— Все хорошо? — Спросила я в его грудь.

— О, да.

— Ты уверен?

— Абсо-бл*дь-лютно.

Что ж, это был твердый ответ.

Я уставилась на его грудь.

Неуверенно прошептала:

— Хорошо.

— Насколько ты пьяна, детка? — спросил он.

— Напилась.

— Так пьян, что забудешь завтра про сегодняшний вечер?

— Нет. Я пьяна не до такой степени.

— Подумаю, как можно изменить, — пробормотал он.

— Что? — Спросила я.

— Чтобы ты наслаждалась полной жизнью, Рыжая. Я научу тебя высасывать жизнь досуха.

Я сделала глубокий вдох, думая, что он уже меня учил.

Потом снова прошептала:

— Хорошо.

— Спи.

— Ладно.

— И ты забыла сегодня вечером, что я могу терять терпение.

— Не забыла, Тэк.

— Уверена?

— Не забуду.

— Хорошо, — пробормотал он.

— Может ты заткнешься и дашь мне поспать?

Его рука соскользнула с моего затылка, обхватив за талию, притягивая меня ближе.

Потом прошептал:

— Ага.

Я прижалась еще ближе к нему.

Что-то произошло. Я не понимала, что именно, уставившись на его грудь, пытаясь понять, что именно.

Я пялилась на его грудь около двух секунд, потом вырубилась.


* * *


Я открыла глаза и почувствовала запах мускуса и мужчины. Поправка, моего мужчины. Мне понравилось, но я также почувствовала что-то еще, что было далеко не так потрясающе, и мгновенно застонала.

Похмелье.

Черт.

Тэк тут же перекатился на меня, и я снова застонала.

Он устроился на мне, частично прижавшись грудью к моей груди, и его сонные глаза встретились с моими.

— Тошнит? — он точно угадал, что со мной происходит, отчего я тут же задумалась, как выгляжу, зная, что мои волосы в полном беспорядке. Также зная, что макияж размазался, а это никогда не было привлекательным, но я пришла к выводу, что я была бледной и меня тошнило, что было еще менее привлекательным.

— Да, — ответила я.

— Сегодня у тебя выходной, — заявил Тэк.

— Что? — Спросила я.

— Ты чувствуешь себя дерьмово, значит выходной.

— Но… У меня похмелье.

— Ага. Значит ты берешь выходной.

— Тэк, — начала я, — ты мой босс. Ты должен быть недоволен сотрудницей, которая через день берет выходной.

— Тайра, я — твой босс, я — твой мужчина и я — байкер. Как твой босс, ты чувствуешь себя дерьмово, ты не будешь поступать по-своему, потому что можешь напортачить на работе в таком состоянии, а это значит, что лучше тебе не появляться на работе, потому что ты можешь все испортить.

Должна признать, что это имело смысл.

— Как твой мужчина, ты чувствуешь себя дерьмово, я хочу, чтобы ты пришла в себя.

Должна была признать, что это было очень сладко с его стороны.

Он продолжал:

— И как байкер, я живу неуправляемо, на полную катушку и хочу, чтобы ты тоже, так жила, и мне насрать, если такая жизнь будет иметь последствия отгула, чтобы ты справилась с похмельем. На самом деле, мне нравится. Ты сможешь наверстать упущенное время. Работа будет сделана. Работа не самое главное в жизни. Жить хорошо, дико и свободно — это хорошо.

Может это было похмелье, но я не могла понять, но его слова имели смысл, я была с ним согласна, в то же время думая, что он был таким милым, а всего две с половиной недели, если бы он мне сказал то же самое, я бы думала, что это неправильно.

— Мне сейчас не до разговоров, — поделилась я.

— Ты хочешь яичницу с беконом?

Я подавила рвотный рефлекс и простонала:

— Не говори о еде.

Тэк ухмыльнулся и посоветовал:

— Детка, поесть хорошо, станет лучше от похмелья.

Я подавила очередной приступ рвоты и приказала:

— Хватит о еде.

— Хорошо, — согласился он. — Хочешь кофе?

— Я сама приготовлю себе кофе. И аспирин.

— Тогда я принесу тебе кофе и аспирин, — пробормотал он.

— Спасибо, милый, — пробормотала я в ответ, и его глаза встретились с моими.

— Я разукрашиваю твой мир.

Я моргнула, и мое сердце остановилось.

Как он...?

Вот дерьмо! Я же сама ему сказала!

Пьяная, в разгар великолепного секса, сказала!

ОМойБог!

— Я…

— Я был прав. Ты не жила, будто спала. И спала в черно-белом сне, детка. Я принес тебе цвет. Теперь ты проснулась.

— Тэк…

— Ты сама призналась.

— Тэк, прошу тебя…

— Ты была пьяна, мокрая, возбужденная и чертовски сексуальная, но все равно призналась в этом.

Именно это я и сделала вчера, и я не могла отрицать этого, потому что его голубые глаза сверлили меня.

И кроме того, это было правдой.

Черт.

— Я не в том состоянии, так что давай не будем об этом говорить. — Попросила я.

— Да, мы не будем об этом говорить. Просто хочу, чтобы ты подтвердила свои слова.

— Помню, что сказала, — прошептала я, бессильная даже пошевелиться.

— Хорошо, детка, теперь ты должна понять, что это значит для меня.

Я молча смотрела на него.

