Марианна Кисс - Неверная

— Как это? Окончательно? — удивлённо смотрела я.

— Конечно, зачем нам друг на друга всю оставшуюся жизнь пялиться. Я же не ты. Не понимаю, на что ты рассчитывала, когда за парня на десять лет старше замуж выходила. Нет, сначала это конечно интересно. Но потом когда он сделал тебя домашней рабыней. — Наташка прошла по квартире, изучила всё как есть и глянула на мой фартук, потом на открытую дверь ванной, где стояло ведро со вспенившимся средством. — Да, ничего не изменилось.

— И вовсе я не рабыня. Что ты такое говоришь?

— Ага, как обычно, с тряпочкой? — усмехнулась она, глядя на перчатку, которая торчала из кармана фартука.

— Да вот, в квартире убираюсь.

— Знаешь Соня, не любая женщина, каждый день с утра в квартире генеральную уборку делает.

— У Паши аллергия.

— В каком месте?

Она ещё раз прошла, обвела взглядом гостиную, потом снова на меня.

— Ничего у вас тут не меняется. Болото.

Она сказала это так, будто я затормозилась в развитии лет на десять, а то и на двадцать.

— А что должно было здесь поменяться?

Она качнула головой, скривила накрашенную обалденной помадой губу и ногтком отодвинула с глаза прядь волос.

— Посмотри на себя в зеркало. Раньше ты ухаживала за собой, подкрашивалась, волосы, губы, ногти, а сейчас, что это? — она указала на гульку, в которую я обычно скручиваю волосы во время уборки.

— Мне кажется, всё нормально, — пыталась я переубедить Наташку.

— Соня, Соня, разве мы об этом мечтали?

— А о чём? — я словно девочка на ковре.

— Вот это — твоя безумная любовь? — она указала на ведро.

— Да нет, это я просто по утрам протираю…

— Ага, вылизываешь квартиру по утром. Знаю, знаю… С таким мужем и я бы привыкла каждый день убирать. И что, это всё на что ты годишься? Твоя мечта?

Неприятно было выслушивать.

— Зачем ты решила зайти, чтобы мне всё это высказать?

— Просто, была рядом. Да и надоело дуться. Я ведь понимаю, это не ты, а твой муж кашу варит.

— Ну не знаю.

— Зато я знаю.

— А чего развелась, что у вас не заладилось? — решила я сменить тему.

— Всё заладилось, просто характерами не сошлись. Страсть прошла, и всё — чужие люди. Поговорили, решили не мозолить друг другу глаза всю оставшуюся жизнь. Он мне квартиру, машину, деньжат отстегнул неплохо. Так что у меня всё отлично. Чего и тебе желаю.

— Ты о чём?

— Да о том, что нечего тебе с ним жить с этим Пашкой. Посмотри на себя, в кого он тебя превратил. Уборщицу нанять зажал, а ты давай, работай, что тебе ещё делать.

— Да нет, ты многого не знаешь. Ты что, серьёзно пришла посоветовать мне развестись с мужем?

— Ну не только, но и для этого тоже. А ещё на тебя посмотреть. Вспомнилось, как вы меня выперли отсюда. Он выпер, а ты не возражала. Ты — моя подруга. Столько лет за одной партой. И молчала — вот что до слёз обидно. На тебя уже тогда жалко было смотреть. Ходишь только, блеешь как овца. Ты подруга не обижайся, говорю как есть, но ты реально в овцу превратилась, а сейчас ещё хуже. Да, не думала, что так далеко зайдёт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что ты хотела, чтобы я против мужа пошла?

— Да, именно этого я и хотела. Ты же знала то, что он говорит неправду. Очень жаль, что как хозяин, всё за тебя решает.

Я потупилась, потом сказала:

— Пошли на кухню, я угощу тебя пирогом.

— Пирог? Не знаю, я на диете, а вот кофе можно, только без сахара.

На кухне я поставила на плиту чайник, обернулась и заметила, как Наташка меня рассматривает.

— И совсем ты не права, что я вот так прямо ему подчиняюсь, — вдруг сказала я.

Замолчала. Вспомнилась сегодняшняя ночь, что-то бросилось в лицо, какие-то искры. Наташка заметила.

— Так, так, давай, колись, что у тебя там? Любовника наконец завела?

Испуганно я прикрикнула:

— Что ты говоришь?

— А что я говорю, у тебя на лице всё написано.

— Ничего у меня там не написано.

— Ну да, а я тогда балерина. Вот сто процентов любовника завела. Ну, слава богу! Я тебя знаю, ты так краснеешь, когда что-то натворила. А что ты тут могла натворить? Да не волнуйся, я никому не скажу. Этому козлине, твоему мужу, давно пора рога наставить. Он ведь только о себе думает.

— Ну зачем ты такое говоришь?

— Правду говорю. Не удивлюсь если он со своими помощницами уже со всеми давно переспал, а только одна ты ничего не замечаешь.

— Замечаю, — строго сказала я.

— Вот, с этого места поподробнее, — ухватилась Наташка.

— Да что там говорить, во всём ты права. Во всём.

— И про любовника права? — хитро улыбнулась она.

