Марианна Кисс - Неверная

Паша глянул, снова в альбом, а потом резко — на меня.

— Ты что нацепила? Иди, переодевайся!

Платон молчит, стоит и смотрит, как деревянный, но в общем довольный, только не показывает. Паша ему альбом в руки отдал и ко мне, больно схватил за локоть, в спальню потащил. Дверь закрыл и зашипел, прямо мне в лицо:

— Сдурела совсем, вырядилась как проститутка. Он приличный человек, что подумает обо мне, что у меня жена похожа на шлюху?

— Отвяжись, — отдёрнула я руку. — Это — моё любимое платье.

— Снимай сейчас же…

Он схватил меня за подол и стал стягивать платье. Потом порылся в шкафу и достал другое. Балахон, в котором ходила, когда была беременна.

— Вот это надевай. Ты что совсем не соображаешь?

Он быстро вышел, о чём-то заговорил с Платоном. Я натянула балахон, от шеи до пят и вышла.

За столом разговаривали между собой только они. Я ковыряла вилкой в тарелке и одергивала Юру, когда он бил ногой по ножке стула. Всё моё внимание было сосредоточенно на ребёнке. И я старалась не вникать в их разговоры о будущем доме и о чём-то ещё.

Иногда я поднимала взгляд, и он сталкивался со взглядом Платона. Тут же наши взгляды отпрыгивали друг от друга, чтобы через какое-то время снова столкнуться и снова отпрыгнуть.

Платон что-то рассказывал о своей работе, Паша о своей. Они наливали вино, пили, а я только раз пригубила и поставила бокал. Я почти всё время молчала, не могла выдавить ни слова. Боялась сказать что-то не так.

— Соня, подай нож, — приказал Паша.

Я встала, подала.

— Давай, шевелись, нужно было положить сразу, — покрикивал на меня муж, уже немного захмелевший.

Потом, ему понадобилось ещё что-то, и ещё…

Платон смотрел на это и мне становилось неловко, от того что я вскакиваю по любому желанию мужа и всё что ему нужно подаю. Но ведь это нормально. И ничего такого в этом нет.

Раньше я как-то совсем не замечала, что веду себя как служанка, которая выполняет всё, что ей прикажут. Но теперь, под взглядом Платона, остро это ощутила.

— А ты что не женат? Или развёлся? — мой муж начал затрагивать совсем неделовые темы.

— Да как-то не довелось жениться.

— Что так, не встретил, или принципиально?

Платон скривил губы.

— Видно не встретил. Если бы встретил, наверное бы почувствовал.

В этот момент он смотрел на бокал.

— А вот вы давно женаты?

— Да уже лет семь, кажется, — Паша глянул на меня, — сколько уже?

— Скоро семь лет.

— И как, вы считаете, ваш брак навсегда?

Все затихли, Паша улыбнулся:

— А это уже, как получится.

— То есть ты не уверен, что это навсегда?

— Нет, почему, я уверен в себе, в Софье. Живём хорошо, не жалуемся, а что там завтра, кто его знает.

Юра покушал, я пошла с ним в комнату. Не хотелось идти снова к столу. Чтобы не сидеть там и не слушать, как мой муж рассуждает. Вся эта ситуация не нравилась мне совсем. Я посидела, позанималась с Юрой, а потом, когда он занялся игрой, тихонько встала, подошла к двери, прислушалась.

— Не, а чего, я не жалуюсь. Работа, дом, жена, ребёнок. Меня всё устраивает. Должен же кто-то рубашки гладить, без жены никак нельзя. Вот тебе кто стирает?

— Машинка стирает.

— А гладит кто?

— Я сам глажу.

Паша засмеялся.

— Ты что серьёзно, что ли? Для этого и нужна жена.

— Я думал, жена для любви нужна, для секса.

— Не, ну и для этого сначала тоже… ты серьёзно сейчас говоришь?

— Вполне серьёзно. Зачем жениться, чтобы тебе стирали рубашки? Я лучше заплачу, в химчистку отдам. Там всё выстирают, и нагладят. Никаких забот.

— Да, но есть ещё куча другой работы по дому, убирать, жрать готовить, это тоже кто-то должен делать. А дети. Нет брат, ты мне такое не говори. Ты за всё платишь, а у меня это всё жена делает?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вышла из комнаты.

— Слышь, Сонь, что Платон говорит, можно и без жены прекрасно справляться.

Я пошла в кухню. Этот разговор совсем не нравился мне, лучше бы они о чём-то другом говорили.

— Не о чем поговорить что ли? — выглянула из-за кухонной стойки.

— Так не о чем. Мы бы о другом поговорили, но при тебе как-то не очень, — плоско шутил мой муж.

В этот момент я готова была его придушить, чтобы не говорил ерунды.

Допили бутылку вина. Паша полез в шкафчик за коньяком.

— Может хватит на сегодня, завтра… — я боялась, что он выпьет лишнего, а наутро с больной головой работать не сможет. Придётся таблетки глотать.

Хотела уберечь, не получилось.

— Так давай, рот прикрыла и делай, что тебе говорят, — осёк муж на полуслове.

Потянули коньяк. Разговоры, разговоры.

