Бертрис Смолл - Неукротимая красавица

– А если Френсис нашел новую любовь, моя дорогая? Его ведь всегда тянуло к женщинам, да и особым постоянством он не отличался.

– Мне он всегда был верен, – негромко возразила Катриона.

– Да, но ведь прошло три года…

– Он по-прежнему любит меня, а я люблю его, – уверенно заявила Кэт.

– Но все же, если это не так, ты вернешься?

– Нет, до тех пор, пока меня домогается Джейми. Не хочу быть королевской шлюхой. В крайнем случае устроюсь где-нибудь во Франции.

– Тебе не придется, – мягко произнесла Мег. – Просто мне хотелось удостовериться, что ты все хорошо взвесила. Многие женщины на твоем месте были бы счастливы.

– Если бы я испытывала к нему хоть какие-то чувства, то в этом был бы смысл, но я не смогу по доброй воле лечь в постель с мужчиной, который мне не нравится. А король мне отвратителен, и я никогда не прощу ему того, что он сотворил с Патриком. Он не только труслив, но и жесток!

И тогда Мег неожиданно произнесла то, отчего на глаза Катрионы навернулись слезы.

– Ты уедешь с моим благословением, дорогая. Мне почему-то кажется, что Патрик не был бы против, хотя так и не смог простить себе то, что сделал, и ты это знаешь.

– А я простила. Любить, конечно, как когда-то больше не могла, но простила его. – Кэт улыбнулась. – Джейми знает только то, что весной я уезжаю. Так будет лучше. Со мной едут Конелл и Сюзан, хотя я ей пока ничего не говорила.

– А как ты намереваешься поступить с детьми?

– Колин и Робин останутся в свите графа Роутса, пока им не исполнится по четырнадцать, а затем, как и Джейми, поступят в университет Абердина. Закончив учебу, они совершат поездку по Европе, а затем женятся. Мы с Джейми провели переговоры о брачном соглашении с моим братом. После смерти единственного сына он остался без наследника, а у него четыре дочери, которых предстоит выдать замуж. Колин женится на старшей, когда ему исполнится двадцать, и как наследник моего брата станет следующим владельцем Грейхейвена. Робби женится на следующей дочери год спустя. Я положила на его счет в банке приличную сумму и купила добротное поместье близ Грейхейвена, так что он будет вполне независим от своего старшего брата. Аманда обручена с наследником Чарлза. Моя дочь станет следующей графиней Сайтен.

Мег удивленно вскинула брови.

– Я считала, что моя дочь Джанет рассчитывала женить сына получше.

Катриона расхохоталась.

– Джанет не просто замужем за Лесли, но еще и по рождению Лесли. Пусть у ее сына есть титул, зато у моей дочери – огромное приданое! К тому же, по странному стечению обстоятельств, Аманда владеет несколькими сотнями акров пастбищ, которые необходимы Сайтенам для их овец. Что касается Мораг, она выйдет за Малькольма Гордона и получит хорошее приданое, а также собственную усадьбу. Даже самые молодые сыновья Гордонов смогут значительно улучшить свое положение!

– Чем старше ты становишься, тем больше походишь на мою мать! – в восторге констатировала Мег. – А самые маленькие? Что будет с ними? Ты же не можешь их бросить?

– Джейми привезет их ко мне, когда устроюсь. Путешествовать вместе со мной им будет небезопасно, да к тому же с детьми я стану уязвимой, если король отправит за мной погоню.

Мег кивнула:

– Да, ты права: так будет лучше.

Некоторое время они ехали в молчании, потом Мег не очень уверенно спросила:

– Кэт, возможно, я лезу не в свое дело, но Иэн и Джейн…

– Это дети Ботвелла, и он ничего не знал до тех пор, пока не отправился в изгнание. Когда нас с ним разлучили в первый раз, я подумала, что мы уже никогда больше не увидимся, и захотела ребенка от него. Патрик же, как только я вернулась, тут же уложил меня в постель, каждую ночь требовал, чтобы принимала его, пока не стало ясно, что я беременна. Он даже не догадывался, что близнецы не его, а я ради всех нас решила не говорить.

– И правильно сделала, дорогая. Бедняга Ботвелл! Каково ему было покидать Шотландию, зная, что оставляет здесь не только тебя, но и своих малышей. Ах, Кэт, вы оба заслуживаете счастья.

– Спасибо вам! Вы всегда были мне добрым другом.

Мег перегнулась из седла и, протянув руку, пожала невестке локоть.

– Ты стала для меня дочерью, как обе моих. Будь счастлива, Кэт! Пожалуйста, будь счастлива!

Джеймс Стюарт нежно улыбнулся супруге и ласково погладил ее округлившийся живот.

– Нет-нет, Анна. Не стоит и думать об этом. Какие могут быть путешествия – пусть даже в Гленкирк, на свадьбу юного Джеймса Лесли – в твоем положении? Мы не можем рисковать ребенком.

– Но ведь свадьба состоится в канун Рождества, – простонала королева. – Я не хочу сидеть здесь без тебя в праздник.

– К Рождеству я вернусь, и мы встретим его вместе.

– Ты не успеешь! Разве что умчишься, едва молодые произнесут брачные обеты.

– В таком случае вернусь к Новому году и Двенадцатой ночи, – раздраженно произнес король.

