Марианна Кисс - Неверная

Ненужно. Это просто тряпки, разве они мне нужны? В новой жизни, старые тряпки.

Всё надело, не хочу больше издеваться ни над собой, ни над другими. Надоело.

Не хочу продолжать то, что никак не продолжается.

Я сбрасывала вещи всё быстрее, всё яростнее.

Что-то подумала, вспомнила, пошла в комнату к сыну. Открыла его шкаф и тоже начала выбрасывать вещи.

Не могу, не хочу. Скорее покончить с этим и уйти.

Кидаю наотмашь. Скорее. Чтобы не возвращаться, успеть сделать всё до прихода мужа.

Дернула стопку вещей, они упали на пол, я начала собирать и тут резко остановилась. Затихла, замерла.

Шапочка. Моя детская розовая шапка. Я носила её в детстве. Она всегда была в моих вещах, но однажды я переложила её в шкаф, сына.

Я взяла шапку и потребила в руках, посмотрела со всех сторон, кое-где мелкие катышки. Мама купила мне эту шапку, а отец её ругал. Я почувствовала, к горлу подступил ком. Села на Юркину кровать и смотрела на эту маленькую шапку.

Не могу. Я не могу уйти. Просто не могу. Взять ребёнка и заставить уйти от его отца и что дальше? Какое будущее? Как мы будем жить? Я этого просто не могу представить.

Вспомнила своё детство, развод родителей. Отец ушел, а мама после его ухода запила.

Неужели нет другого выхода? Неужели я сделаю для своего ребёнка то же самое, поставлю его перед выбором, кого он любит больше — папу или маму.

Мне стало страшно, я прижала к груди эту шапку. Потом встала и начала снова складывать вещи в шкаф.

— Соня, я дома! — услышала голос Паши.

Я вздрогнула, вышла из детской.

— Ты уже пришел, так рано.

Муж стоял в прихожей, в руке букет цветов, на лице довольная ухмылка.

— Любимая, с годовщиной!

И тут я вспомнила, сегодня как раз шесть, как мы расписались.

— А у меня тут, ещё для тебя подарок, — он достал из кармана пальто коробочку.

Неуверенно, несмело, я смотрела на него, как будто уже сейчас понимала, что не должна её брать. Я не заслужила, мы не заслужили, ни он, ни я.

— Открой, — он протянул мне коробочку, — ну же, не стой.

Я подошла, взяла, открыла коробочку. Кольцо. И кажется — с бриллиантом.

Дождалась.

А теперь не слишком ли поздно? Разве нужно мне это кольцо?

Разве оно символизирует любовь. Уже нет. Это не любовь.

— Спасибо, — сухо сказала я.

— Спасибо и всё?

— А что ещё?

— А где любимый, и как я тебя люблю. Где поцелуи благодарности?

Вот если бы раньше, немного раньше, всё это было бы, даже не сомневаюсь. Даже на той ещё недавней, не особой любви, я могла всё это выплеснуть и показать, как я рада. Но теперь, в сете новых чувство, я не могла заставить себя так откровенно лицемерить. Просто не могла.

Это очень сложно сделать. Очень сложно.

— Паша, ты знаешь…

— Я снова попал не в то настроение? Надеюсь, вечером ты будешь поприветливее.

Он положил цветы на тумбу и повернулся, чтобы выходить.

— А обедать? — заволновалась я.

— Пообедаю в другом месте.

Дверь хлопнула и закрылась.

А мне было всё равно. Вот ни один мускул не дрогнул.

Ну и ладно — подумала. Не могу больше ломаться. Надоело. Хватит.

И бриллианты тут уже не помогут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что-то я совсем запутался.

В субботу поехал к маме. Пока ехал за город, думал. Наверняка опять кого-то пригласила. По телефону я намекнул маме, что у меня есть девушка.

Чувство двоякое, вроде соврал, а вроде нет.

По крайней мере, есть кто-то, о ком я думаю, кого хочу, даже мечтаю. И пусть это пока не так реально, как кажется на первый взгляд — но она эта девушка, о которой я сказал маме, она есть.

— Мальчик мой, — мама притулилась, и положила на мою руку свою ладонь.

— Мамочка привет, — я поцеловал её в щёку, — я тоже очень рад тебя видеть.

— Как доехал? — сегодня она не торопила меня в дом.

Даже потянула в беседку. Значит, никого там нет.

— Давай посидим немного, хочу подышать.

— Конечно посидим, — согласился я довольный, что наконец проведу время с собственной матерью и никакая девушка не будет сидеть рядом с нами, с видом целомудренной овечки.

Мы зашли в беседку, я сам её когда-то нарисовал и теперь, она в мамином саду.

— Что это такая за таинственность? — спросил я, пытаясь понять, в чём дело.

— Хочу, чтобы ты всё рассказал мне.

— Что рассказал?

Мама села. Седые волосы в плотном узле, тёмное пальто, маленькие черные туфли. Она осмотрела деревья и повернула ко мне строгое лицо.

— Она замужем, да?

