Но именно взаимная привязанность супругов и навела Анжелу на мысль о совершенной мести. За прошедшие недели она узнала, что лорд Ботвелл и графиня уже много лет любили друг друга, но были в разлуке по причине обстоятельств различного свойства. Сейчас они, наконец-то соединившись, были счастливы, и Анжела ди Ликоза решила снова разобщить их – теперь навсегда. Поначалу ей пришла в голову мысль убить графиню, – но из-за того, что подозрение падет прежде всего на нее, пришлось отказаться от этой идеи. Кроме того, оставшись вдали друг от друга, супруги будут страдать гораздо больше. Когда прекрасной графине Ботвелл придется отдаваться другому мужчине, а ее муж будет знать об этом, но не сможет ничего сделать, чтобы спасти ее, боль и муки их станут непереносимыми.

Анжела посчитала свой план мести безупречным, ведь никому и в голову не придет заподозрить ее. Ее старший брат был захвачен турками, когда ему едва минуло восемнадцать. Перед тем как ему отправиться в море сражаться с пиратами Оттоманской империи, постоянно совершавшими набеги на побережье, мать-турчанка напутствовала его: «Если вдруг тебя захватят в плен, заяви, что ты из знатной семьи: сын Фатимы Маврской, дочери Ферхан-бея, которую угнали в плен двадцать лет назад. Прими ислам, как я приняла христианство, и все у тебя будет хорошо!»

Как матушка предчувствовала, так и случилось. Однако юноша не забыл наставления и последовал ее совету. Принадлежность к знатному роду избавила его от мраморных копей и даже позволила вступить в отряд янычар. Он быстро пошел в гору и со временем стал одним из самых талантливых генералов Оттоманской империи. Звали его теперь Чикала-заде-паша, он пользовался полным доверием своих начальников и мог бы при желании вернуться на родину, но решил продолжить службу. Да и на что он мог рассчитывать в Италии? Самое лучшее – это унаследовать после своего отца титул графа и в придачу к нему разваливающийся замок, поддерживать который в более-менее приличном состоянии с каждым годом становилось все дороже. Конечно, можно было бы жениться, но крупное приданое не давали за красавицами, а позволить себе обзавестись элегантной любовницей не позволяли финансы. Вот и пришлось бы ему довольствоваться местными крестьянскими девками да вдовами.

Как Чикала-заде-паша он владел великолепным дворцом на Босфоре, который обслуживала целая армия слуг, был женат на внучке Сулеймана Великолепного, а совсем недавно его к тому же назначили великим визирем султана Мухаммеда, кузена жены. Он содержал большой гарем, который заботился об удовлетворении его изысканных и разнообразных фантазий. Страстью паши были красавицы. По всему цивилизованному миру разъезжали его работорговцы и выискивали особенных, даже экзотических, женщин, которые могли бы удовлетворить аппетиты их хозяина. Его привлекала не только красота, но и внутренний мир женщины. Девственность не имела никакого значения. В его гареме были настоящие леди: женщины не только редкой красоты, но и выдающегося ума.

Анжела ди Ликоза умела смотреть правде в глаза – графиня Ботвелл была необычайно хороша. Вне всякого сомнения ее жадный до удовольствий братец очень обрадуется столь изысканному пополнению своего гарема. Не было никаких сложностей и в доставке жертвы в Стамбул – турецкий флот постоянно курсировал вдоль побережья, а Анжела знала одного из капитанов этих кораблей. Его звали Хайр-ад-дин – как адмирала, прославившегося во времена Сулеймана Великолепного. Одной из его обязанностей было доставлять послания Чикала-заде-паши его итальянским родственникам и обратно. Анжела беспрепятственно могла связаться с ним и узнать, когда судно отбывает обратно.

Несколько дней спустя в одной из неаполитанских прибрежных таверн некая крестьянка, попивая вино, сказала сидевшему напротив матросу:

– Передай Хайр-ад-дину, что мне нужно поговорить лично с ним. К юго-востоку от Амальфи есть небольшая бухта в виде полумесяца – там я и буду его ждать завтра, через час после захода солнца. Сигналом будут два горящих фонаря.

Женщина допила вино, поднялась из-за стола и, прихрамывая, покинула таверну. Тихо выругавшись себе под нос, матрос бросил на стол несколько монет и тоже ушел.

Следующей ночью шлюпка, в которой на веслах сидели шестеро обливавшихся потом рабов-негров, с шорохом врезалась килем в песок бухты. Из нее грузно выбрался непомерно огромный мужчина в широченных ярко-красных шароварах и красно-черной полосатой рубахе. Его необъятную талию стягивал шитый золотом парчовый кушак, из-под которого торчали кинжал с усыпанной драгоценными каменьями рукоятью и ятаган. Тяжело отдуваясь, толстяк направился вдоль берега к месту встречи, семеня по песку своими слишком маленькими для такого громадного туловища ногами в элегантных сапожках вызолоченной кожи с кисточками на голенищах.

Из темноты к нему вышла женщина в маске, закутанная в плащ, и представилась:

– Я графиня ди Ликоза.

– Снимите маску, чтобы я мог видеть ваше лицо, – хрипло пробурчал Хайр-ад-дин, а когда она выполнила его требование, кивнул, заметив при этом: – Вы совсем не походите на брата. Итак, девочка, для чего вы меня вызвали?

– Я хочу, чтобы вы передали ему подарок.

– И стоило тащить меня с корабля ради какой-то безделушки для господина? Ну, женщина! Пфф!

