно произнесла Фиона, но тут же закрыла рот руками, вперив в кузину огромные дымчато-серые глаза.

Катриона чуть не расхохоталась, но Фиона быстро пришла в себя.

– Да, теперь понимаю, почему ты молчала. И с ним ты была сразу после того, как сбежала от Гленкирка? – Катриона кивнула, а Фиона воскликнула: – Черт возьми! Ну везет же некоторым: сначала Гленкирк, теперь этот пограничный лорд! Оба красавцы, а уж что про них говорят… – Ее глаза возбужденно заблестели, она вцепилась в Катриону и принялась умолять: – Что он собой представляет? Он и в самом деле колдун? А как он занимается любовью? Ну же…

Катриона едва сдержала новый смешок, потому что поняла: Фиона задала этот вопрос вполне серьезно.

– Нет, кузина, Френсис не колдун и не волшебник, а любовью занимается очень нежно.

– Но как у вас это получилось?

– Мы были давно знакомы, еще при дворе. Тогда он еще не был моим любовником.

– У него ведь есть жена, Кэт.

– Он сейчас разводится, как и я. А ближе к концу года мы поженимся.

– А Гленкирк знает о Ботвелле? Или король?

– Нет, пока нет. И прошу, ты тоже никому ничего не говори. Я хотела бы, чтобы об этом не знали до тех пор, пока мы с Френсисом спокойно не поженимся.

– Нам ведь надо что-то приготовить…

– Еды побольше. У Френсиса отменный аппетит, особенно когда удается провернуть хорошее дельце. А тут он одновременно провел и Джейми, и Мейтленда, так что у него будет повод для торжества.

Вечером, когда слуги разошлись по домам, Катриона Лесли и ее кузина Фиона ждали гостя. Катриона предполагала, что Ботвелл подастся в бега ближе к полуночи, когда празднество будет в разгаре, и оказалась права. Стояла глубокая ночь, когда в кухонную дверь постучали. Катриона метнулась открывать и увидела на пороге две закутанные в плащи фигуры.

Гости вошли в прихожую, и, сбросив плащ, Френсис Хепберн улыбнулся Кэт.

– Добрый вечер, дорогая!

На глазах Катрионы блестели слезы, когда она сделала шаг ему навстречу, но тут же остановилась и принюхалась:

– Христос на небеси! Чем это так воняет?

Ботвелл шкодливо улыбнулся.

– Боюсь, мой способ исчезновения из замка оказался не самым элегантным.

– И каким образом ты это сделал?

– На телеге с навозом, – ответил он честно.

Ее изумлению не было предела:

– Прямо там… в навозе?

– Нет, конечно! Там было двойное дно, – рассмеялся Ботвелл. – Я спрятался, а потом сверху навалили содержимое всех замковых конюшен.

Катриона перевела взгляд на Геркулеса Стюарта.

– Вон в том шкафу есть ванна. Пожалуйста, достань ее и принеси воды, милорду необходимо помыться. – Следующее распоряжение относилось к стоявшей с открытым ртом и округлившимися от удивления глазами Фионе: – Принеси что-нибудь из одежды Адама и оставь в моей комнате. И не забудь, пожалуйста, домашний халат.

Катриона согрела воды, а Геркулес выволок из шкафа сидячую ванну. Ботвелл разделся, и Кэт бросила его грязную одежду в камин. Перед тем как позволить ему забраться в ванну, она тщательно осмотрела его голову и с облегчением вздохнула:

– Слава богу, вшей нет.

Вооружившись жесткой щеткой и мылом, Кэт взялась за дело. Через некоторое время Ботвелл, чистый и довольный, наконец, выбрался из ванны и завернулся в большое полотенце. Катриона усадила его к огню, чтобы высушить волосы, а Фиона принесла длинный мягкий халат из легкой шерсти. Френсис быстро набросил его и, галантно поцеловав Фионе руку, заговорил таким бархатным голосом, что краска залила ее щеки, а сердце забилось чаще:

– Леди Лесли, благодарю вас за гостеприимство. Надеюсь, что не причинил вам неудобств.

– Для меня большая честь принимать вас в нашем доме, – выдавила Фиона. – Если вы готовы, то ужин ждет в малой гостиной.

– Полагаю, вы составите нам компанию, – сказал Ботвелл, подавая ей руку.

Хозяйка уже успела накрыть стол. Импровизированный ужин состоял из вареных креветок, ветчины, сырокопченых говяжьих ребрышек, зажаренного каплуна, салата из одуванчиков и зелени, хлеба, масла и свежих фруктов. В графинах стоял темный эль, белое и красное вино, а также виски. Катриона, едва прикоснувшись к еде, с улыбкой наблюдала, как граф сметает все подряд.

Наконец-то насытившись, он откинулся на спинку кресла и взял бокал с виски.

Катриона сидела рядом с ним, подкладывая на тарелку еду, а Фиона – на противоположном конце стола рядом с Геркулесом. Незаметно отодвинув кресло от стола, Френсис попросил Катриону:

– Иди ко мне, дорогая.

Когда она уютно устроилась у него на коленях, он нежно спросил:

– Ты скучала по мне?

– Да, очень, а еще беспокоилась за тебя.