– Но в Дании мы всегда праздновали Рождество всей семьей!

Джеймсу все это, наконец, надоело.

– Но ты не в Дании, Анна! Ты королева Шотландии!

Ее величество залилась слезами, а король сказал себе: «О господи! Не могу же я назвать истинную причину, почему не беру ее с собой!»

– Ну, будет уж, будет тебе, – примирительно произнес король. – Не могу же я обидеть Лесли из Гленкирка. Мне необходимо присутствовать на бракосочетании молодого графа хотя бы потому, что он женится на дочери моего кузена Хантли. Эти Гордоны доставили мне немало неприятностей, и я не могу дать им повод начать новую заваруху, не явившись на свадьбу их дочери. Сейчас зима, дороги в ужасном состоянии. Будь благоразумной, милая. Тебе просто нельзя в таком состоянии трястись через всю Шотландию.

– Ребенок, – фыркнула королева. – Это все, для чего я тебе нужна, – королевская племенная кобыла.

– Нам нужно много детей, – попытался убедить жену король. – А где я найду подобную тебе?

– Ох, Джейми, – произнесла королева сдавленным от слез голосом.

Король обнял жену за плечи.

– И давай больше не будем говорить всякие глупости.

– Хорошо, дорогой, – уступила королева, вздохнув.

Но король, похоже, даже не слышал ее, весь поглощенный думами о прекрасной Кэт Лесли, которая вскоре вернется в его постель.

Прошло уже четыре года с тех пор, как он видел ее в последний раз, и пусть та их встреча не была похожа на мечту любого мужчины, но теперь, одна и без защиты, вдовствующая графиня Гленкирк наверняка станет более уступчивой.

Ожидая прибытия Джеймса, Катриона была готова ко всему, она отдавала себе отчет, что не сможет избежать его внимания даже в собственном доме. Ей следовало быть с ним любезной и ласковой, чтобы, не дай бог, чего-нибудь не заподозрил.

С приближением свадьбы сына она убрала все свои личные вещи из их с Патриком апартаментов, хотя это было и нелегко после стольких лет. Ничего не поделаешь – через несколько недель здесь поселятся новые граф и графиня Гленкирк. Для большей убедительности она пошла даже на расходы по перестройке, якобы для себя, нескольких помещений в западной башне, которые некогда принадлежали ее прабабке Джанет, до того как у нее появился собственный замок в Сайтене. С тех пор эта башня не использовалась, но Катрионе иногда казалось, что здесь до сих пор бродит дух этой дамы, и она даже говорила с ней вслух.

– Ну что ж, мэм, я опять попала в переделку. Ты всегда предупреждала нас, чтобы держались подальше от Стюартов. Мое своеволие принесло всем нам немалые беды, и вот теперь я должна бежать из собственного дома или покориться королю.

Она подошла к окну спальни и, словно чтобы запечатлеть в памяти, стала медленно рассматривать окружавшие Гленкирк холмы, что тянулись до озера Сайтен и до Грейхейвена, дома ее детства. Попыталась она представить и прабабку, ожидающую своего любовника, Колина Хея, владельца Грейхейвена. «Что ж, если она могла пренебрегать условностями, то чем я хуже?» – подумала Кэт и вздохнула.

Прошло почти три года с того ужасного дня, когда она стояла на мысу Раттрей и смотрела, как проклятое судно уносит возлюбленного. И все это время от него не было даже весточки. Наверняка за это время немало женщин перебывало в его постели, но нашлась ли среди них та, что заставила бы его забыть о Катрионе? Господи! Пусть этого не случится!

И когда в агонии сомнения она закрыла глаза, перед ее внутренним взором возникло его лицо: любимое, дорогое ей лицо, изборожденное морщинами, с глубоко посаженными сапфировыми глазами, чувственными губами, элегантной коротко подстриженной бородкой, которую он всегда носил.

Прислонившись к холодному камню, она вспоминала твердость его широких плеч, большие ладони, нежно гладившие ее длинные волосы, и вдруг, впервые за долгие месяцы, расплакалась. Катриона вспомнила и оплакала Патрика Лесли и те счастливые годы, которые они прожили вместе, пока Джеймс не разрушил их жизнь, но больше всего слез пролила по графу Ботвеллу, безжалостно изгнанному и обездоленному из-за ревности кузена. Френсис ведь так любил свой Эрмитаж и милое его сердцу пограничье, а теперь вынужден скитаться по Европе, один, без друзей.

Она поклялась себе, что будет искать его по всей Европе, а когда найдет… Что, если он женился? В конце концов, даже Френсис может пойти на компромисс со своей честью, чтобы просто выжить. Нет! Этого не может быть. Он женится только на ней, а потом Джейми переправит им детей, и они мирно доживут до глубокой старости, вдали от интриг двора.

Но прежде ей предстоит встреча с кузеном Джейми. Он непременно попытается забраться к ней в постель, когда приедет на свадьбу. Что ж – тут графиня засмеялась сквозь слезы, – он получит пылкую любовницу, ведь она не была с мужчиной с тех самых пор, как ее муж отправился в свой неудачный вояж, и при всем презрении к Джеймсу, тело ее тосковало по мужской ласке. Наконец-то не он, а она использует его!