Я старалась уже больше с ними не сидеть, но Паша всё время хватил меня за руку и сажал на место.

Платон смотрел. И казалось мне, что муж мой пьёт и пьянеет, а этот как был трезвый, так и остался, только тому подыгрывает.

И чем больше мой муж в себя вливал, тем грубее становился, тем большее себе позволял. Говорил, что хотел, как будто меня нет. Вроде и пытается тихо, только Платону, но я из-за стойки всё прекрасно слышу.

— Та что ты хочешь, она такая овца, от неё любой загуляет. Ты посмотри на неё она же никакая. И в постели, я тебе скажу по секрету, что у меня даже…

Дальше я не слушала, пошла к ребёнку в комнату. А когда положила Юру спать села в детской у окна и смотрела на ночь. И думала, какой всё-таки козёл мой муж. Чужому человеку такое говорит. Неужели я действительно вот такая, какой он меня описывает. Значит, получается, я одна виновата в том, что муж меня не хочет.

— Ну ты где? — дверь в детскую распахнулась и показалась пьяное лицо Паши, — давай, иди гостя провожай. А я спать.

Я подскочила, поправила ребёнку одеяло и пошла в гостиную. Муж уже в туалете журчит и песню поёт.

Платон встал на выходе ждёт. Я подошла.

— Приятный был вечер, — сказал он, когда я открывала замок, — по-хорошему, морду бы ему набить, но оставлю на другой раз. По трезвому. Очень уж интересно было послушать о тебе.

- Уходи. Надеюсь, больше таких вечеров не будет, — сказала я, не глядя на него.

Я не собиралась стоять тут и изъясняться.

Он подошел вплотную, пахнуло коньяком и мужским ароматом, сбившимся за день и смешавшимся с запахом тела, кожи, волос, рубашки, и коньяка. Я не удержалась, вдохнула, и он это заметил.

Ложбинка на шее прямо у меня пред глазами. Ничего не могу, только смотреть на подбородок, шею, щетину. На распахнутый ворот рубашки. Протянуть руку и дотронуться — так просто. Но нельзя. Его дыхание обдает меня, заволакивает. Обещает удовольствие, если слиться в поцелуе. Прильнуть, укрыться в объятьях… но голос поющего в туалете мужа, заставляет вернуться с небес на землю.

- Сегодня придёшь, когда этот мудак заснёт. Если не придёшь, завтра опять зайду к вам в гости.

— Ты не посмеешь.

— Ещё как посмею, буду каждый день ходить. Слушать, как он об тебя ноги вытирает. Ты видно удовольствие от этого получаешь.

Я не ответила, открыла дверь. Паша, как раз, пошатываясь вышел из туалета.

— Ну, всё брат, ты если что заходи к нам. Как скучно станет, сразу заходи, — хотел потянуться обнять Платона, но тот отстранился.

— Обязательно приду.

Я смотрела в сторону, чтобы не видеть довольной улыбки Платона.

Видно придётся сегодня пойти и сказать ему… во всём разобраться… в чём разбираться не знаю… но надо пойти…

Любопытно было посмотреть на всё это изнутри. На то, как она подчиняется ему, ни одного слова против. Если и пытается, то вяло не по-настоящему. Не так, чтобы показать свою власть над ним, скорее обнаруживая его власть над собой.

Похоже, она давно привыкла к роли жертвы. И эта её роль понравилась мне. Мне тоже захотелось воспользоваться ей, но только лишь для того, чтобы показать, чтобы объяснить своими поцелуями, что она не жертва, она королева.

Я спустился к себе.

Не голоден, выпивший и хочу секса.

Не сомневаюсь, он будет.

Я шагал по квартире в нетерпении, сдерживаясь и томясь от ожидания. Кровь кипела от возмущения и желания. Я был зол на этого лощёного мудака, её мужа.

Очень зол.

Конечно, он завалился спасть. А что ему ещё делать, наелся, напился. Другой бы ещё и отымел жену, но этот не настолько её хочет. Хотя кто его знает, может и хочет. При мне делает вид эдакого пресыщенного сексом парня.

Такой, скорее всего, просто трахает, без чувств. Делает пару движений, просто чтобы в конце получить удовольствие. Только и всего.

Но я не такой. Совсем не такой. И она должна это узнать.

Мне не нужен секс ради секса, мне нужны чувства. Её чувства и мои…

С каких пор я стал таким?

Кажется, это случилось только сегодня.

Интересно, какой была София до того, как вышла за него замуж?

Может простой, весёлой девчонкой. Вряд ли она была раскованной смелой. Скорее всего, гуляла с девчонками, ни с кем никогда не встречалась. А тут появился этот Павел. Завидный жених — стоматолог. Родители, конечно советовали и она не удержалась.

А он разглядел во вчерашней школьнице — молоденькую, тихую, скромную, послушную. Почти на десять лет моложе. Как раз, как ему надо. Чтобы не смела возражать, чтобы служила и знала своё место. Да, он совсем не дурак.

Возможно, какое-то время между ними была любовь. Но если она и была, то теперь я её не вижу.

София в той квартире просто служанка, не более того. Он её вообще ни во что не ставит. Топчется, как хочет, а она терпеливо молчит.