– Это особенный подарок, капитан, – пополнение для гарема моего брата, причем несравненной ценности: красавица аристократка, знатного происхождения, неописуемой прелести и обаяния. Доставьте ее невредимой, и получите ощутимую награду в золоте, а также благоволение брата.

– И кто же это, графиня?

– Вам ее имя ничего не скажет. Вилла ее находится на той стороне мыса, да вы, вероятно, хорошо знаете этот дом, поскольку некогда он принадлежал купцу Абдулу Мехмету. Через пару дней ее муж должен ненадолго уехать, и если вы на рассвете проникнете на виллу, то не встретите никакого сопротивления. В доме всего шестеро слуг, причем лишь один из них мужчина. Думаю, у нее еще есть и личная служанка. Мне нет дела, как вы поступите со слугами, но с этой дамой обращайтесь с осторожностью, она должна быть доставлена брату в целости и сохранности.

Хайр-ад-дин в упор посмотрел на графиню.

– Зачем вам это, синьора? Вроде бы не ваша забота подыскивать рабынь для гарема господина паши. Или вы вступили в сговор с мужем этой дамы, чтобы избавиться от нее?

Красивое лицо Анжелы так исказилось от ненависти, что Хайр-ад-дин в изумлении отступил на шаг.

– Я ненавижу их обоих! Это моя месть. Он будет медленно умирать, зная, что она стала рабыней, а он бессилен сделать хоть что-нибудь!

– А что, если умрет она?

– Ну нет! – жестоко рассмеялась графиня. – Она будет цепляться за жизнь, надеясь вернуться к своему возлюбленному… но этого никогда не произойдет!

Хайр-ад-дин на минуту задумался, просчитывая, что выгадывает он сам. Пусть это подарок от сестры Чикала-заде-паши, но он тоже может снискать определенную милость адмирала хотя бы тем, что обеспечит ее благополучную доставку хозяину.

– Как я узнаю, когда можно безопасно проникнуть в дом?

– Каждую ночь около полуночи смотрите на небо над этим местом. Сигналом, что на рассвете можно нападать, будет красная вспышка.

Графиня протянула капитану кожаный мешочек.

– А это в знак моей благодарности вам.

Ощутив в ладони приятную тяжесть, Хайр-ад-дин широко улыбнулся.

– Синьора графиня, как приятно иметь с вами дело. Что еще я должен передать вашему брату?

Она протянула ему запечатанный пакет и, не сказав больше ни слова, исчезла во тьме. Хайр-ад-дин усмехнулся и тяжело зашагал по песку к лодке. Да, синьора графиня довольно жестокая штучка. Интересно, чем ей так насолила эта несчастная?

Пока шлюпка, покачиваясь на волнах, шла обратно к кораблю, он решил, что поместит пленницу в каюте, смежной с капитанской. Она довольно просторная, так что вполне можно прихватить и служанку.

Турецкий капитан уже возил пленниц и знал, что в одиночестве плен переносится гораздо сложнее. А ведь если бедняжку не доставить к великому визирю в приличном виде, обвинят именно его.

Снова оказавшись на борту корабля, он собрал офицеров и сообщил им о предстоящем налете на виллу «Золотая рыбка».

– Берем только аристократку и ее горничную, больше никого, мы же все-таки не какие-нибудь вонючие работорговцы. Обращаться с обеими прилично, иначе, клянусь Аллахом, кастрирую всех! Никаких насилий! Дама только для удовольствия Чикала-заде-паши и никого другого!

– А как насчет служанки? – уточнил первый помощник.

– Ну, возможно… но только не на вилле – там время не тратить!

– Вы же должны понимать, капитан, матросы так изголодались, что им трудно пройти мимо молодых девчонок. Не часто им выпадают подобные приключения.

– Ладно-ладно, – усмехнулся капитан, – уговорил: пусть те, кто пойдет с тобой, порезвятся с девицами. Но леди и ее личную горничную не трогать!

– Думаю, пары дюжин человек будет достаточно, – сказал первый помощник. – Что ж, будем ждать сигнала.

Глава 48

Катриона, скрестив ноги, сидела на неубранной постели полностью обнаженная и смотрела, как муж одевается. Она еще не остыла после недавних любовных игр, кожа горела, губы припухли от поцелуев.

– Почему ты не хочешь взять меня с собой?

– Потому что, моя дорогая супруга, – с улыбкой ответил муж, – я приглашен не на какое-то светское мероприятие, а герцог ди Авеллино хочет, чтобы мы очистили наконец округу от расплодившихся в последнее время разбойников.

– Но мы же ходили вместе в пограничные набеги, – возразила Кэт.

– Да… – И взгляд его на несколько секунд затуманился от воспоминаний. – И ты была самым очаровательным пограничным стражем, которого мне приходилось знать: с этакими красивыми прыгающими грудками и длинными ногами в зеленых обтягивающих бриджах. Черт побери, Кэт! Я так скучаю по всему этому, скучаю по нашему Эрмитажу! Здесь же, в Италии, дорогая, если ты отправишься со мной, меня не будут воспринимать всерьез как наемника. Хоть ты у меня и богачка, я все же чувствую себя гораздо лучше, зарабатывая себе на жизнь самостоятельно. Я отлучусь не более чем на пару недель. Почему бы тебе не написать Джейми и не спросить, сможет ли он переправить сюда наших детей? Я думаю, уже наступило время, когда они должны жить с нами, своими родителями.