Я глянула на неё и пожала плечами.

— Я не знаю, что это.

Видно я выглядела так растеряно, что Наташка тут же решила мне помочь. Советом конечно.

— Соня, если он хороший человек, и если это любовь, беги от своего мужа. Беги Соня.

— Пока не знаю. Всё так непонятно.

— Если попадётся нормальный человек, ты недолго пробудешь замужем, это я тебе обещаю. Надеюсь, этот твой любовник, или кто он там покажет, каким должен быть настоящий любящий мужчина.

Мы затихли.

— Ой, ну всё побегу, мой меня отпустил ненадолго, сейчас будет трезвонить, — и тут же раздался звонок.

— Кто твой, я не поняла, ты же сказала развелась?

— Очнись подруга, свято место пусто не бывает.

— А что же, мы даже кофе не попили, и ты мне ничего толком не рассказала.

— В другой раз забегу на подольше. И ты давай, делай что-то, на тебя смотреть жалко, выбирайся из этого дерьма.

Она поцеловала меня, открыла дверь и выскользнула из квартиры, а я осталась стоять в прихожей.

Но когда она вышла, в квартире что-то изменилось. Остался аромат её парфюма и мне показалось, что это и есть ветер перемен. Она принесла сюда что-то такое, отчего я уже начала думать, что мне делать.

Я сняла фартук, бросила его на диван в гостиной и пошла ванную. Встала перед зеркалом, посмотрела на себя и вспомнила, что было сегодня ночью.

Если раньше, все те встречи с Платоном, я считала лишь случайностями. Ошибкой. То теперь увидела что-то новое. То что произошло вчера ночью — совсем не ошибка, а моё желание. И если это не изменит меня, то уже ничего не изменит.

Нужно что-то делать, нужно меняться.

Наташка права.

Работа не клеилась, не мог сосредоточиться на главном. А без полной сосредоточенности подходить к проектам нельзя. Пришлось позвать Анжелику.

Она вошла в кабинет в платье цвета старого дивана. Захотелось сказать ей об этом, но я промолчал, чтобы не расстраивать в самом начале рабочего дня. Только кинул недовольный взгляд, пусть догадается по какому поводу.

Порой я удивляюсь этим модным веяниям, если это модно, то не значит, что будет нравиться мужикам. Мне такое точно не понравилось бы. А она видно заплатила немало, чтобы вот этот старый мешок на себя нацепить. Как оно называется то ли бархат, то ли плюш. Отвратительно смотрится. Как будто передо мной подушка, которую взять за уголок и закинуть в дальний угол дивана в гостиной, но никак не положить на кровать.

Это платье только и спасало, что симпатичное личико Анжелики, и красиво уложенные волосы. Ну и конечно туфли на каблуках, и стройные ноги. Хорошо, ещё и фигура, но тряпка, что на ней — просто ужас.

— Что там у нас, согласились они на французские окна? — поинтересовался я насчёт проекта, который передал помощникам.

Там клиенты всё время выносили мозг. То одно, то другое, это затягивало сроки, но стоило лишних денег самим клиентам. Поэтому мы спокойно переделывали их же идеи, в новые.

— Уже не хотят, — ответила Анжелика, — сегодня обязательно нужно доделать Соловьёву, они завтра придут забирать.

— Отлично. Кто этим занимается?

Она посмотрела на меня удивлённо.

— Ты.

— Ах, да точно, я пошутил. Пошутил. Конечно доделаю, — улыбнулся я своей фирменной, которая всегда работала, улыбкой.

— С тобой всё в порядке, — обеспокоенно глянула Анжелика.

— Да, всё хорошо. Не волнуйся, на завтра всё будет готово. Только позови мне Спицына.

— Зачем, у него своей работы достаточно, — она уже явно была недовольна, такой заметной сегодня моей ленью.

— Позови, я должен с ним посоветоваться.

— Ну хорошо.

Анжелика вышла, я развалился на кресле и глянул в окно. Как не хочется сегодня работать. Никак не могу заставить себя начать. Вот так один раз расслабишься и всё мозги совсем не в состоянии встать на место.

Стукнули в дверь, вошел Спицын. Худой, долговязый очкарик. Я взял его к себе на работу, за его талантливые проекты и удивительную работоспособность. И чего греха таить частенько подкидывал ему свою работу. Не так чтобы прямо очень часто, но в те моменты, когда нужно сделать, а у меня включилась нежданная лень, Спицын всегда на подхвате. И на него можно положиться. Он сделает.

— Звал Платон?

— Слушай Спицын, ты сейчас чем занят? — я деловито глянул.

— Так это коттедж делаю, Кузьминой.

— Слушай, на тебе вот это, сегодня делай это, а завтра я тебе помогу доделать коттедж. Лады?

— Ну хорошо, как скажете, только там…

— Сегодня, вот это. Так надо.

Спицын, как всегда, покорно кивнул, взял папку и удалился.

Фу. Ну Слава Богу!

Теперь, можно и заняться чем-то ещё. И вообще, хозяин я или не хозяин? Не хочу сегодня работать. Имею право. Пусть люди работают, я им зарплату за что плачу?