Взгляд мой дернулся.

— Ну что ты…

— Так и есть. Я так и знала, — она усмехнулась, а я удивился такой тонкой проницательности. — Если бы это было не так, ты бы привёз её знакомиться, ведь так?

Тут моё лицо стало серьёзным. Мама всматривалась в него и казалось, видела все мои чувства. Неужели сейчас начнёт меня отговаривать?

— Сыночек, но как же так, ведь столько девушек незамужних кругом. Как же ты мог такое позволить?

Одним этим словом моя мама, уколола меня в самое сердце.

— Ты её любишь?

— Люблю, — сказал я сурово.

Вот так и сказал, просто и открыто, собственной матери. Может это жестоко, но что я могу, если она сама, обо всём знает. А может она мне подскажет.

— А она?

— Тоже любит.

— Тогда, ты должен увести её, — она сказала это, чётко проговорив каждое слово, — Если это любовь, а не банальная страсть, то нужно забирать её. С детьми, естественно.

— Мама, что ты говоришь?

— Говорю то, что знаю.

Я посмотрел ей в глаза и кажется, на одно всего лишь мгновение, увидел в них давнее, невысказанное, запёкшейся раной, страдание.

Неужели она тоже…

— Слушай меня Платон, — она почти никогда не называла меня так, почти никогда, — ей труднее чем тебе. Ты свободен, а у неё семья. Там без любви тоже ничего не будет, но там семья. И чтобы иметь наглость, или смелость разрушить её, нужно очень чётко понимать, что ты можешь дать взамен. И как надолго. Если ты просто балуешься, то заканчивай, брось. А если нет, то забирай её. Если любишь человека нужно стремиться к тому, чтобы быть вместе. По-другому — это не любовь.

Я вздохнул. Что я мог ответить, что сам не знаю, как поступить, что позвал, но ответа не получил. Любые мои слова неверные. Потому что самому неизвестно, а маму не нужно раньше времени в это втягивать.

Но то, что она сказала, заставило меня вдумываться ещё больше в то, что знаю и чувствую. Она указала на ответственность, и только сейчас я подумал в этом направлении серьёзно.

Если честно, казалось, что тут сложного, уходит от мужа и всё, идёт ко мне. Какие проблемы? Но только когда это сказала мама, я понял — нет, это не просто переход из одного место в другое, это оборвать один период своей жизни и пойти в новый. Но будет ли этот новый лучше — вот вопрос.

Я побыл до вечера. Помог во дворе, покапал в огороде, починил дверь у шкафчика в кухне и конечно наелся пирожков. В этом доме жизнь, как будто остановилась, она замерла на том времени, когда я был ещё ребёнком.

Я старался внести сюда современность, но мама снова ставила всё по-старинке. Хотел избавиться от мебели, но мама стояла за неё горой.

Я понял, что бессилен. Ну что ж пусть так.

Уехал поздно почти в девять. Мама звала остаться на ночь, но мне не хотелось проснуться и вспомнить детство, хватает одного дня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Моё тайное решение, запустило процесс нежелания встречи с Платоном. Страх этой встречи.

Я нервно озиралась, пятилась и старалась поскорее преодолеть места, где могла с ним столкнуться. Словно шпионка, сначала выглядывала из-за углов и только потом шла.

Я боялась встречи с Платоном. Боялась вопросов, взглядов. Того, что не смогу противостоять его напору и его требованиям. А я не смогу. Это и так известно.

Не думаю, что мне нравилось прятаться, но встреча с ним означала снова окунуться в сомнения, и придвинуть признание своей неправоты.

Лучше так, лучше не видеть, не встречаться, не знать…

И тогда будет легче, всё забудется. Возможно тогда желания и чувства уйдут.

Но именно тогда, когда я старалась скрываться, он оказывается, делал всё, чтобы меня поймать. И уже через пару дней после нашей встречи, ему это удалось.

Утром в среду, я отвела малого в детсад и вернулась домой.

Как обычно, в последние два дня, осмотрелась вокруг и быстро в здание. Торопливо прошла по широкому фойе к дверям лифта. Сейчас можно было не сильно беспокоиться, Платон на работе, скорее всего. Так что можно не очень озираться и прятаться. И всё-таки я торопилась, скорее скрыться за дверями своей квартиры, там я буду чувствовать себя спокойно.

Лифт тихо поднялся на двенадцатый, дверь открылась и…

Передо мной — Платон. Он стоит у стены и явно ждёт меня. Куртка расстегнута. Ворот рубашки распахнут, оголяя смуглую шею. Одна рука в кармане джинсов. Совсем не рабочий вид. Я привыкла видеть его в костюмах, а не в джинсах.

Когда дверь лифта полностью открылась, я испуганно обернулась. Не понимаю, что я собиралась увидеть позади себя. Я вышла из лифта и неуверенно шагнула навстречу.

Не хотелось, чтобы кто-то из соседей увидел, как я разговариваю с ним, прямо стоя рядом со своей квартирой. Люди разные и мысли их разные. Не стоит искушать судьбу.