Мои движения распланированы и отточены, как и предстоящая речь. Готовлюсь, будто от сегодняшнего вечера зависит моя дальнейшая судьба. В каком-то смысле, конечно, так и есть, да.

Отсчитываю шаги до двери и застываю. Слышу, как он поднимается по лестнице, стучит в дверь. Жду несколько секунд, чтобы не понял, что я ждала его под дверью, и открываю.

— Привет.

— Здравствуй. У тебя звонок не работает.

— Да?.. Сломался, видимо.

Разговор ни о чём, а потому я отхожу от двери, пропускаю его в квартиру. На улице начинается дождь, и на белой рубашке Макса я вижу несколько капель. Намокшая ткань прилипла к телу, я на пару мгновений залипаю на его бицепсы, что угрожающе бугрятся под одеждой. Какой же ты, гад, красивый…

— Кофе сделаешь? — сегодня он спокойный, но в голосе всё так же слышны жёсткие нотки.

— Конечно. Проходи, — показываю в сторону кухни, и он проходит мимо меня по узкому коридорчику. Здесь всё слишком маленькое на его габариты, отчего становится немного смешно. Будто слона в конуру затолкали.

— У тебя хорошее настроение, — отмечает, отодвигая стул и присаживаясь на него.

Я обхожу стол, включаю конфорку и ставлю турку на огонь.

— Неплохое, — поворачиваюсь к нему, сажусь напротив. — Поужинаешь? — я хотела, было, поставить ароматическую свечку, но подумала, что это уже перебор. И не ошиблась. Макс опускает безучастный взгляд на блюдо, над которым я, кстати говоря, пыхтела целых четыре часа, и мотает головой.

— Я не голоден. Спасибо.

Что-то вдруг пошло не по моему плану, но я не расстраиваюсь. Главный козырь у меня под халатиком. Выхожу из-за стола, приближаюсь к Максу и берусь за пояс халата. Сзади слышится шипение, и запах горелого кофе наполняет маленькую кухоньку. Да чтоб тебя!

Бегу к плите, пояс падает вниз, и шелковый халатик, нежно скользя по коже, сваливается на пол. Стою в одном эротическом белье, наспех протираю конфорку.

Всё пошло не так… Как обычно.

Позади скрипит стул, и теплые руки ложатся на мои плечи.

— Не нервничай. Говори.

От его касания щурюсь, как кошка, млею. Откидываю голову Максу на грудь, медленно выпускаю воздух из лёгких. В груди жжёт, не даёт дышать, и я начинаю плакать, словно маленькая девочка. Позорище, Минаева. Ты ничего не можешь сделать нормально.

— Успокойся, сказал. Ну? Что опять случилось? — одна рука опускается на мой живот, вторая всё так же сжимает плечо. Каждая клеточка в теле пропускает разряд тока, и я начинаю мелко дрожать.

— Я хотела тебе сказать… Я согласна. Принимаю твоё предложение.

Максим молчит, а я напрягаюсь до предела, внутри натягивается тетива. Поворачиваю к нему лицо и взглядом натыкаюсь на полные губы. Облизываюсь и тянусь к ним.

— Уверена?

— Да.

Ничто не заставит меня передумать.

Максим поворачивает меня к себе, забирает турку и швыряет её в раковину.

— Тогда ты должна будешь кое-что уяснить. Я не буду прибегать по первому зову. Не буду возить тебя на острова. И иногда тебе придётся быть одной, когда я буду занят. Никаких истерик, никаких скандалов. Не бегать по ночам в бандитские клубы и всегда быть на связи. А если тебе захочется трахнуться с кем-нибудь другим, ты должна будешь вначале сказать об этом мне. Всё ясно?

Я поднимаю на него взгляд, внутри становится ужасно пусто. Кивая, даю согласие.

— Я готова.

Максим притягивает меня к себе, целует. Падая в пропасть, успеваю лишь обхватить его шею руками и прижаться к сильной груди, а он рывком отрывает меня от пола.

— Я так соскучилась, — шепчу ему в губы, обхватываю ногами и, запрокинув голову, закатываю глаза. — Ты мой наркотический дурман, любимый… — говорю это вслух или нет — не знаю. Потолок начинает двигаться, и я понимаю, что он несёт меня в спальню, жадно целуя шею и раздражая кожу своей жесткой щетиной.

Толкает ногой дверь спальни, и уже через секунду я оказываюсь на кровати, к которой меня придавливает его тело. Слышу треск белья, одурманенным взглядом смотрю, как он раздевается. Быстро, торопясь. Будто хотел этого так же, как я. С пуговицами не заморачивается, стаскивает рубашку через голову и, расстегнув брюки, даже не снимает их. Входит в меня одним быстрым движением и прибивает к постели целой очередью толчков.

Я запускаю пальцы в его волосы, сжимаю у корней и подаюсь навстречу звонким шлепкам. Максим прикусывает губу, скалясь, вколачивается между моих ног, а я чувствую, как накатывает горячая волна. Внизу всё сводит от сладкой, почти болезненной судорогой, и рот открывается в крике.

Когда его имя застывает на моих губах, Макс приподнимается, входит до предела, так замирает на несколько секунд. Ловит моё лицо своей ладонью, нажимает на щёки и, глядя мне в глаза, кончает. Прямо в меня.




Конец