Тэк продолжил:

— Я много повидал, многое сделал, со многими встречался. Большинство из них мне нравятся. Некоторые — нет. Некоторых я ненавижу. Но сделал так много и знал так много, что неожиданное встречается довольно редко. Я разукрашиваю твой мир, ты дала мне это неожиданное. Теперь мы полностью равны, Рыжая. Ты не догадывалась, но у тебя имелось преимущество. Сейчас я знаю, что, отдавая тебе, это значит так же много, как ты отдаешь мне, мы на одном уровне. И мне это нравится.

Он немного пугал меня своими словами.

И, как ни странно, он вроде, как и не пугал.

В любом случае с похмельем я плохо справлялась с его словами.

— Хватит болтать, Тэк.

— Я закончу, когда ты скажешь, что понимаешь, о чем я говорю.

— Я поняла, — тихо ответила я.

— Ты обдумаешь мои слова?

— У меня похмелье, Тэк.

— У тебя есть день, чтобы все обдумать. У тебя также есть день, чтобы избавиться от похмелья. Тэбби сегодня готовит, а это значит, что сегодня твоя задница будет сидеть позади меня на моем байке и ночевать у меня дома.

Мое сердце бешено заколотилось, а в животе все переворачивалось.

— Ты опять говоришь о еде, Тэк.

— Собирай вещи.

— Хорошо.

— Нет, я имею в виду пакуй чемоданы.

Я моргнула.

Затем спросила:

— Что?

— Ты проведешь много ночей в моей постели у меня в горах, детка. Приезжай экипированная. Я установлю кофры на байк.

У меня голова шла кругом.

— Тайра, ты меня слышишь?

— Кофры. Приехать экипированной. Тэбби приготовит ужин. Я слышала.

— Хорошо.

— Кофе, Тэк.

— Точно.

— И аспирин.

— Ты все поняла, детка.

Он прикоснулся своими губами к моим, а я сосредоточилась на том, чтобы меня не вырвало, когда он перекатывался по кровати, отчего та задвигалась и стала раскачиваться таким образом, что стало чрезвычайно тошнотворно. Когда он слез с кровати, я перекатилась на бок, засунула руки под щеку и сосредоточилась на его фантастической фигуре, пока он натягивал джинсы, обнаружив, что мои наблюдения за его фантастической фигурой помогают забыть о похмелье, хотя бы на несколько секунд. И все же это срабатывало.

Что срабатывало лучше, так то, что, как только он натянул джинсы, повернулся лицом к кровати, наклонился, засунул руку мне под щеку и погладил большим пальцем по моей щеке.

Да, во время этого маневра я совершенно забыла, что мучаюсь похмельем.

Затем он отошел от меня и уже в дверях, остановился и посмотрел на меня.

Глядя ему в глаза, я напряглась.

— Ты даже не догадываешься, — прошептал он.

— О чем? — Прошептала я в ответ.

— Что ты дала мне вчера вечером.

Я глубоко вздохнула и тихо спросила:

— Что я дала, милый?

— В этой постели.

Именно тогда я перестала дышать.

— Я утверждал права, — продолжал он. — Но вчера вечером ты дала кое-что мне. Подарок, его нельзя забрать. Ты это понимаешь, Тайра?

— Думаю, да, — прошептала я.

— Пойми, детка, это очень важно.

Мне ничего не оставалось, как только кивнуть.

Он заметил мой кивок. Затем его взгляд скользнул вниз по моему телу на кровати.

Потом его глаза остановились на моем лице, он мягко сказал:

— Кофе и аспирин, — и исчез.

Я перекатилась на спину, не обращая внимания на тошноту и головокружение, и уставилась в потолок, прокручивая в голове вчерашний вечер.

Все было потрясающе, от начала до конца. Я потеряла контакт с Лэни, что было отстойно, но надеялась, что мы скоро сможем нормально общаться и встречаться. Но вчера я приобрела целую банду девчонок, и это было приятно.

А еще и то, что Тэк был не против иметь больше детей, на самом деле хотел детей, и это было намного лучше.

Потом я стала прокручивать сегодняшнее утро.

И оно тоже было потрясающим. Совершенно определенно.

— Американские горки не так уж и плохи, — прошептала я в потолок.

Потом я улыбнулась.


* * *


Пять часов спустя, я покупала в «Ульте» необходимое, чтобы отвезти к Тэку, в сумочке зазвонил телефон. Я вытащила его, посмотрела на дисплей, ухмыльнулась, поднесла трубку к уху.

— Привет, милый, — тихо сказала я, хватая бутылку шампуня.

— Йо, — донесся до меня скрипучий голос Тэка. Потом он спросил: — Как дела?

— Не очень, но лучше.

— Хорошо, детка, — мягко произнес он таким тоном, что стало ясно, ему тоже нравилось, а потом продолжил: — Буду около пяти.

— Отлично.

— Увидимся, детка.

— Тэк? — Я быстро остановила я его, прежде чем он повесил трубку.

— Да?

Я посмотрела на флакон с шампунем.

— Мой флакон шампуня ярко-оранжевый.

— Еще раз?

— Мой флакон шампуня ярко-оранжевый.

— Точно. И ты говоришь мне это, потому что...? — он замолчал.

— Потому что я уже много лет пользуюсь этим шампунем и никогда не замечала, какого цвета флакон. Ни разу. — Я втянула воздух. — До тебя.